С юбилеем, Раиса Максимовна и Михаил Сергеевич!

Я смотрел в лицо обрюзгшего, сытого и до отвращения лживого человека. Он был один в один похож на своего киношного двойника из фильмов о «Рокки». Протянутая Рейгану рука с неприлично оттопыренным большим пальцем вызывает мысль, что неплохо бы выломать при захвате этот палец. Вырвать его из сустава, и хоть как то заставить сползти с рожи самодовольную и нераскаивавшуюся ухмылку. Такая же лживая поза в кино, и такая же в жизни на трибуне мавзолея. Кто помнит его прогулки с Маргарет Тетчер под ручку, тот отметил для себя, даже в детстве, ненормальность происходящего. В Лондоне. Чем же ты так ее привлек, что стояла она без пальто у самолета. С кем еще «железная леди» вот так вот ручкалась. Тогда он был завербован? Тогда? Я ничего нового не вспомню в прозвищах, которые ему дали ветераны войн и труда… «Меченый», «перевертыш», «пятнистый», «предатель», «шкура», «по руси несется тройка миша,рая,перестройка…». Добро бы меченого в ленгли(штаб-квартире ЦРУ, кто не знает) готовили и закинули как лжедмитрия бывало… Понятна была бы ненависть. Но ведь на своей же земле такое паскудство сделал. Сделал предательски. Никто и не поверил бы, что такое вероломство вообще возможно.

Они имели право это говорить. Они были с ним одногодками. И видели одно и то же. Как страна с колен поднималась. В одни и те же школы ходили, одни и те же книжки читали.
Один воздух вольной Родины пили. Вольной. Небогатой, но свободной.
Умерли они рано… В 70, ну максимум в 74 года. А эта сытая личность в 80 живет и пахнет. Продав всю индустрию государства, армию и флот. Продав 70 лет Советской власти в обмен на жирный кусок.
А они в то время пока он жрал, сладко пил и пользовался пищей из двух корыт (до 19 августа 1991 года) - партноменклатурного и шпионского, - честно болтались в море по 6 месяцев. Не вылезали из гарнизонов, сохраняя наследие предков. Они лежали на границе с Китаем, отстреливались,  и так и не отдали китайцам ни пяди родной земли. Они боролись с цунами Дальнем Востоке, спускали такие подводные лодки, которых американцы и не увидят никогда.
На что похоже его предательство? На то, как поссорился бы боров со своим корытом. Вернее с тем, кто это корыто наполняет. Пока кормили - все хорошо, жиреем и матереем. А вот предложили пожирнее, так (крак!хрусть! чавкая…) и сожрал ребенка у кормильца. Не людское это поведение.
В 1999 году награда нашла семью горби. (да-да я об этом с раисой) Судьба ударила прямо в точку. В самое дорогое. И это, наверное, справедливо. В таком состоянии потанцевать на разрушенной стране по колено в слезах униженных людей ему не удалось.
Сколько лежит офицеров, врачей, трудового народа, и учителей советского слова в могилах вырытых его поступком. Умерших, на развалинах страны, проданной английской желчной шлюхе.
Все мертвые старики, особенно ветераны вооруженных сил, похожи  друг на друга. Волевые лица, неизбежный недобритый кустик на кадыке. Вспухшие суставы на ногах у подводников. Зачесанные назад поредевшие волосы на залысинах и сухие трудовые кисти рук. Я долгое время работал в морге военного госпиталя и очень хорошо помню увиденное.
Стоят обычно два–три последыша,как правило тоже военные в прошлом. Гвоздики в руках. Недорогой гроб. И освобождение от усталости. Кончен бал. Какая чудовищная несправедливость смотреть в разрушенные истины и основы. Все перевернулось. Страна разграблена. Жидятки растаскивают 25 лет, то ,что большевики строили 70 лет. И никак растащить не могут. Растаскивали по бревнышку, по колоску. Снимали рельсы и разворовывали военные городки. И все под песню «Гайдар шагает впереди…»
Эти постаревшие дети, как и я, видели как выбивались из сил люди отдавшие молодость державе, таская домой скудный продовольственный паек, мыло.
«-Папа а что дальше?...Что дальше, сынок?...Жить и терпеть,держаться…Как на войне.»

