– «Бурлеск винтажа Brioni, пафосный аншлаг богемы! Симуклярий Cosmo нонконформизму Zilli псевдогламурен? Max Mara! Л'туаль эпатажного гротеска, готично постмодернизирующий в ЖЖ экзистенциальную перманентность, визажируя глянцевый ретро-квази-псевдо-посмодернизм Ulysse Nardin!...» – заунывно читала с листа патлатая дева в этническом балахоне за угловым столиком. Ее не менее колоритные спутники неопределенного пола закатывали глаза, страстно стонали и охали, внимая каждому слову. Когда девица в пароксизме патетики взяла слишком высокую ноту, другие посетители недовольно зашикали. Девица убавила громкость, прогундосила коктейль до конца, откинулась на спинку диванчика и обессиленно махнула рукой бармену.

– Пятый столик. Еще пару шотов гламурятины, – коротко бросил бармен официантке.

Литературный бар был переполнен. Столики были заняты, люди теснились даже за неудобной стойкой, где приткнулся Сергей. В зале висел табачный смог, все посетители самозабвенно бормотали, как буддийские монахи или зубрилы в день экзамена. Сергей заткнул уши, чтобы не слышать эту инфернальную какофонию и попытался углубиться в чтение. Внезапно к стойке приблизился интеллигентного вида мужичок в круглых очках и с козлиной бородкой, весьма похожий на сельского учителя.

– Простите за беспокойство, позвольте Вас потревожить ... Вы мне только что смешали ЭТО, – сконфуженно обратился он к бармену, протягивая пробник, – «Отрочества русские березки православят соборность патриархального отечества отечества отечества отечества отечества пасторальности» ... я категорически извиняюсь, но почему в этом благолепном пассаже слово «отечества» повторяется пять раз подряд?

– Пардон-с, – бармен деликатно взял из его рук пробник, – У нас, простите великодушно, шейкер барахлит, иногда попадаются комки ... сей момент переделаем за счет заведения. Alles!

Его пальцы пробежали по клавиатуре литературного аппарата. Аппарат загудел и выплюнул новый листок. «Интеллигент» пробежался по нему глазами, удовлетворенно кивнул. – Я возьму целую ... только пасторалочки чуток прибавьте, если не сложно, будьте так добры.

– Без проблем! Вам ноль-пять, милейший? – спросил бармен.

– Нет ... пожалуй, возьму ноль-семь ... путь до села неблизкий, – вздохнул «интеллигент».

Литературный аппарат снова загудел и изрыгнул толстую пачку листов. Бармен ловко подхватил их и сшил в аккуратный брикет на портативном переплетном станке. Кинул сгенерированную книгу на контрольные весы, они показали ровно 700 грамм.

– Премного благодарствую, голубчик, – «интеллигент» расплатился, тщательно пересчитал сдачу и удалился, прихватив книгу.

* * *

– Слы, братан, давай еще по одной! – бесцеремонно отпихнув Сергея, к бармену протиснулся бритоголовый бычара. В его мозолистой лапе был зажат замызганный листок. Сергей смог прочитать лишь одну длинную фразу с трудноуловимым смыслом – «сука в мясо АК-47 мочить гниду, тесак кровищща черножопые трупаки резня братишка». От перевозбужденного быка ощутимо веяло пещерной агрессией, а также застарелым потом и дешевым дезодорантом. Сергей решил сидеть тихо и не отсвечивать.

– Земляк, тебе на сегодня хватит, – бармен верно оценил состояние быка.

– Я те чо сказал?! Продолжение давай!!! – бык угрожающе потряс листком и перегнулся через стойку. По сигналу бармена за спиной быка выросли двое вышибал, и бык исчез.

* * *

– Хай, любезный!

Мысленно выругавшись, Сергей снова оторвался от книги. Сомнений не было, бармен сканировал цепким взглядом именно его.

– У нас заведение, со своим нельзя, – бармен кивнул на открытую книгу Сергея, – Мне-то  параллельно, но если хозяин увидит, словлю гемор... так что убери от греха, и закажи наконец что-нибудь.

Сергей вздохнул и захлопнул книгу.

– Нет, постой, – у бармена, похоже, проснулся профессиональный интерес, – Что там у тебя, дай попробовать?

Сергей молча протянул ему книгу.

– «Великий Гэтсби» ... хм ... у меня, честно говоря, последнее время ливер пошаливает от постмодернизма, – бармен раскрыл и быстро пролистал содержимое. – Ты что, у бабки-самогонщицы эту бормотуху купил?

– Что, совсем плохо? – спросил Сергей.

– Ну, как сказать, – протянул бармен, взвесив книгу на руке, – Порция конечно кинг-сайз, но невнятно, сложно, пресно... вроде есть трудноуловимый букет, этакое слабое послевкусие, но уж слишком оно, эээ ...

– Гомеопатическое? – подсказал Сергей.

– Вот-вот. Одним словом, недолив и помои. Не торкнуло вообще. Слушай! – бармен вдруг хитро подмигнул Сергею, – Угощаю. Давай я тебе смешаю мой фирменный «ХУЙ-ПИЗДА-ГОВНО» на пару-тройку А4? Слонобойная вещица. Гарантирую, чистейший продукт, и ни одного цензурного слова. Адски бодрит, проржешься до усрачки. Сам знаешь, крепкое после 22:00 в книжных не продают, так что я мигом. Если ты не язвенник, конечно.

– Нет, спасибо. Я не язвенник, просто поел недавно. – Сергей решительно поднялся и пошел к выходу.

* * *

Снаружи было по-воскресному многолюдно. Вечерний сумрак отступал перед уютным светом бесчисленных литературных кофейн, артхаузных кафе и круглосуточных книжных магазинов. Литературная жизнь била ключом.

Сергей вздохнул и побрел домой.

По центральным улицам своего города.

Культурной столицы самой читающей страны мира.