Кароче, в убогой зимлянке
С разйобаным в жеппу карытом
Жыл-был старичок йебанутый
И бапка с седою пелоткой.

И жыли не очень песдато -
Ни вотки, ни хавки нармальной.
Одна только сраная рыба,
Што в море паслась недалече.

И вот, блять, аднажды на море,
Старик захуячивал невод.
А невод приходит с хуйнею-
То с бомбой, то с обувью, нахуй.

Дед невод бросать заебался,
Но вот наступил удача -
Пришол невод, блять, не с хуйнею,
Пришол, блять, с травою марскою.

Ну дед, от такова расклада
Канешна был рад, ниибацца,
«Хуячишь, всю жызнь, блять, хуячишь,
А тут, блять, такое везенье».

Штоп радасти стало пабольше
Дед в трубку травы нахуярил
Забил, уплатнил фсе как надо,
И сел раскурица нармально.

Морская трава – не земная,
Фпесду убивает с напаса.
А дед видно жадный был, сцука,
Фсю трАву скурил, йеврей сраный.

И вот дед торчит возле моря
В прямом, блять, и в косвенном смысле
И фсе, блять, ему ништяково
Он нахуй забыл про рыбалку

А хуле ему, блять, рыбалка?
На хавчик ищо не пробило,
И мышечный тонус понижен,
И кайфы ломать неохота.

Когда же пробило на хафчик,
То дед встать не смог, палюбому.
Стал он Чирипахой Тартилой -
Ниделю к зимле прибивало.

Когда слегонца отпустило,
Дед к неводу кинулся сразу.
Ага! БеспесдЫ, руки помнят
Хотя, бля, слигка и трисуца.

Закинул он мастерски невод
И глюк ахуенный увидел.
Па неваду рыпка пиздует
И цвет у нейо, бля, неважный.

«А чо за зиленая рыпка?
Болеет? Не моеца просто?»
Самнения в качестве рыбы
Вазникли у деда, внатуре.

«Ну, здрафствуй, зиленая рыпка!
Давай, выхади – пабазарим.
Ты што-то зиленая, сцука -
Расскажешь как стала такою».

«А хуле рассказывать, старче?
Зиленая я от раждения
И хуле об этом базарить?
Ты чо бля, старик, обкурился?»

«О, бля, запалила, скотина.
А чо? Так заметно, в натуре?»
«А хуле хотел ты, апкурок?
Глаза тибя начисто палят.

Давай я жыланья исполню,
А ты миня выпустишь в море
Я хоть и зеленого цвета
Но мне там гораздо прикольней».

«Песдуй-ка, зиленая, на хуй,
Ничо от тибя мне ни надо.
Ну может пакурим на пару
И можешь к сибе вазвращяца».

«Какой-то ты добренький, нахуй,
Как дед, бля, из пушкинской сказки,
А ты не под классику косишь?
Фся эта хуйня тут недаром!»

«Да ладно! Ты паришься, рыпка!
Ты гонишь хуйню и зачосы.
Иди-ка ты лутше поплавай,
Раз впадло тибе раскурица».

Приходит старик ко старухе,
В йебло получает лопатой.
Старуха заждавшыся мужа,
С пристрастьем дапрос учиняет:

«Ты не йобнулся ль часом, дедуля?
Глазки красные, с хуем наружу.
Отвисал где ты, сцука, ниделю,
Я не кушала, хуй знает сколько»

И втирает старик старухе:
«Шла б ты нахуй, я чудо увидел,
Рыпка чешет по-нашему бойко,
И богатства «за так» предлагает»

Ну, а я, беспесды, благародный.
Нахуй строить проблемы жывотным?
Отпустил ейо с миром до дому,
Пусть резвица и плавает в море».

«Далбайоп, ты канкретный и пидар,
В доме хуй! Да и дома-то нету…
Нахуя, сцука, ты, бездвоздмездно
Отпустил наще щастье поплавать?»

Снова йобнула деда лопатой
И совет поучительный дАла,
«Иди к морю, придурок йебАный,
И проси, блять, хатя бы карыто».

И папиздил дедок гаремышный,
(Хуй чо скажешь – лопатой огреет…)
Хоть и видица фсё беспантовым -
Ну откуда у рыпки карыто?

В море невод закинул дедуля,
Рыпка выпозла, чо-то жывала.
И спрасила сквось жвачку нибрежно:
«Здраствуй дед, нах! Какие проблемы?»

«Да вот бапка слихка йибанулась,
На хуй шлет и лопатою пиздит,
Говорит: «Бля, кароче, карыто
Штоп припёр, ниибет и кароче».

«Фсио панятно. Какие праблемы.
Вот тибе ниибацца карыто
Из пездатейшей, бля, ниржавейки.
Фсио. Иди и порадуй старуху».

Дотащил дед карыто до дома.
Эх тижолая, бля, ниржавейка.
Но доволен работою старец -
Наканец-то старуха заткнеца.

Палучив па ийбалу лопатой,
И, прослушав советы старухи,
Дед до моря отправился снова,
Штобы выклянчить новую хату.

