Прыгнуть с парашютом я хотел давно. Сейчас уже и не вспомню точно, когда появилось такое желание. Наверное, оно выросло из снов, в которых я летал. А летать очень просто, надо только сильно захотеть. Захотеть до невозможности жить, если не полетишь.  И тогда Земля теряет своё притяжение, отпускает тебя в небо.
 
В детских снах я летал над школьным двором. Отталкивался ногой от асфальта и тело, став невесомым, но очень сильным и послушным, отрывалось от земли и я мог или парить, расправив руки как крылья, или вытянув их вдоль тела, стремительно проноситься над головами друзей. Почему-то всегда среди них я мог увидеть и себя.

  Через много лет во сне я стал летать над Белым морем. Оно бушевало штормом и было готово поглотить маленькое судёнышко ПТС-12. С высоты я видел, что Соловки совсем рядом, до островов всего лишь несколько миль, но их очень трудно пройти, почти невозможно преодолеть громадные волны, накрывавшие маленький кораблик, за штурвалом которого тоже был я.

  Прыгнуть с парашютом, мне хотелось не постоянно. Я мог надолго забыть про эту мечту, но она обязательно ко мне возвращалась, превращаясь в навязчивую мысль. «Что, дядька, ссышь?! Боишься за свою шкуру? Жизнь быстро проходит между домом и работой, а когда наяву летать-то будешь»? Я всегда находил причину, чтобы отвязаться от неё. Но в том году она вцепилась в меня крепко, по-настоящему! «Ты задолбал уже! Сдохнешь ведь скоро, а меня не осуществишь.  А прикинь, как в яйцах защемит, когда к открытому люку самолёта подойдёшь.  Люди и машинки там внизу будут такие маленькие, нереальные. Страшно будет! Но ведь шагнёшь же в небо.  Я тебя знаю».

  Я уже понимал, что мне не отвертеться от прыжка. Надо было предпринимать какие-то реальные шаги, иначе самоуважение упало бы до нуля. Я выяснил, что прыгнуть с парашютом можно в выходные дни на аэродроме Калачево, что в 10 км от города. Стоит это удовольствие всего 1300 рубликов. Заканчивалось лето восьмого года. Стояла тёплая сухая погода, дожди были редко, поэтому шанс на отмену полётов был очень мал. Прыжок запланировал на ближайшую субботу.

  К началу инструктажа я немного опоздал. Охранник объяснил мне, как найти группу будущих парашютистов.  Поплутав в строениях аэродрома, я вышел на небольшую поляну, где уже выстроились в ряд человек 30. На земле вдоль строя лежал расправленный парашют и инструктор объяснял, как надо собирать стропы после приземления.
    - Когда вы приземлитесь, купол парашюта будет ещё наполнен воздухом и вам обязательно надо будет его погасить. Для этого потяните за нижние стропы и когда купол полностью ляжет на землю, можете отстегнуть карабины и снять с себя обвязку и запасной парашют. После этого соберите стропы в один пучок, сделайте петлю и, просунув в неё руку, протяните стропы, образовав ещё одну петлю. Повторяйте так до тех пор, пока не дойдёте до купола. У вас должна получиться «косичка».

  Все внимательно слушали инструктора. Компания мне подобралась разнополая и разновозрастная. В конце строя стояла группа ребят в военной полевой форме без знаков отличия. Чувствовалось, что они уже не в первый раз собираются совершать прыжок. Из их разговоров стало понятно, что они служили в ВДВ, а прыжком решили отметить встречу. Они шутили, подкалывая друг друга. Их беззаботность помогала расслабиться остальным. Недалеко от меня стояли две подружки. Им было лет 18-19. Одна - высокая, крупная, с некрасивым лицом. Вторая маленького роста, с полным отсутствием сисек. Она привлекала внимание только копной густых рыжих волос. Был ещё какой-то смазливый паренёк с косичкой «а-ля музыкант», с ним была  подружка, которая постоянно давала ему советы, объясняла, что и как надо правильно делать. Казалось, что она привезла его сюда в надежде, что он совершит хоть что-то похожее на мужской поступок. Были, наверное, ещё несколько персонажей, но они уже выпали из памяти.

