— На хоккей! — после эффектной паузы добавил Константин Емельяныч и взглянул на нас с видом шведского короля вручающего Обаме Нобелевскую премию.
— Хоккей?! — в унисон ужаснулись Алка и Марина Васильевна.
— Может быть лучше к Верочке на свадьбу? — жалобно протянула Ленка. — Нас всех приглашали.
— Никаких свадеб! — Физиономия шефа презрительно сморщилась. — Был я на ваших свадьбах. Сплошной обман: невесту выдают за жениха.
Я прыснул со смеху и немигающие взгляды офисных горгон тут же обратились в мою сторону.
— Жребий брошен! — Шеф обожал щеголять цитатами. — Завтра в шесть у метро Сокольники, — добавил он и исчез за дверью.
— Сначала футбол, теперь хоккей, — возмутилась Ленка.
— А я так хотела сходить в театр кошек, — вздыхая, добавила Марина Васильевна.

* * *
Приехав в назначенное время к метро «Сокольники», я попал в растревоженный муравейник. Разноголосая, праздношатающаяся толпа создавала впечатление несанкционированного митинга, и от этого казалось, что сюда вот-вот прибудет ОМОН.
Однако первыми приехали Алка с Васильевной. Обе были надменны и строили из себя обиженных светских львиц. Следующим появился уже вдатый шеф. Нетвердой походкой он приблизился к нашей троице в сопровождении какого-то коммунистеныша в красном шершуне. Тот не здороваясь, сунул мне в руки вонявшую типографской краской «Искру» и продолжил лепить что-то о программных инновациях КПРФ и ужасах капиталистического клонирования. Однако шеф, хоть и находился под гнетом Бахуса, в ответ ему резонно заметил:
— Зачем коммунистам инновации? Слоны замечательно переносят бревна! По подсчетам специалистов один слон заменяет 24 Ленина.
Рабоче-крестьянский глашатай опешил и, буркнув себе под нос что-то типа «у-у контра», сплюнув, зашагал прочь.
— И вообще, — закричал ему вдогонку Емельяныч, — идея клонирования принадлежит русскому народу и давно реализована в виде матрешки!
Незаметно подошедшая Ленка понизила политическое возбуждение шефа, и он нас, наконец, заметил.
— Здравствуйте, мои сладкие. А что это вы такие кислые?
Тут же не дожидаясь ответа, он достал из внутреннего кармана куртки флакон вискаря и две алюминиевые стопки.
— Пьем по очереди, тару не задерживаем, — залихватски распорядился шеф и отправил меня за «Охотничьими колбасками», со словами «закуска должна быть также эстетична, как и бухло».

Когда я вернулся, бабы уже перестали ломаться, а Емельяныч, достав билеты, размахивал ими словно Прометей горящим факелом, вещая о том, «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».

«Нулевой период» закончился вместе с ирландским самогоном минут через сорок. По дороге к «сараю» я и шеф, воодушевленные алкоголем, орали так, что многочисленные «менотавры», казалось, фотографировали нас своими пристальными взглядами.

Вскоре наша группа, растерявшая по пути почти весь свой интеллигентный вид, вынырнула из-за широкой стены болельщицких спин, застыв прямо напротив гигантской вывески «Спартак — ЦСКА». Стоит ли говорить, что самое известное дерби страны уже одним своим фактом будоражила мою и так разгоряченную вискарем кровь. И пока тетки в предвкушении настоящего «ледового побоища» слушали Емельяныча, который проводил какие-то параллели с битвой на Чудском озере, я заинтересовался диалогом двух стоявших впереди мужиков, один из которых давал другому четкий расклад «перед боем».
— …и те, и те сейчас на подъеме. Наши после удачного выезда, и у «коней» от турне по Уралу остались наилучшие впечатления, а кроме того фантастическая разница шайб 11:1. У них, конечно, опасен Филатов. Но бояться его не стоит. Пусть нашего Радивоевича боятся. В общем, сегодня кто под чей каток попадет… — они двинули на вход, и конца фразы я уже и не разобрал.
Тем временем неожиданно расщедрившийся шеф смотался в палатку и купил каждому красно-белый шарф. Один из них он лично повязал Ленке (по «синьке» Емельяныч частенько пытался за ней ухлестывать) и дал нам команду заходить. До начала оставались считанные минуты.

