Всем известно, что дом Басиста – полная чаша. Об этом уж сказано-пересказано, писано-переписано – и не счесть. Но есть у Басиста еще одна страсть, о которой почти никто окромя близких не ведает и которая не заметна на первый взгляд.

Вечереет. Басист стоит подле окошка и с улыбкою в усах зрит, как на обремененные плодами яблони спускаются едва заметные, прозрачные еще сумерки. Солнышко последними лучами балует землю, ласково прощаясь до завтра. Мужики и бабы, усталые опосля работы, но все равно довольные да игривые, напевая вечерние песни, возвращаются с сенокосу. Все идет своим чередом, все на месте, все ладится. Порядокъ! Басист еще пуще улыбается, вздыхает от тихой радости и, почесывая округлые бока, поворачивается в горницу.

И тут все ладно да уютно. В углу – большой сундук с добром басистским, на стене – зеркало размеров невиданных, из Санкт-Петербурга Басистом выписанное, на полу – половички чистейшие. А над сундуком – ходики работы старинной! С кукушкою. Басист смотрит на ходики, сопя, достает из жилетки серебряные часы на цепочке и, подняв бровь, сверяет. «Гррм», - молвит довольный Басист и в ожидании уставится на ходики. Стрелка уже почти достигла вершины… Еще чуть-чуть… Вдруг раздастся таинственный скрип, непонятный треск, и ходики издают тончайший восхитительный «Бомммм!», выскочит суетливая кукушка, прокричит и обратно – в норку. В ту же секунду десятки других ходиков, кои развешаны по всему по дому по Басистову, ударят одновременно и наполнят комнаты удивительно глубоким мелодичным чистым звуком, перемежающимся тонким «Ку-ку!». Бооомммм! Бооомммм! Бооомммм…!

Басист стоит. Считает. Пыхтит да отдувается от удовольствия. Удостоверившись, что все точно, он идет к комоду, достает связку ключей и начинает обход, дабы завести все ходики в доме. Долгое это занятие, непростое, однако к вечернему чаю работа окончена. Выходит Басист в столовую, заводит там последние, главные ходики, самые большие да узористые, работы дерева черного, с каруселью потешною, которая крутиться да играть начинает чуть только ходики бить станут. Торжественно Басист забирается на маленькую особую скамеечку, ищет самый большой ключ и заводит главные ходики. Опосля он поворачивается к домочадцам своим, которые уж все тут стоят да глядят во все глаза и слово свое, басистское, держит: «Будет время! А время есть – во всем свой неизменный порядок. Теперича и чаевничать способно с Божией помощью!».

На столе уж накрыто: самовар любимый Басистов до блеска начищенный, да всякой всячины – глаза разбегаются. Пироги да плюшки, блины да оладьи, кренделя да кулебяки, пряники да рахат-лукум, карамель да шоколаду французского коробка, варенья, меда липовые, цветочные, гречишные да лесные... Всего и не попробуешь! Садятся все за стол и давай чашки наполнять да, жуя, разговоры разговаривать. Басист слушает, чай из блюдца прихлебывает, глаз щурит. И нет-нет, а посмотрит он на ходики свои любимые, главные, улыбнется, подмигнет им и подумает: «Вот он… Настоящий басистский порядокъ! Слава тебе, Господи!»

©2006 Облом off

Tweet