Юность-1                          http://proza.ru/2009/02/21/435
Юность-1(продолжение) http://proza.ru/2009/02/28/597


Пролог

Шёпот назойливо, подобно голодной ебливой комарихе лез в ухо. Васька попробовал сунуть голову под подушку, но мать давно знала все его уловки: - Вставай стакановец, девки уже все ворота обоссяли.
Сделав нечеловеческое усилие, Васька с треском открыл глаза. Часы показывали четверть седьмого.
- Шевелись, - потребовала мать, - только отца не разбуди, у них в цехе аврал, пришёл в два часа ночи.

Матерясь про себя и натыкаясь на мебель, Васька кое-как дошёл до туалета. По-Ленински бунтарской не разгибаемой утренней плотью справил нужду, умылся, пару раз скребанул отцовским станком с зажатой в него «Невой» по скулам и под носом, решил, на сегодня достаточно.
Отец с матерью, вот уже два года, с момента ухода Васьки в армию, совсем не пили спиртного. Это было странно и удивительно. Воспоминания детства порой тревожили, но тем приятнее было видеть родителей трезвыми и работящими.

Оделся быстро, холодная вода пробудила к жизни. На кухне мать уже ставила на стол стакан с горячим чаем и блюдце с парой рабоче-крестьянских бутербродов. Батон с маргарином посыпанный сверху сахарным песком. Васька их любил, а вобщем в те времена особо-то и нечего было любить.
Наскоро утилизировав завтрак, Васька набросил куртку, армейские берцы и, буркнув, матери что-то похожее на пока, вышел в промозглое осеннее утро. В кармане звякали шестьдесят копеек. Двенадцать копеек на дорогу, тридцать на обед и ещё хватает на пачку «Лани» именуемой мясом.

На лавке перед подъездом, смоля сигарету, уже сидел друг Серёга: - Привет морда, чё так долго? Ещё раз опоздаешь, и я не жду.
- Не стони, успеваем же, - бросил Васька, - пошли, а то ещё автобус штурмовать.

Пару недель назад парни дембельнулись из рядов Советской армии. Серёга из Шауляя, где два года тянул лямку в спецподразделении, и Васька из разведбата ЦГВ.
Две недели парни сорвавшись с катушек, перебирали юбки, и пили всё, до чего дотягивалась рука. Пару раз заходил мент с райотдела, с настоятельными просьбами подумать о работе в органах. Мудак! Нашел, кому и главное где предлагать. Иди центровых мальчиков блатуй, а здесь резерват. Потом без позора на улицу не выйдешь…

А затем появилась эта бабушка-одуванчик, вербовщица с ЗИЛа. Долго не мозолилась, просто сказала, - через неделю на заводе открывается новый цех, идёт набор, не упустите своего счастья детки.
А счастье заключалось в том, что, как и везде в стране бесплатных советов, на заводе имелась очередь на жильё. В которой, не включив должной сноровки можно было, и умереть, не дождавшись вожделенной квартиры. А здесь новый цех, очередь с ноля, чем не шанс?
Посоветовавшись с Васькиным отцом (Серёга безотцовщина) парни поняли, лучшего варианта не придумать, да и бесконечно висеть на шее у еле перебивающихся родаков, тоже не кайф.


Автобус брали штурмом, пару остановок пришлось ехать с открытыми дверями. Водитель матерился, грозил остановиться и вообще не ехать, но ехал, куда он в жопу денется.
За остановку до завода, пришлось срочно десантироваться. Ушлая кондукторша всё же протолкалась на заднюю площадку и потребовала свои законные шесть копеек. Щас!

В проходной многолюдно и суетно. Искомая кабинка занята похмельным мужиком и двумя поперёк себя шире ВОХРовками, арестовавшими типажа.
Мужик клялся, что это последний раз, но овчарки стояли карацуповски жёстко.
- Девки, клянусь вам Володей Ульяновым и его невинно убиенным братаном, больше не буду! – юродствовал не глупый мужик.
- Маме своей покойной расскажи алкаш, - не сдавались ВОХРовки.