К местам мы добрались уже после вбрасывания. Нешуточная борьба на площадке настолько захватывала, что я тут же влился в стройный хор фанатских голосов, которые громогласно скандировали:

Вперед, вперед, вперед Спартак,
Дави, дави, дави врага!
Ооооо!
Вперед, вперед, вперед Спартак,
Дави, дави, дави врага!

Шеф и клуши тоже втянулись в действо. Сперва немного стесняясь, но, позже отбросив всякие условности и поддавшись азарту, они размахивали «розами» и что-то невпопад кричали, временами порываясь вскочить со своих мест. Емельяныч вдобавок закладывал два пальца в рот и, налившись пурпуром, шипел с неистовостью беззубой кобры. Сидевшая справа от шефа, еще румяная с мороза Леночка была так красива, что я мысленно пообещал не изводить себя больше дрочкой на ее светлый образ, а сегодня же затащить объект мечтаний в свою холостятскую берлогу. Только бы наши выиграли!

Тем временем, на льду становилось все жарче. Парни бились за каждую шайбу, за каждый метр площадки, а спартаковский «загон» ходил ходуном, выдавая один заряд за другим:

Вперед наш Спартак Москва.
Вперед наш Спартак Москва.
Вот мы перед вами,
Не ждите пощады,
Идет наш Спартак Москва!

Однако все это не помогло. В середине периода пресловутый Филатов выдал чудо пас открывшемуся в атаке товарищу, и тот не сплоховал. Армейцы повели один ноль. Конечно же, это не убавило мой пыл, но теперь каждая атака «коней» заставляла сердце тревожно сжиматься — стоит им забросить еще и не видать нам победы как своих ушей.

В перерыве мы всей когортой успели поссать, подышать свежим воздухом и выпить дрянной кофе по заоблачным ценам. А когда вернулись, игра уже началась.

Дворец спорта гудел как котел с кипятком, у которого забыли снять крышку. Трибуны бурлили неистовством, и каждый вход красно-белых в зону соперника сопровождался диким ревом римских граждан, требующих отмщения и крови.
И оно состоялось.
Александр Рыбаков, выкатившись с шайбой из-за ворот, с острого угла вколотил ее точно в ближнюю «девятку».
1:1.

Что тут началось! Все повскакивали со своих мест и как обезумевшие принялись орать, прыгать и обниматься друг с другом:

Самый сильный и могучий — э-э-ай, «Спартак»!
Все ты сможешь, все под силу — э-э-ай, «Спартак»!
Скоро станешь чемпионом — э-э-ай, «Спартак»!
Суперкубком овладеешь — э-э-ай, «Спартак»!

В общем гвалте взбудораженного народа было трудно что-либо разобрать из речей шефа, который яростно крыл матом сектор фанов ЦСКА — маленький поникший островок посреди огромного ликующего красно-белого моря, но это было ни к чему. Эмоциональность жестикуляции говорила сама за себя.

Поменявшись местами с Аллой, которая пыталась сфотографировать происходящее пиршество духа спартачей на телефон, я оказался рядом с Ленкой и был тут же неприятно удивлен. Рука Емельяныча по-хозяйски обвила ее талию, а та как будто этого и не замечала. Ладно, думаю, все что ни делается, делается в Китае. Подождем перерыва.

А «Спартак» в это время творил чудеса. Играя в меньшинстве, отбиваясь от наседающих «коней», тот же Рыбаков подхватив шайбу, выкатился на рандеву с Барулиным, но защитник фолом последней надежды не позволил ему сделать дубль. После короткой стычки, а нервозность каждого такого эпизода достигала космических масштабов, «свистки» дали буллит спартаковцам, и Радивоевич не упустил свой шанс.
2:1!