  Массовка внимала словам инструктора, повторяла его движения, а героиня, в ослепительном красно-белом спортивном костюме «Nike», стояла рядом со мной и пахла обалденными духами. Не обратить на неё внимания было просто невозможно. И не только яркий костюм был виной тому, но и хорошая фигура с тонкой талией и широкими бёдрами, и каштановые, спадающие на плечи, густые волосы, разбавленные обесцвеченными локонами, притягивали взгляд. Ох, ёпрст, какие же у тебя огромные ресницы!!! Они похожи на крылья бабочки! Хлоп, хлоп, ты машешь ими и поворачиваешься ко мне. У тебя глаза цвета чистейшего изумруда.
  - Здрасьте! – говорю первое, что приходит на ум.
  - Здравствуйте! – она улыбается краешком губ, её взгляд поблуждал в моих глазах долю секунды.
  - Я не пропустил ничего важного?
  - Нет, самое интересное только начинается. Я уже знаю, что прыгать мы будем с парашютом Д-6.

    Инструктор приглашал всех по очереди к наглядному пособию и на практике показывал, как надо заплетать «косичку» и потом складывать парашют в рюкзак. За сорок минут я узнал, что шагнув за борт самолёта, я должен выждать три секунды, сосчитав, пиццотдвацатьодин, пиццотдвацатьдва, пиццотдвацатьтри и только потом дёрнуть за кольцо, посмотреть вверх и убедиться, что купол имеет правильную круглую форму, после этого расчеканить запасной парашют, чтобы он не открылся, а так же, что надо делать, если ты забыл про это и «запаска» открылась вместе с основным куполом, и что делать, если не раскрылся основной, а жить всё равно хочется…и много, много других полезных советов.  А также нам поведали, как можно управлять парашютом.
 
По окончании теоретических занятий объявили перекур. Моя соседка тоже пошла в курилку, достала из кармана пачку лёгкого «Бонда», я стоял рядом, держа зажигалку наготове. Прикурив и выпустив вверх струйку дыма, она спросила:
  - Вы тоже первый раз будете прыгать?
  - Да, давно собирался, вот неожиданно решился.
  - А я с детства грезила небом. Летала во сне, да и сейчас иногда снятся полёты. Мечтала прыгнуть с парашютом, давно уже у меня эта мечта. Но всегда что-нибудь мешало, то семья держала, то работа не позволяла, то ребёнка воспитывала, в общем, некогда было. А если честно, то, наверное, элементарный страх сдерживал, сама придумывала причины. А на той неделе мне надоело себя уговаривать. И вот сегодня я здесь.
  Она посмотрела на меня и улыбнулась только губами, а в глазах была какая-то грусть и задумчивость. «Она, наверное, очень одинокий человек, если говорит совершенно незнакомому мужчине такие вещи».
  - А меня Иваном зовут, – я протянул ей свою руку.
  - А я - Катя, - у неё была изящная ладошка. Я немного дольше, чем надо, задержал её руку в своей, любуясь тонкими набухшими венками.
  - Кать, представляешь, у меня точно такая же ситуация – я почему-то перешёл на «ты» - тоже с детства полёты во сне, тоже давнишняя мечта прыгнуть с парашютом, тоже на той неделе заставил себя решиться прыгнуть. Мы, наверное, с тобой шли параллельными дорогами и вот они пересеклись.
    Мы вместе улыбнулись парадоксам геометрии, вместе сделали по последней затяжке и вместе пошли на тренажёрную площадку, куда нас уже пригласили.