Наконец друзья прошли лязгающий стальными челюстями вечно голодный турникет и, вздохнув, вывалились во внутренности завода. Отойдя метров на двадцать, остановились, закуривая, и тут же напоролись на пожарника.
- Молодые люди, да-да, вы! Вас инструктировали, что курение на территории завода разрешено только в отведённых местах? Позвольте ваши пропуска и пройдёмте со мной.
Утро таки началось…

Глава-1

Когда-то давно, ещё в розовом детстве, отец поучал Василия: - Запомни один раз и навсегда. В пиковой ситуации, прежде чем что-то сказать или сделать, выдержи паузу и сосчитай про себя до десяти. Это поможет избежать скоропалительных решений и избавит тебя от нежелательных последствий. Васька научился считать до ста, ибо до десяти его не хватало…

- Ну, так что же это мы молодые люди? Вас ведь в отделе кадров инструктировали, курение на территории разрешено только в строго отведённых местах. А теперь мне придётся писать на вас представление в ваш цех.
Пожарник был не молод, судя по глазам хитёр и ехиден. Мыльная рожа, - так про себя прозвал его Васька. Он задержал дыхание, сосчитал до десятка и, глядя на этого огнеборца, сказал: - Конечно, пишите дядечька, раз уж у вас такая работа. Труд писателя, он тоже кому-то нужен. Может, когда-нибудь прославитесь, как Пушкин, или ещё какой де Бальзак…

Серёга сидел на дерматиновом диванчике в углу, в диалоге участия не принимал, а только лишь комкал кулаки, временами посматривая на потенциального покойника в фуражке с топорами.
- Что же мне с вами делать-то рекруты остроумные? – пожарник задумался. – Эх, семь бед один ответ, идите на работу, для первого раза прощены. Помните доброго дядю Толю.

В цех парни успели только-только. Табельщица, пряча их пропуска в ячейки, сделала скорбную, ответственную за весь мир мордаху. Немолодой мастер Евгений Палыч, проводил их в материальную кладовую и, сдав кладовщице, сказал: - Жду на участке, а? Долго не прохлаждаться, а?
Впоследствии парни узнали, что Евгений Палыч, как впрочем, и все ключевые фигуры цеха, имеет кличку. Собственно в стране победившего тоталитаризма удивляться не чему. Зачем животным имена? Евгена Палыча за его пристрастие к аканью весь цех звал «А».

У кладовщицы были крупные титьки и могучая как Отечество жопа. Васька додумал остальные детали и спотел внутриштаново.
Она оказалась насмешливой и довольно острой на язык бабой лет сорока пяти: - Ну, чё молодёжь, на осеменение к нам прибыли? – улыбаясь, спросила она.
Друзья переглянулись, ответил Серёга: - Не знаю, про что вы говорите, но мы комсомольцы и вообще…
Кладовщица Люся хохотала как стадо некованых калмыцких лошадей. Отсмеявшись, женщина ласково погладила Серёгу по плечу, сказав при этом: - Идите уже труженики, время. Палыч заругается.

До обеда ребята сидели в курилке и читали самые тупые в мире инструкции, отгадывали кроссворды и глазели по сторонам.
Цех был действительно у самых истоков. Корпус старый, станки и остальное оборудование тоже бывалые. Многие механизмы только выгружены и ещё не установлены на свои пьедесталы. Людей почти не видно.

Ближе к обеду появился Палыч, а с ним ещё один мужик, представившийся Иваном Михайловичем, которого стоит описать подробнее. Итак, Михалыч. Среднего роста, с неимоверно широкими плечами и настолько гигантскими кулаками, он сразу внушил парням уважение: - Привет пополнение, инструкции выкиньте, у многотиражки «Мотовилихинский рабочий» бумага мягше ггыыыы…. Пойдёмте со мной, сейчас будет цеховое собрание.

Цех молод, ребята поняли это сразу. На собрании кроме начальника цеха, его зама и главного бухгалтера присутствовали ещё человек пять.
Начальник, мужик лет пятидесяти долго не растекался: - Итак, друзья мои, цех как вы уже убедились, находится в самом начале. Это видно из ваших табельных номеров (Васька вспомнил свой номер - 007) Заниматься мы с вами будем нестандартным оборудованием, это любые приспособления, которые могут понадобиться заводу. Ну и с богом…

В обеденный перерыв друзья сидели в курилке, когда подошёл Михалыч, а с ним ещё трое работяг, мужиков в возрасте.
- А чё Витя, - обратился Михалыч к сварщику, - травани какую-нибудь байку, я знаю, у тебя, их много.