Вы когда-нибудь видели бразильский карнавал по дебилятору? Так вот это жалкое подобие того, что творилось на трибунах. Весь наш сектор как по команде встал на уши и рев тысяч глоток потряс своды Сокольнического «сарая».
Феерия безумного восторга охватила всех и каждого. Люди пели, плясали, пожимали друг другу руки, и было видно, что все они даже совершенно незнакомые стали вдруг одной красно-белой семьей.
К чести противника можно отнести лишь то, что их «грядка» даже после пропущенной шайбы не оставляла попыток «глушить» спартачей, но их самих уже никто не слышал:

И тогда наверняка наебем мы ЦСКА
На «Динамо» мы огромный хуй положим.
Посмотри на Третьяка — он еврей наверняка.
А «Спартак» наш наебать никто не сможет!

Перерыв пролетел в мгновение ока. Но за это время я успел тоном профессионального соблазнителя, знающего, как любят ушами, предложить Ленке бутерброд и чашку чая. Перекус, и мы снова на своих «утках» — ждем третьего периода.

С его началом напряжение трибун, казалось, достигло своего апогея. «Кони» рвались к воротам Кочнева как немцы в 41-м к Москве, раз за разом заставляя нашу оборону трещать по швам. Тем более что в течение минуты двое спартаковцев, один за другим были удалены и, имея двукратное большинство, армейцы утроили нажим. Результат не заставил себя ждать. Все тот же Филатов в который раз отдает блестящую передачу на Лещева, и защитник хлестко замыкает ее в одно касание.
2:2

От ужаса у меня по всему телу зашевелились волосы. Мощный натиск армейцев и их последующий гол совершенно явно продемонстрировали зыбкость преимущества в одно «очко» при таком рубилове. Впрочем, настоящее дерби и не могло пройти иначе.

Через некоторое время игра выровнялась. Обе команды понимали, что теперь судьба встречи зависит от одного единственного гола — кто забьет, тот и победит.

Спартаковская скамейка с наших мест была как на ладони. И было видно, что Милош Ржига пользуется каждой паузой, чтобы настроить парней на победу. А на площадке борьба шла не на жизнь, а на смерть. Поочередно опасные моменты возникали и у тех, и у этих ворот. Торсида спартачей гнала свою команду вперед, но и «кони», сравняв счет, бились до последнего.

— Если наши проиграют — напьюсь! — Ленка облокотилась на мое плечо и жарко задышала мне в ухо. Я вспомнил единственный случай, когда она под Новый год напилась в ходячие, элегантные дрова и мгновенно пришел в состояние эрекции:
— А если выиграют, то едем отмечать в кабак, — предложил я, и она, не отрывая глаз от бойни на льду, кивнула. Я тут же мысленно начал молится всем богам за победу «Спартака», и они меня услышали!

В заочном противостоянии Радивоевича с Филатовым, последнее слово осталось за спартаковским сербом. Получив шайбу, Бранко выписал филигранную передачу Левандовскому и Эдик сделал то, что должен делать каждый классный форвард. Расстрелял «лошадиные» ворота, заколотив в «сачек» врагу победную шайбу!
3:2!

Нет никаких слов, чтобы описать ту радость и ликование, которые захлестнули трибуны.
Я очнулся уже на улице вместе с повисшей на моей руке Ленкой. Шеф и мегеры исчезли в болельщицких массах, которые шли нескончаемым потоком и все как один пели на битловский мотив «Желтой подводной лодки»:

Мы сегодня выебли «коней»!
выебли «коней»!
выебли «коней»!

Мы сегодня выебли «коней»!
выебли «коней»!
выебли «коней»!..

Я со своей спутницей нырнул в подвернувшееся такси, и мы помчали отмечать триумф «Red-White Power», которая в тот день соединила наши сердца.

Вперед Спартак!