- Граждане! – орал в матюгальник жирный мент с красной рожей, по которой ручьями тёк пот. – Расходимся! Свидетели, оставте свои координаты участковому или ждите опроса следователей на месте.
У трупа женщины возились эксперты-криминалисты. Толпа соседок судачила с охами и ахами о такой неожиданной смерти. Мужики, скинувшись и заслав гонца в гастроном, деловито протирали стол, отгоняя любопытных отроков от места трагедии.
- Товарищ милиционер! Товарищ милиционер! Там ещё один труп! Девка голая! – орали пацаны из подъезда соседнего дома. – Там мужик ещё в квартире сидит. Только не двигается.
Мент оттёр подбородок и шею...
... Лёха Гречкин любил мыться в душе. Ну во-первых, можно петь. И хотя голоса у Лёхи не было, под душем он постоянно мурлыкал какую-нибудь мелодию. Во-вторых, становишься бодрее. Главное не мудрить с температурой воды. Сильно холодная – шок. Сильно горячая – спать захочешь. Нужно индивидуально подбирать. В третьих, ты не просто тупишь в ванной, а с пользой проводишь дело, не тратя на это воду. Лёхина жена Анька этого не понимала. Она могла часами валяться в ванной, подливая горячую воду, выкуривая по полпачки сигарет и рассматривая гламурный глянец. Деятельный Лёха этого не выносил и на этой почве часто возникали ссоры. Анька была не сильно хозяйственной, работала на полставки и постоянно мечтала о красивой жизни.

Пока жена валялась и мечтала, Гречкин делал дела. На двух работах среди недели и подработка по выходным. Времени хватало даже на любовницу. Любовницей была молодая студентка Оксана, снимавшая квартиру в доме напротив. Лёха с ней и познакомился через улицу. Курил на балконе и заметил молодую девушку в полотенце, которая развешивала ярко красные стринги на балконе. Уже через пару дней они познакомились возле ларька с пивом и сигаретами и, Оксана была девушкой конкретной, уже через полчаса Лёха уже лежал голый на продавленом диване в квартире студентки со связанными руками. Оксана любила нежный садомазо, прилично сосала и не отказывалась от анала. В отличии от жены она раскрыла Гречкина как отличного любовника и не переставала выдумывать развлечения.

...Лёха домылся, вытерся несвежим полотенцем, которое жена «забыла» постирать и одел свежие трусы. По официальной версии ему скоро на работу. Оксана уже ждала у себя, обещая ему новую забаву и ощущения. Жена сидела на кухне, ела уже вторую пачку печенья и пила холодный чай. Перед ней лежал очередной любовный роман. Лёха напрягся. Ему опять приходилось врать. В такие моменты адреналин подскакивал и ему приходилось сдерживать себя. Отношения у них и так были хуже некуда.
- Мне, короче, на работу.
- Угу, - жена даже не подняла головы.
- Вернусь ночью, - зачем он это говорил, Лёха не знал.
- Ладно, - жена резко развернулась и схватив со стола мухобойку, убила очередную муху, размазав ту по стеклу окна. На подоконнике было кладбище мух. Стекло напоминало собой картину из фильмов, когда раненный окровавленной рукой возил по стене.
- Окно помой! – тон Лёхи был агрессивен.
- А?
- Окно, блядь, помой, говорю!
- Чё ты орёшь?! – Анька посмотрела наконец на мужа. – Помою!
- Давай, давай. Хоть жопу оторвёшь!
- Пошёл ты!
- Сама пошла!

Перепрыгивая через ступеньку Гречкин спустил на первый этаж. За почтовыми ящиками у него была нычка. Там лежал стратегический запас контрацептивов, грамм гашиша и пара папирос. Забрав это всё с собой Лёха потихоньку вышел из подъезда, закурил и пошёл в сторону гаражей. Оглянувшись он увидел закрытое окно своей кухни. «Пизда ленивая!», подумал Лёха и зашагал быстрее.

Предприняв все необходимые меры конспирации и «отрезания хвоста», Лёха добрался до квартиры Оксаны. Дверь она ему открыла в шёлковом халатике с лицом Гэндальфа на левой груди.
- А вы к кому? – спросила она. Это была часть их игры.
- Я из Горгаза, - как можно официальнее сказал Лёха, расстёгивая ремень джинс.
- И что вы будете у меня проверять?
- Газовые трубы, - Гречкин умел снимать штаны, трусы и туфли одновременно.
- Тогда нам на кухню. Пройдёмте, - халатика на Оксане уже не было. Небольшой корсет, поддерживающий молодую грудь, чулки в сетку. – У меня вот здесь утечка, - сказала Оксана, нагнувшись над столом.

Лёха тут же вошёл в неё. Он менял отверстия, измерял давления, проверял изношенность материала и кончил Оксане на спину. Любовница, вместо того, чтобы замурлыкать и заурчать как всегда, потянулась к шкафу и достала «Осу».
- Вы наверное пришли меня ограбить, - тихо и грозно спросила она. – Вам придётся за это ответить. Или я вызову милицию.

Теперь на столе сидел Гречкин, слегка опешивший от вида оружия. Оксана, всё ещё держа пистолет в руке, сосала его хуй, насаживаясь на него головой, хрипя и постанывая. Гречкин поняв в чём состоит сегодняшний прикол, опёрся на открытую раму окна. Ему сосали хуй, в спину дул тёплый ветерок, а занавеска, болтаясь, гладила его спину. Кончил он неожиданно. Оксана как раз заглотила по самые гланды...

... «Наконец-то ушёл», думала Анька. «Всё строит из себя делового. То ему сделай. Это сделай. А сам постоянно на работе. Заебал!». Дочитав роман о похождениях прекрасного идальго и его приключениях, она затушила сигарету. Оглянулась на окно. «Нда! Реально грязное. Ладно помою, а то в гости кто зайдёт, а тут муховая «Пила» на окне». Она набрала ведро воды, взяла несколько старых газет и тряпку. Открыв окно она встала на подоконник. Мелькнувшая было мысль о посылания мужа, уборки и всех окон нахуй, улетучилась. «Придёт и опять на нервы действовать будет! Ещё и мамаше пожалуется!», Анька уже решилась доделать начатое...

...Лёха чуть не обосрался от звука выстрела. Оксана поперхнувшись спермой, нажала на курок и закашлялась. Видимо ей было совсем плохо, так как цвет её лица стал нежно синим. Её вырвало прямо на Лёхины ноги...

....«Скалолазка моя, узкоглазая! Блядь!», Анька неуверенно себя чувствовала на такой высоте.  Надавив на стекло в старой, деревянной раме, она испугалась. «Треснет ещё», подумалось ей. Раздался хлопок. Пытаясь повернуться на звук, она неловко поскользнулась и увидела в этот момент спину мужа в доме напротив. «На работе значит! Гандон!», было её последней мыслью...

...Оксана уже не хрипела. Она просто пыталась хоть как-то жить, царапая ногтями пол. Лёха оцепенел. Он слышал крики на улице. Смотрел в синее лицо Оксаны, которая просто задохнулась спермой...

Провидение взорвало очередной косяк и глянуло в небо:
- Странная хуйня жизнь, - сказало Провидение затягиваясь. – И трава эта – гавно филосовское.