Когда разбил от борта и до борта
Шторм в щепки лодку утлую мою,
Я испросил бессмертия у черта,
И черт сказал: «Бессмертие даю.

Вот тебе шхуна.  Через все препоны
Ты можешь плыть, спокойным можешь быть:
Её ни Зевсу и ни Посейдону
Ни молнией не сжечь, ни потопить.

Моря – твои, куда хватает зренья,
Вставай на мостик новенький, рули,
Вот твой компáс, плыви без опасенья
К любому порту маленькой Земли».

И черт пропал.  А я живой, и шхуна
Послушна как рабыня, мне во всем,
Бессмертен я, сильна моя фортуна,
Я буду Крезом, буду богачом!

Вот я стою за бронзовым штурвалом:
Поеду за рулонами шелков,
Поеду я в Малайю за сандалом,
Иль в Африку за сотнею рабов.

И, новое начав существованье,
Чтоб быть знакомым, полностью у дел,
На корабля  червленое названье
Я, перегнувшись за борт, посмотрел.

Я бормочу бессмыслицу созвучий:
Закрыло имя пеною волна...
Какой-то там "Голландец"...  А, "Летучий"!
Ну что ж, я видел хуже имена.