Базарная площадь, как в любой другой Ярмарочный день, была полна народа. То тут, то там проносились галдящие стайки детей, кто с леденцами, кто с пирогом, а кто и собачьей костью на верёвочке. Ветер доносил с моря запах далёких островов, неведомых народов, невиданных товаров и тухлой рыбы. Мимо весёлых скоморохов и ловких фокусников, прогуливались привлекательные особы, предлагавшие за "чисто символическую" плату сыграть с ними в "палочки-дырочки". Полупьяные мореходы ненадолго оставляли их в одиночестве.

Городское ворьё, как всегда, оставляло ни с чем чересчур зазевавшихся путников. Словом базарная жизнь кипела и радовала народ.

Среди всеобщего праздника угрюм и задумчив был только князь Святомир. Меж густых бровей пролегла едва заметная морщинка. Тяжкая дума и дурное предчувствие тяготили вождя. Молчал князь, пировала дружина. И только воевода Никосий, излишне хлебнув медовухи, осмелился спросить Святомира:
- Почто, вождь, гневаешься? Не угодили тебе чем, али гульбище тебе наше не по нраву?
- Никосий, ты служивый человек, объясни мне, что это, когда тьма грудь щемит и голову затуманивает? К добру ли?
- Ой, батюшка, не к добру! - посуровел воевода и задумался.

Площадь молнией рассёк женский крик "Дракон! Дракон!". Народ сдуло, как будто ветром. Выронил жонглёр свои шары, мореход с какой-то "дамой" спрятались под навес циркового шатра, купец лихо побежал к своей лавке, оставив кошель, вместе с узорным кушаком, в руках изумлённого карманника, дети позабивались под лавки. Солнце на миг заслонило чёрное крыло.

Святомир с дружиной стояли непоколебимо и смотрели в небо. Слишком высоко, чтобы дотянутся стрелой. Змей покружил над городом, ухватил пару коров и скрылся за горизонтом.

- Выходи, честной народ, улетел Дракон! - закричал Никосий.

Негромкий гул, по мере появления людей перерастал в ор. Народ желал видеть князя, и Святомир вышел из кольца дружинников. Люди возликовали, забросали вверх шапки, платки, чепцы, но князь внезапно поднял руку и гвалт стих.

- Народ мой! Доколе мы будем терпеть презренного ящера, угнетающего наших детей? Доколе он будет хитить наш скот, а мы будем молчать? А ежели он завтра похитит дитёнка чьего, тогда что?

Гомон пошёл гулять по толпе, дескать, надо бы слово воеводе дать, он, вишь, в военном деле и сила, и мудрость. И Никосий не заставил себя долго ждать:
- Дозволь, княже, мне дружину на гада ползучего собрать. Дюжины две, не боле...
- Дозволяю.
- Ну, кто тут посноровистей? Гнитько, Малей, Карасич...

Воевода раздавал мечи, кольчуги и щиты, а народ гудел, мол, давно такого зрелища не было. А Святомир всё также сидел чернее тучи.

***

Дружина выступила ранним утром. Стройный отряд, под рукою воеводы Никосия, сопровождала толпа зевак. Кто кричал слова ободрения, кто заранее поминал воинов. Никосий молчал и твёрдым шагом направлялся к логову Змея. Толпа постепенно редела и где-то за три версты от пещеры, за ними шёл один лишь малец. Беловолосый, конопатый паренёк, явно подражая дружинникам, шёл за отрядом.
Никосий велел остановиться:
- Ты кто, малец? - спросил он паренька.
- Я - Тихомир, кузнечий сын, - гордо ответил мальчик.
- Вот что, Тихомир, не ходи дальше за нами! На вот, поиграйся! Скажешь отцу, подарок воеводин! - протянул Никосий ребёнку свой палаш.
- Благодарствую, дяденька! - поклонился малец и пустился бегом по дороге к городу.

Воевода скомандовал выступление, и дружина двинулась через редколесье к логову. А Тихомир забежал за поворот, развернулся и покрался следом за войском.

***

Дружина подошла к пещере, затянутой дымкой и облепленной сизой гарью. Набросив на лицо тряпицу, Никосий выступил вперёд:
- Выходи, Дракон! Биться будем! – дружина, вторя громовому голосу воеводы, застучала мечами в щиты.

Выход из пещеры осветился голубоватым огнём. Монотонный гул шагов разносился по равнине, заставив содрогнуться кого-то из витязей, а ещё пуще сидящего в кустах Тихомира.

Малец уставился на змия, вышедшего из логова. Громадное, в семь саженей, тело обтягивала тонкая лиловатая кожа, подсвеченная каким-то внутренним колдовским огнём. И как по колдовству облетали Дракона, пускаемые дружиной, стрелы.

Воевода, крикнув "Ружье из ножен!" и подняв с земли щит, бросился на змея. До того неподвижный ящер зыркнул на войско и дружинники застыли. Дракон медленно приближался, и, внезапно, воздух вспыхнул, во все стороны пахнуло волшебством...

Когда Тихомир смог совладать со своими глазами, он стал свидетелем жестокого и кровавого пира. Дракон рвал тела полюбившихся Тихомиру людей, глотая железо и сталь вперемешку с тканью и кровью. По щекам Тихомира катились слёзы...

Насытившись, змей по-кошачьи сладко потянулся, и, положив голову на лапы, лёг спать. Свечение вокруг него медленно спадало, пока не исчезло вовсе.

"Надо бы забрать воеводин щит, и рассказать обо всём князю". Превозмогая страх, Тихомир двинулся к Дракону, крепко сжимая воеводин подарок - острый, блестящий палаш.
"А ежели змий проснётся, что тогда?" - подкрадываясь всё ближе к ящеру, думал малец.

Голова и лапы Дракона смыкались прямо на воеводином теле. Обезглавленное, полусъеденное тело вызывало в Тихомире одновременно животный страх и человеческую ненависть. Два чувства боролись внутри мальчика, и, в конце концов, ненависть возобладала.

"А ежели не получиться, что тогда?" - примерялся кузнечий сын к тонкой, самое большее толщиной с хряка, шее дракона. Сбоку малец приметил мелко пульсирующую жилку и со всей мочи ударил по ней.

Видно воеводина сила до сих пор жила в оружии. Шея Дракона хрустнула, и голова откатилась в сторону.
Драконьи глаза изумлённо смотрели на Тихомира:
"Не лепо воину бить спящего ворога. Не будет тебе за то славы!" - услышал мальчик голос змея внутри своей головы. Тихомир закатил глаза и упал...

***

"Славься, славься воевода Тихомир" - кричала новая дружина своему вожаку. Князь Святомир положил палаш мальца себе на колени и заглоголил:

- Кузнечий сын Тихомир, отныне и присно, назначаю тебя приёмным сыном благородного Никосия, сиречь градским воеводой. Согласен ли ты служить мне верой и правдой до самой смерти?
- Согласен, княже, - приклонил голову Тихомир.

Весь град славил в тот день нового воеводу и поминал старого Никосия. Но ни один не знал, каким презренным ударом добыл себе Тихомир славу и почёт...

***

"Эй, корчмарь, ещё кружечку пива!" - пронеслось по трактиру. Менестрель промочил горло и вновь заговорил:

- А знает ли кто из вас "Байку о славном воеводе Тихомире, помощнике его Никосии, и о том, как в тяжкой трёхдневной битве сверг он злого змия с чёрного трона"?

Корчма одобрительно загудела. Среди посетителей давно не было подвергавших сомнению эту старинную историю...