   
    Тренажёр – это металлическое кольцо, подвешенное на тросе к перекладине высокого турника. От кольца свисают ещё 4 тросика, к которым карабинами крепятся ремни обвязки (забыл, как это правильно называется, эти ремни проходят между ног, обхватывая их, и в полёте ты на них сидишь), а также основной и запасной парашют. Тренажёр дает возможность почувствовать положение своего тела в полёте, а так же выработать навыки управления парашютом.
    Я помог Кате надеть на себя всё это сплетение ремней и карабинов, крепя «запаску», как бы невзначай, провёл рукой по её груди. Она ничего не сказала, только вздрогнула, замерев на мгновение и остановив дыхание. Потом мы прыгали с металлической конструкции высотой 2 метра, имитируя приземление. Касаясь земли, надо было обязательно держать ступни вместе, чтобы не повредить ноги.
  На такие тренировки ушло часа полтора. Ещё часа два ушло на медкомиссию и заключение договоров и страховок. За это время погода успела испортиться, ветер усилился, небо покрылось густыми облаками. Послышались разговоры, что могут отменить полёты, но грузовик с парашютами всё-таки выехал на линию стартового осмотра. Мы с Катей и остальными участниками пошли вслед за ним.
 
Машина остановилась недалеко от взлётной полосы. Инструктор сказал, что все могут пока отдыхать. Мы выбрали на краю поляны участок с не вытоптанной травой.  Я лёг на спину и смотрел в небо, Катя присела рядом.
    - Кать, а ты замужем… или влюблена? – спросил я, придав голосу игривость.
    - И не замужем, и не влюблена. – ответила она, улыбнувшись.
    - Как же так получилось, что такая молодая и красивая женщина и вдруг одна?
  Мне показалось, что она на мгновение вернулась в своё прошлое и загрустила.
    - Если не хочешь, можешь не отвечать. – сказал я. Действительно, вопрос был слишком личным для столь короткого знакомства.
    - Хм. Тебе я, пожалуй, отвечу. – сказала она в задумчивости, но, видимо, не знала с чего начать.
    - Понимаешь, я уже давно одна. Мы развелись шесть лет назад. – Она замолчала на секунду, а потом на выдохе продолжила. - Я его очень любила. Для меня он был главным человеком на Земле. Я жила для него и иногда думала, что такой счастливой нельзя быть.
    Она сидела вполоборота ко мне и я видел, как на краешке её глаза рождается слезинка.
  - Видимо, время сожрало его любовь! Или оно изменило меня? Я не знаю! Я до сих пор не могу понять, что  с нами произошло! В общем, он ушёл к моей подруге. Меня предали сразу два близких мне человека. Как я всё это пережила, одному Богу известно. Рухнула вера в любовь, в верность, во все святые чувства. Иногда, просто, не хотелось жить…но я себя заставляла, заставляла ради дочери. И вот она уже выросла, становится самостоятельной. Сейчас у меня никого нет, ни подруг, ни друзей, жизнь кажется пустой и бессмысленной…
    Катя отвернулась от меня и пальчиком смахнула слезинку с края глаза. Какое-то время мы молчали. Я не знал, что сказать. Утешения и сочувствия были бы фальшивыми и глупыми.
  - А как зовут твою дочь? – придумал я, вроде бы, нейтральный вопрос, чтобы разрядить обстановку.
  - Её зовут Александра, она учится в университете.
  - Надо же, моего сына тоже зовут Саша, но он в школу пойдет только в следующем году.
  - Вот видишь, сколько у нас с тобой общего, даже детей одинаково назвали. – она старалась придать своему голосу веселье, но чувствовалось, что грусть ещё не отпустила её.
  - А ты женат…или влюблён? Теперь я тебя буду мучить!  - передразнивая меня, спросила Катя.
  - Меня этим вопросом не замучаешь.  Мы разошлись по обоюдному согласию, надоели друг другу, видимо.  Может любовь умерла, а может её и не было никогда…Теперь одиночество моя подружка.
  Наш разговор прервала команда «строиться». Инструктор и его помощники начали раздавать нам парашюты и помогать их правильно надеть. Надо сказать, что снаряжение довольно таки тяжелое. Д-6 вместе с запаской весит около 16 килограмм, через полчаса начинают болеть плечи и чтобы уменьшить давление ремней, после всех проверок и заключительного инструктажа, мы легли на землю. Я достал телефон и навёл его на Катю.
  - Можно я тебя сфоткаю? – спросил я.
  - Почему бы и не сфоткать? Только, чтобы красивая получилась! – изображая капризную девочку, ответила она.
    После небольшой фотосессии, я не стал ложить телефон обратно в сумочку на ремне, а засунул его в нагрудный карман рубашки, откуда его будет удобнее достать во время прыжка. Я хотел сделать несколько снимков из-под купола парашюта.
  Вдруг Катя спросила:
    - Вань, а смертельные случаи часто бывают в парашютном спорте?
    - Нет, Кать, очень редко, а с «перворазниками» практически никогда. Не надо об этом думать, всё будет хорошо.

