Устали трактористы в арт-кафе
от эродиарея поэтесс,
и, вытерев ладонь об галифе,
один из них на сцену сам полез.

И растолкав порочный круг блядей
(ой, поэтесс!), он из штанов достал
весь в волосне от мудевых прядей
бумаги клок, и громко прочитал:

"О трактор мой! С тобою я ебусь
который год, но толку нихуя!
И этим ты меня ввергаешь в грусть;
уже смеются надо мной друзья.

Ты знаешь, не могу так больше жить!
Но, как и раньше, не держу я тайн:
коль ты не можешь дело мне родить -
тебя я променяю на комбайн!"

И, гордо вскинув голову, поэт
(ой, тракторист!) сложил клочок в карман.
И тут же прилетел ему букет,
и водки поднесли ему стакан.

Он выпил залпом, выдохнул слегка,
занюхал лепестками орхидей...
Вот так вот, не упомянув лобка,
Уделал, право, таркторист блядей
(ой, поэтесс!).
Yes!