«Слушай дед, бля, ты что-то тут гонишь,
Ты под классику косишь канкретно.
Может сразу дворцы и хоромы
Воздарю я твоей дуре старой?

Нахуя ей карыты и избы?
Нахуя мне все эти дворянки?
Саглашайся! Фсе будет кароче
И читателю проще гараздо».

«Рыпка, слушай, давай без экспромтов.
Получать-то мине по йебалу.
А читатели, бля, абайдуйца.
Так што надо путевую хату».

«Ну а хуле, рас надо – так надо,
Возвращайся старик без пичали.
Ну а если старуха буянит -
Первым бей по йебалу не глядя.

Если бапка ебошыт лопатой,
Значит слабости чуфствует жеппой.
Если слабость и дальше проявишь -
Скоро нахуй вапще уйебошыт».

«Ну, спасибо!», - щасливо ответил
Дед, довольный подобным раскладом,
И папиздил дамой шагом твердым,
Йобнуть бапку и хатку пазырить.

Хатка вышла песдатая очень,
И с двирями и с окнами даже.
Ну, а с бапкою вышло неважно -
Вновь быстрей оказалась лопата.

Бапка, видя такую халяву,
Вознамерилась двигаца дальше,
«Хуле мне»,-говорит,-«быть кристьянкой?»
«Я дварянкой хочу быть, внатуре!».

«Да, но рыпка уже заибалась!», -
Крикнул бапке старик вазмущонный.
И уже по традицыи доброй
Он к йебалу примерил лопату.

Но, к побоям бабульки привыкшый,
Дед прадолжыл сваи вазмущенья:
«Может сразу закажем хоромы
И дворцы и корону монарха?

Рыпка мне эту хрень предлагала,
Видно зря я тогда отказался.
И читатель уже заибался.
ВИДИШЬ, БАПКА, КАКИЕ НАПРЯГИ?!!»

Но старик нихуя не добился,
Кроме, ставшых родными, пиздюлин.
Бапка, кроме наездов на деда,
На четатиля строчит наезды:

«Если кто-то фтыкать заибался,
Может смело песать «неосилил».
Так што нахуй! А деда на море
Отошлю я по полной программе.

Ишь придумали - классику резать!
Щас, фпесду, отхуячу лопатой.
Пиздюлей у меня на фсех хватит.
Так што нехуй – сначала дварянкой!»

Дед: «Ты, бапка савсем ахуела!
Разве можно четатиля нахуй?
Ты забыла как помер Рафиев?
Ты пиздеть, так и здохнуть недолго»

Но сломить волю бапки непросто
Снова старче на море песдует.
Рыпка, ясно уже, тоже ф курсе.
Деда ждет. Плавником жеппу чешет.

«Што ж, зиленка, работаем дальше?
Пушкин мог бы гордица римейком».
«Да, дед. Можешь мне гнать про дварянку,
Хоть я классику тоже читала».

И прогнал дед хуйню от старухи,
Мол затрахалась бегать в крестьянках.
«Вот хочу, бля…», и дальше по тексту.
Панимающе рыпка кивала.

«Хуй с ней, ладно, про классику спорить,
Я с такой далбайопшей не буду.
Будет дура крутою дварянкой,
Но прошу передать – заебалась».

«Я уже задвигал ей, а хуле?
Климакс видно проходит недаром.
Ну пойду посмотрю на дворянку
И заявку приму на царицу».

«Да. Песдуй дед, ведь скоро развязка
Этой околопушкинской скаски.
Заебет меня скоро старуха,
Да и ты, подкаблучник йебАный».

И приходит старик ко старухе,
Терем крут, бапка в модном прикиде.
В ноги ей старичок пакланился
И предпринял попытку отмазки:

«Может хватит хуйней занимацца?
С уебанами рыпка не шутит.
Превращяет людей в унитазы
И в сартиры для высера ставит».

«Да мне рыбы зиленые похуй,
Я дварянка типерь ниибацца.
Хотя хуле крутого в дварянке?
Ниибет. Надо срочно в царицы.

Ну-ка дед, сабирайся в дарогу,
Не захочешь – поможет охрана.
Хочешь ты отгрести как Рафиев?
Если нет, то песдуй поздорову».

Дед на море – там хмурая рыпка:
«Я, бля, ф курсе. Песдуй-ка обратно.
И царице своей йебанутой
Расскажы про терпение рыбье».

Дед кивнул и папиздил к старухе.
«Видишь бапка - фсио сделал как надо».
«Хуй там! Есть должностя и покруче!
Щас пайдешь и закажешь, уйобак.

Надо штоп я фсем миром владела,
Ну а рыпка мне чистила обуфь».
«Нихуясе, внатуре, предьява!», -
Дед подумал, но молча попиздил.

А на море штормит непадецки -
Рыпка в гневе пердит и икает.
«Всё! Песда твоей йобаной грымзе!
Фсе слова забираю обратно».

**************************
И очнулся старик возле моря.
Рыпки нету – лишь невод с травою.
«Нихуя себе, блять, убивает!
Вот как я пакурил нихуйово…»