  Ожидание было долгим и томительным. Кто-то из бывалых сказал, что если ветер не утихнет, то прыжки могут перенести на завтра. Команда «строиться» прозвучала уже тогда, когда была потеряна всякая надежда на полёты. Нас разбили на три группы. Самолёт мог взять на борт не более 10-12 человек за раз. Мы с Катей, конечно же, оказались вместе. Каждую группу построили по мере убывания веса участников. Я оказался третьим в строю, а Катерина -  последней. В такой же последовательности мы и будем совершать прыжок, объяснил нам инструктор.
  Вскоре с громким тарахтением на взлётную полосу вырулил АН-2. Наша группа была первой в очереди на прыжки. Перед посадкой на борт у нас ещё раз проверили снаряжение. Сиденье в самолёте располагалось вдоль фюзеляжа. Оно были железное и очень неудобное. Стюардессы не было, кофе никто не предлагал, командир нашего «лайнера» был одет в китайский спортивный костюм, а на голове у него, почему-то была фуражка с морским крабом. Высоту набрали быстро. Первый холодок пробежал в груди, когда открыли люк. Для пристрелки сначала выкинули «полторашку», наполненную водой, и привязанную к небольшому парашютику, так определили направление ветра и места, куда мы должны будем приземлиться. Следующая очередь была за «мясом», так называют опытных парашютистов, которые прыгают перед любителями и по их полёту более точно рассчитывают, где нас надо будет выбрасывать.

  - Первый приготовился! – крикнул инструктор, но его едва было слышно из-за рева мотора.
  Бывший десантник уверенно шагнул к открытому люку. Руки скрещены на груди, правая держится за  кольцо. Хлопок по плечу.
  - Первый пошёл!
  И он пропал. Только что его фигура была в проёме двери и вдруг его нет. Страх уверенно овладевал душой и телом. Ноги стали мягкими и непослушными. Я поглядел на Катю, сидевшую в самом конце скамьи. Мои чувства отражались и на её лице. Я растянул губы, изображая улыбку, и подмигнул ей. Пока я переглядывался с Катей и боролся со своим страхом, второй парашютист тоже исчез за бортом.
    -Третий приготовился! 
    Мне почему-то вспомнилось детство и железные скрипучие качели во дворе, с которых мы прыгали, раскачиваясь стоя на сиденье и доводя амплитуду до максимально возможной, чтобы прыгнуть как можно дальше. Вспомнилось, как было страшно в первый раз отцепить пальцы от поручней и оттолкнуться от качелей. Вспомнилось, как я задыхался и пытался глотнуть хоть немного воздуха, после неудачного приземления на спину. Вспомнился Вячик. Вообще-то, его имя было Вячеслав.  «Вячеслав, пора домой»! – звала с балкона мама десятилетнего сына. Он был младше, но мы позволяли ему играть с нами, потому что он был безрассудно отчаян и никогда не ревел. Он прыгал стоя с качели в первый раз, когда его ноги соскользнули, он упал и металлическое сиденье ударило ему в основание черепа. Через год мама вывезла его на прогулку в инвалидном кресле. Это был уже другой Вячик. Голова его была опущена и безвольно болталась, а изо рта текли слюни. Всё это пронеслось в голове, пока я делал два шага до открытого люка в пустоту.
  - Третий пошёл! – и хлопок по плечу.
    Я с силой оттолкнулся левой ногой от края и … наступила тишина. Такой тишины на земле не бывает. Я летел и наслаждался ей. Я летел по-настоящему, не во сне, а наяву. И пусть кто-то скажет, что я просто падал, всё равно я буду утверждать, что летел. Это непередаваемое чувство огромной тишины и полёта теперь навсегда со мной. Я забыл начать отсчет времени, а когда вспомнил, то решил, что 3 секунды, наверное, уже прошли и с силой дёрнул за кольцо. Лёгкий рывок приостановил полёт и я завис в воздухе. Надо мной образовался большой белый купол. Я расчеканил запаску, вытащив шнурок из петли, поудобнее уселся на ремнях и стал любоваться невиданной доселе землёй. Потом вспомнил, что хотел это сфотографировать. Осторожно достал телефон и, опасаясь его уронить, сделал несколько снимков.