Витя, татаро-башкир лет сорока, неторопливо прикурил Беломорину, затянулся и спросил: - Вам как с картинками или без?
- Без картинок я дома по телевизеру посмотрю, - ответил Михалыч, - жарь с картинками.
- Ну, как хотите, Витя на секунду задумался…

Случилась эта история в моём райцентре, С…ске, во времена столь давние, что и ворошить особо не хочется. Компания старинных друзей, развелась на происки Генки Микрюкова, балагура, заводилы и вообще человека шебутного до семяизвержения.
Была зима, дело близилось к Новому году, однокашники собрались в уютной кафешке с тем, чтобы поболтать за жизнь, остограмиться и просто увидеть друг друга.
Тему поднял Генка, кто же ещё?

- Вобщем так парни, есть у меня идея. Чем в выходные дома отсвечивать, у баб под ногами путаться, да метаться на побегушках, давайте-ка мы с вами на охоту рванём. Не бздюмэ! Я всё устрою. Понимаю что не охотники, ну и что? Я сам ружьё последний раз в руках держал лет триста назад, да и то духовое…
Пойдём на медведя, у меня егерь знакомый, он спроворит. Ну, чё мордахи скисли? Медведь один, а нас вона сколь, и все орлы… с куриными жопами хххааааааа…

После третьей бутылки идея уже не казалась глупой, и когда расходились, мужики были готовы не то, что на медведя, а на динозавра с каменными топорами. Короче заметали.
Братья близнецы Толя и Коля, ерничая, затянули русскую народную песню, пьяная ватага подхватила напев…

На медведя я друзья, на медведя я друзья,
Выйду без испуга.
Если с другом буду я, если с другом буду я,
А медведь без друга…

К означенному времени, а именно к утру субботы, охотничий азарт пошёл на спад, но как известно, дал слово, держись!
Собирались на территории автохозяйства, где «промысловиков» уже ожидал армейский Урал с утеплённым кунгом. Генка метался именинником, отдавал какие-то распоряжения водителю, созванивался по мобильнику с другом егерем. Остальные же четверо охотников робко жались к открытой двери вездехода, словно вот прямо сейчас из-за угла выскочит прайд разъярённых медведей, и только скорость спасёт их от расправы.

Наконец друзья погрузились в тёплое нутро автомобиля и с обречёнными лицами отправились навстречу неминучей гибели.
На металлическом столике появилась газета с неровно нарезанной колбасой, несколько кусков хлеба, а Генка уже разливал в эмалированную кружку напиток времён и народов, - водку.

Пить на ходу было не совсем удобно, но скажите мне, где тот человек, что откажется от водки? Вы его видели? Уже умер? Ну вот!
После третьего захода стало легче, зазвучали шутки, один из близнецов попытался петь, и его поддержали.

Второй же, назовём его Коля, грустно думал: Куда еду, кой хрен дома не сиделось? Баба сейчас пирожки стряпает, с мясом. В холодильнике стоит литра водки. Ну, чё к чему?! Щас бы жахнул стакан, закусил нормально и рубился с сынишкой в карты. Старый мудак!

До охотхозяйства доехали без приключений, и знатно набравшимися. Генкин знакомый егерь встретил их на крыльце своего рубленого дома, состояние бойцов укрылось от его сознания, ибо сам егерь был не сказать что мертвецки, но порядком пьян.

После пятиминутных приветствий, выпивки за знакомство и братаний, вся компания погрузилась всё в тот же Урал и выехала в известный леснику распадок. Ехали минут сорок, которые знамо дело даром не пропали. Наконец егерь Миша скомандовал остановку.
Быстро выгрузившись, мужики по команде егеря сбросили с себя всё лишнее из одежды. Две мощные промысловые лайки Лёха и Нина крутились тут же, словно понимая, что вот от них-то и зависит жизнь этих городских разгильдяев.

- Ну, теперь парни своим ходом, тут недалеко, с километр будет. Зверь нынче не сторожкий, чует гнида, что в моём заповеднике его никто не зобидит, кроме меня ххыы…
- А может, я попробую подъехать ближе, - подал голос шофер Федя, - всё же у нас вездеход, чё ноги мозолить?
Егерь на мгновение задумался: - А чё, можно. Вот эта просека, видишь слева завал из деревьев, до него по целине доберёшься? А там метров триста всё вниз и вниз. Лог глубокий, весь в таких же завалах. Это когда просеку для высоковольтной били, засрали всю округу.

