Господь, вот Ты видишь, чем я обладаю. Но разве это мне нужно? Разве по этому тоскует моя душа? Вот что дали мне люди взамен того, почему тоскует душа! А если б они мне дали того, разве нуждался бы я в этом? Смотри, Господь, вот: розовое крепкое за рупь тридцать семь…
Венедикт Ерофеев, «Москва-Петушки»

Да конечно, не это мне нужно. Не водка эта противная, не Абрау Дюрсо и даже не сладкий пирог с подливкой. Не нужно всё это, факт. А всё же промышляю: бегу за огненной водой, пеку этот дурацкий сладкий пирожок.… Ну а что делать? Неужели хоть один из Вас получил то, почему действительно тоскует душа? Вот то тоже. По сему, печём пирожки.



Тесто:
Мука пшеничная – 1,5 стакана
Масло сливочное – 200 г
Морковь – 200 г
Миндаль – 150 г
Сахар – 1 стакан
Яйцо – 2 шт.
Апельсин – 1 шт.
Свежий имбирь, разрыхлитель

Крем:
Белок – 1 шт.
Нектар персиковый – ½ стакана
Йогурт ординарный (сметана) – ½ стакана
Розмарин – несколько веточек


Тесто. С апельсина сдираем цедру (для интеллектуалов – цедра это самый верхний слой цитрусовых, не срезайте белую горькую корку). Выжимаем сок. Смешиваем. Добавляем два яйца, масло, сахар. Взбиваем.



Вводим муку, молотый миндаль, тёртую морковь, разрыхлитель (1 ½ чайной ложки). Месим тесто.



Смазываем бумагу для выпекания сливочным маслом. Покрываем форму для выпекания бумагой. Выливаем начинку. Запекаем в духовки до румяной корочки (30-40 минут). Курим.



Заканчиваем курить. Делаем крем. Для этого: в персиковый нектар бросаем оставшиеся от апельсина корки и варим, упаривая, в течение 5-10 минут. Остужаем.



Пирог готов. Вынимаем из духовки. Даём остыть 5 минут. Выкладываем на поднос.



Тем временем заканчиваем готовку крема и приводим в порядок розмарин. Остывший сок смешиваем со сметаной и убираем в холодильник.
Взбиваем белок. Обмакиваем розмарин, покрываем сахаром.  Убираем в морозильник.



Подача: тёплый кусок пирога, холодный персиковый крем, розмарин в инее, миндаль. Чёрный кофе.



До встречи в Мировом Хаосе.



Порою горе наше поистине глубоко и мучительно, и мы безмолвно стоим перед лицом Ночи, ибо у нашего горя нет слов, а есть только стон. И Ночь полна сострадания к нам.
Джером Клапка Джером «Трое в одной лодке, не считая собаки»