  От такой красоты почему-то захотелось кричать. Я набрал в лёгкие побольше воздуха и заорал:
  - Заааааеееееебиииииссссь!!!
Откуда-то со стороны аэродрома через громкую связь мне ответили:
  - Тяни за стропы…гаси купол запаски!
  Я ничего не понял, но на всякий случай проверил запаску. Она, как и положено, была расчекована и находилась в своём мешке у меня на животе.  С земли беспрерывно что-то кричали в мегафон и наблюдалось нездоровое людское оживление. Я посмотрел вверх и увидел несколько зависших надо мной куполов. У одного из них, кроме основного купола, был выпущен и запасной, который ещё не раскрылся полностью, а болтался белым угрожающим полотнищем, стремясь захлестнуть стропы  «Ёбтваюмать, неужели Катька? Чтож ты наделала!?» Мозг обожгло предчувствием чего-то ужасного. Я не мог ничего сделать, не мог ей помочь, я болтался над землёй под своим сраным парашютом и орал:
  - Тяни за стропы, гаси купол!
  «Может быть, она справится с запаской? Боженька, если ты есть на свете, помоги ей справиться»! А земля тем временем становилась всё ближе и я только сейчас заметил, что лечу боком. Потянув за правые красные стропы, я развернул парашют и стал снижаться вперёд лицом. В какой-то момент горизонт начал стремительно подниматься вверх, деревья становиться большими, и  вот уже можно рассмотреть травинки. Я правильно сгруппировал ноги, но удар об землю всё равно был ощутимым. Купол, наполненный воздухом, потащил меня по полю. Мне удалось погасить его, потянув на себя нижние стропы. Расстегнув карабины, я сбросил каркас парашюта и запаску, и стал искать в небе тревожный купол. Он снижался быстрее остальных, но запаска уже не была опасна. Она трепыхалась зажатая между ног парашютиста. К месту предполагаемого приземления по полю мчался УАЗик.
    Я тоже хотел бежать вслед за ним, но какое-то чувство заставило меня обернуться. В мою сторону с неба летел огромный купол, на фоне которого я увидел знакомую фигуру в ярком красно-белом костюме. Приземлилась она удачно. Помогая Кате избавиться от ремней, я видел какой неописуемый восторг лучится в её глазах.
  - Ты чувствуешь тоже, что и я? – я обнял её за плечи.
  - Наверное, да! – она закрыла глаза и потянулась ко мне.

  Поздним вечером мы будем стоять у окна в моей квартире, завернувшись в одну простыню, пить шампанское и любоваться салютом в честь Дня Города.