Урал легко пробил глубокий снег и остановился возле означенной горы рукотворного бурелома.
- Нашумели-то как, - мявкнул Коля.
- Не ссать Шурхенды, - гоготнул егерь Миша, косолапый спит щас как наркоман, лапу поди-ка сосёт. Особливо ежели медведица, так сам бог велел. Сосёт и во сне не знам чё и грезит…
Мужики расхохотались, водка сделала своё чёрно-белое дело.

- Внимание! - сказал Мишка. - Топтыгин обычно харей на восток ночует, а выскакивает зачем-то на юг. Хрен его знает, может ему так ндравится.  Располагаетесь полукругом, строго на юго-восток. Зырьте, чтобы по веткам не попасть, пуля уйдёт. Сразу обживите место, снег упинайте как следоват. Если чё не так пойдёт, то собачки зверя придержат, главное не суетитесь.

Спускались в режиме полнейшего радиомолчания, проинструктированные Мишей и расставленные по номерам. Большой завал увидели все сразу. Миша шёпотом и знаками показал на проталину. Снег от тяжкого дыхания зверя пожёлтел, и обледенел по краям.
Охотники приготовили ружья, карабины, а Генка не весть, откуда достал гранату. Глаза присутствующих полезли на лоб, но момент истины настал.

Миша егерь, ещё раз показал всем и каждому означенные места, потом зачем-то обтоптал лыжами снег в южном направлении и туда же увёл лыжню. Сделав это несколько раз, он приблизился к берлоге и поднял руку в знаке «внимание». Взяв тонкую жердину, мужик запустил её в лаз, одновременно подав команду собакам. Те словно того и ждали, их звонкий лай, наверное, был слышен на дальнем востоке.

Коля стоял, ни жив, ни мёртв. Он как ему было велено, утоптал под собой снег почти до земли и, выставив перед собой ружьё, откровенно потел. Вначале ничего не произошло, как вдруг жердь в руках егеря вздрогнула от тяжкого удара и начала уходить в берлогу. Готовый к выходке косолапого егерь, тащил своё орудие на себя. Борьба продолжалась несколько секунд, как вдруг Мишка, не удержавшись, отлетел в сторону, в его руках был жалкий половинчатый огрызок жерди.
- Откусило сука! - Вскрикнул он.

И в это время логово словно взорвалось. Зверь выметнулся резко, настолько резко, что никто ничего не успел понять, а ведь ждали…
Выстрелы один за другим разорвали тишину, рёв раненой скотины полоснул уши Коли, заливались лаем собаки.
Только наверху, возле Урала Коля понял, что постыдно бежал, но приключения не кончились. Зверь, страшно всхрапывая, ломился следом за мужиком.

Истерично заверещав, Коля рванул дверь машины на себя, - хрен там! Заперто! Он судорожно кинулся прямо с подножки на лесенку, ведущую на крышу кунга, и тут зверь настиг его. Жадные кривые когти вцепились в стеганые штаны, жуткий торжествующий рёв огласил округу. Мочевой пузырь и кишечник горе-охотника опорожнились одновременно, дружно так, на ура.
Рычал зверь, жалобно и пронзительно кричал Коля. Его вопли всколыхнули зимний лес, ворвались в синее небо: Я не стрелял, я не стрелял, - кричал-плакал обосравшийся промысловик, - я не стреляяяяяяяяя…

- Что ж ты братуха? - уговаривал Толя своего близнеца. - Успокойся, всё уже позади. Как же ты мне валенком по харе саданул. Выпей-ка водки, да пойди состирнись, дюже крепко от тебя пахнет. Кстати повороти башку, вона какого обормота завалили.
Коля послушно посмотрел в указанном направлении. Буквально в двадцати шагах от него, натужно ревел мотор Урала, зачаленная лебёдкой туша зверя вспарывала снежную целину. Ни мало не сомневаясь в своей правоте, Коля покакал ещё раз…. На бис так сказать.


Ржали все присутствующие, громче всех Михалыч. Его громогласный хохот гулко отдавался под высокими сводами ещё полупустого цеха: - Ой, не могу, ну Витька сука! Кому он орал-то, медведю? Я не стрелял…

Продолжение есть, много…