День первый.
Сегодня хозяин снова пришел с соседом и заперся в своей комнате. Сколько я ни скулил и не скребся в дверь, не открывает. Скоро из под двери пошел ужасный запах и я не выдержав залаял. Лаял долго, натяжно, с подвывом. Наконец хозяин открыл и пустил меня внутрь. В комнате дымно и хочется чихать, но с хозяином все в порядке. Махаю хвостом. Хозяин доволен и треплет меня за ухом. Я счастлив. Во рту у хозяина маленькая палка. Именно из нее валит этот скверный дым. Я трясу носом. Руки хозяина  гладят мне голову, вороша шерсть, и плавно скользят к морде. Неожиданно хозяин впивается пальцами  мне в верхнюю и нижнюю челюсти, с силой открывая рот. Я успеваю лишь взвизгнуть, а в мои  легкие уже задувают клубы вонючей дряни. Пытаюсь вырваться и уже готов вонзить зубы хозяину в руку, как пасть мне захлапывают, не давая выдохнуть. Наконец мучения заканчиваются, и я тряся головой и чихая, удираю из комнаты под заливистый смех хозяина.
Кашляю так долго, что начинает болеть горло. Однако при этом по телу проносятся волны приятной щекотки, а вкус дыма во рту уже не кажется таким противным как сначала. Дом, казалось бы, изученный и обнюханный сотню раз, вдруг  предстает в новом свете и заполняется заманчивыми запахами. По привычке тянусь вылизать яйца и не могу оторваться от них до вечера. Круто!

День второй.
    С трудом просыпаюсь. Солнце уже давно встало, и  хозяин убежал, так и не выгуляв меня. Придется терпеть до его прихода. Вчерашний накур вспоминается со смешанными чувствами, причем приятные явно перевешивают.
Хозяин вернулся и выгулял меня. На обратном пути заходим за соседом и вместе поднимаемся к нам. Двери от меня уже не закрывают, и я осторожно зайдя в хозяйскую комнату, слежу за происходящим. Хозяин с соседом переговариваются, сооружая странное устройство из пластиковых бутылок, похожих на те, что я грызу во дворе. Затем хозяин извлекает из руки огонь, поджигает высыпанную в пробку сухую траву и вытягивает полную бутылку вчерашнего дыма. Позвав меня, хозяин кивает на бутылку, явно приглашая дунуть. Я осторожно подхожу, принюхиваюсь. Пытаюсь языком захватить побольше дыма, тонкой струйкой уходящего вверх. Хозяин понимает, что мне не удобно и опускает устройство на пол. Теперь я могу спокойно закрыть горлышко пастью, и весь дым идет прямиком в горло. Хозяин довльный мною, хохочет, чешет мне шкуру и заряжает еще.
Впервые задумываюсь над смыслом своего существования. Получается не густо. Всю жизнь вилять хвостом и гадить на газоны, да еще  засадить сучке с первого подъезда. Как это низко. Вместе с новыми мыслями приходит голод. Сухой корм улетает за милую душу. Останавливаюсь только тогда, когда пузо, вот-вот лопнет. Веки наливаются тяжестью. Укладываюсь спать пораньше. 

День третий.
Встаю еще позже чем вчера. Хозяина конечно же нет. После вчерашнего обжорства очень хочется срать. Маюсь недолго. Понимая, что удержаться не смогу, наваливаю на паркет. Немного подумав, отливаю рядом с кучей. Все равно насрано. Вернувшийся хозяин разувается в коридоре и с ходу вляпывается одной ногой в кучу, а другой в лужу. Пиздюль неотвратим. Хотя хозяин сам виноват сука. Удар тапка не особенно и болен, но зато как обидно. Вырываю тапок из рук хозяина и выкладываю все, что думаю о нем. Хозяин испуганно смотрит на меня и запирается в комнате. Только теперь я понимаю, что сегодня останусь без шмали. Подхожу к двери и принюхиваюсь. Так и есть без меня смолит пиздюк. Непроизвольно скулю. Начинаю лаять. Стараюсь лаять погромче, пусть соседи слышат. Хозяин быстро не выдерживает и открывает дверь. Я бегу к бульбику и пытаясь добить остатки, опрокидываю его. Вонючая вода заливает пол. Хозяин ругается. Я тупо махаю хвостом. Хозяин уходит за тряпкой и набрать в бульбик воды. Я сижу не выебываюсь. Наконец то трава, огонь, дым. Задерживаю дыхание как могу. Выпускаю облако. В глазах на секунду меркнет, а из глубины живота расползается тепло, охватывая каждую мою клеточку. Вывешиваю язык и влюблено смотрю на хозяина.
Весь вечер смотрим с хозяином светящуюся коробку. Теперь, в меняющихся картинках , я открываю для себя,  глубокий сакральный смысл. Миску с кормом притащил в зал и ем не вставая. От корма крутит живот и я тихонько попердываю. Хозяин косится, но помалкивает. Засыпаю, так и не досмотрев до конца историю про очень умного пса. 