Кто сейчас помнит лживые попытки меченого вписаться в пиар по введению себя в число переговорщиков с Дудаевым? Я в конце обязательно приведу слова его бывшего начальника охраны. Доводилось встречаться, но правда он уже был не всесилен и всемогущ. Сидел я в сторонке, и думал, - «Какая же ты сука… Почему не застрелил эту политическую проститутку? Как ты мог вот так продать спортсменов, рабочих, тружеников, колхозников… Кучу русского народа, которого затравили и забили камнями и ножами, в отколовшихся и отпущенных на свободу обезьянних республиках.»
Вместе с перевертышем продал. Прожрал и променял на кусок жирный.
Не хочу полемизировать с прожидовленными демократическими ценностями ублюдками, а то опять закричат «Моему дедушке ногу коммунисты не пришили…». Кому надо тот и так знает, что ни под каким соусом и ни при какой власти нельзя продать Родину. Пройтись сапогом по могиле предков, поплевывая. Нельзя даже ребенку променять свою дворовую компанию на общество сытенького сученыша, имеющего жвачку. Подло это было. И есть. За это били раньше. Вбивали с кровью понятие о чести и верности.
Но видать, кого то не добили. И говорунов интернетных не добили, поскольку картавые мамочки в школу к гопникам не пускали, и в армию к дембелям тоже… Вот где вам, горбачевцам наших дней, предателям и пустозвонам надо было проходить университеты.
И вот отмечает эта камарилья юбилей. Не тут, на развалинах, а у кормушки свиной в Лондоне… Танцует сыто рыгая.
А на кладбищах под склоненными в памяти военно-морскими и прочими флагами лежат честные солдаты-трудяги. Труженики Советской власти.  Переворачиваются с боку на бок, и звенят их потускневшие медали. И этот звон как колокола. Колокола громкого боя на кораблях.
Надеюсь ты, сука, услышишь эти колокола. А услышав, с каждым днем, все больше и больше, будешь бояться умереть. Песня была у мистера дадуды (даже стыдно,что помню) - «Хочу быть вместе с ней». Так иди же… Ждут тебя. Не дождутся. Только не она, а люди, что бы плюнуть тебе в морду, попав на отметину.

                                                *****************

«...Нескольких дней хватило, чтобы почувствовать: у Горбачевых свой, особый климат в семье. На госдаче, например, было два прогулочных кольца — малое и большое, и каждый вечер, в одно и то же время, в 19.00, Раиса Максимовна и Михаил Сергеевич выходили погулять по малому кольцу. Он в это время рассказывал ей обо всем, что случилось за день, — она в ответ говорила очень тихо.

Сначала для нас было неожиданностью, когда Раиса Максимовна вдруг спрашивала: «Сколько кругов мы прошли?». Не дай Бог кто-нибудь ошибался и отвечал неправильно — она, оказывается, сама считала круги и проверяла наблюдательность офицера охраны. Если он сбивался со счета, такого человека убирали. Коллеги быстро усвоили урок и поступали так: втыкали в снег еловые веточки. Круг прошли — елку воткнули, и когда Раиса Максимовна их экзаменовала, подсчитывали веточки. Так было зимой, а уж как охрана летом выкручивалась, не знаю — не исключено, собирала шишки...».

«...Барсуков и Крапивин рассказывали, как Раиса Максимовна ходила по Большому Кремлевскому дворцу и пальцем указывала: это отремонтировать, это заменить... В кабинете мужа по ее приказанию престарелый генерал Плеханов, руководитель охраны Президента СССР, передвигал неподъемные бронзовые торшеры в присутствии подчиненных. Я когда про торшеры услышал, почему-то подумал: может, оттого и сдал Плеханов Михаила Сергеевича в Форосе? Издевательства редко прощаются...».


— По-вашему, Горбачев сильно любил жену?

— Не передать как.

— И от нее чрезвычайно зависел?

— Да, поэтому выход (смеется) один был: двигать Раису наверх. Надо было сделать ее депутатом, потом — председателем Президиума Верховного Совета, а там и до президентского кресла рукой подать. Раз уж она умнее его...

Tweet