День четвертый.
Просыпаюсь от жуткого желания опорожнить кишечник. Быстро обделываю свои дела. Иду сбить сушняк. Лакая воду, понимаю, что жутко хочется курнуть. Ебучего хозяина ждать еще долго. В нетерпении грызу обувь. Не помагает. Не выдерживаю и с разбегу выношу закрытую дверь в комнату хозяина. По запаху нахожу траву и зажигалку. Час пытаюсь зажечь огонь. Чертовы лапы. В отчаяньи съедаю траву, вместе с пакетом. Ничего, пленку потом высру. Съеденная трава штырит так слабо, что хочется выть. Мечусь по квартире. Хозяин наконец приходит и я бросаюсь к нему, яростно крутя хвостом. Подпрыгиваю, стараясь лизнуть его в лицо. Хозяин сперва шарахается. Потом отталкивая меня, оглядывает беспорядок. Я тяну его за штанину. Давай быстрее. Бахнуть охота. Старательно обходим дерьмо и огрызки ботинок. Хозяин скрывается в комнате, ищет траву. Я пытаюсь объяснить ему, что травы там больше нет. Не понимает. Снова беру его за штанину и веду в залу к антресоли. Запах нычки на верхней полке очень отчетлив, но высоковато, чтобы добраться самому. Хозяин начинает тупить. Не лезет на стул, делая вид, что не понимает, чего я хочу. Я скалю зубы. Он залазит. Роется в шмотках, знаками показывая, что ничего нет. Заебал. Прыгаю в его сторону, хорошенько клацнув зубами. Трава тут же находится. Накуриваемся молча. Быстро.
Рассказываю хозяину, какой мудак пудель из третьего подъезда. Он не понимает, но мне похуй. Потом вспоминаю еще одну пиздатую историю, про трех сучек одного помета. Хозяин смотрит на меня не отрываясь. Меня несет, и я не останавливаюсь до полуночи. 

День пятый.
Кости ломит так, будто всю ночь таскал мины под танки. Потягиваюь всем телом. Первая мысль, курнуть. Привычно сру в зале, разглядывая сдернутый с дивана журнал. По хозяйски обхожу хату. Травой больше нигде не пахнет. Начинаю подозревать хозяина в предательстве. В комнате хозяина беру бутылку из под бульбика. Черный налет на ней вроде должен торкать. Разгрызаю и вылизываю ее. Налет оставляет ганджубасную горечь во рту, но его слишком мало. Со злости сдергиваю шторы, и отгрызаю ножки у мебели.  Время растягивается, как капля слюны с губ бульдога. Прислушиваюсь к каждому шороху в подъезде. А вот и знакомые шаги. Дверь открывается, но как-то не решительно. Хозяин сперва заглядывает внутрь, и лишь потом заходит. Я сразу перехожу к делу. Где трава бля? Хозяин непонимающе смотрит на меня. Не еби мне мозг, куда траву дел? Я все больше завожусь. Хозяин знаками показывает, что шабить больше не будем, хотя сам явно обдолбленный. Быстро принимаю решение. Пресекая демагогию, беру хозяина зубами за яйца и тяну в подъезд. Канабисный запах из соседской квартиры, такой сильный, что я в нетерпении поскальзываюсь на ступенях, повисая на хозяйской промежности. Хозяин верещит, и торопиться за мной. Сосед явно удивлен нашим приходом. Не отпускаю яйца до тех пор, пока не выносят плотно забитый косяк и не взрывают его. Хапаю паровоза прямо в подъезде.
Дома хозяин сразу запирается в своей комнате. Я оставшись в одиночестве, смотрю в окно. В голову приходят странные мысли, о боли и счастье, о смерти и жизни. Хочется их выразить на бумаге. Прокричать всему миру. Но что-то сегодня ломает. Завтра.


День шестой.
Всю ночь снились кошмары. Огромный человек в черных перчатках, пытался задушить меня, и пустить на шаурму. Встаю разбитый и злой. Надо было вчера косяк занычить. А хозяина не выпускать, чтоб взрывал. Слышу как в замке шерудят ключом. Неужели хозяин так рано. Настроение сразу поднимается. Щас курнем. В коридор заходят незнакомые люди. Хозяин с ними, но стоит сзади. У одного из незнакомцев в руке длинная палка, с веревкой на конце. У другого металлическая трубка. Назначение палки с веревкой не совсем понятно, а из трубки определенно должен валить дым. Как хочется бахнуть. Пошире раскрываю рот и бегу к трубке.

БАХ