Искуство, как известно, требует жертв. Правдо, была б моя воля – этих
жертв среди композиторов, разных актеришек и прочих ньюсмейкеров было бы
гораздо больше. Ритуальные стенки, бочки с йадом и ящеки с гваздями
стояли бы на каждом углу – рядом с автоматами оплаты за всякую хуйню, а
специально обученные инструкторы-эвтаназеологи помогали бы использовать
эти средства тем деятелям искуств, которые не умеют сами, или тем,
которые просто не желают жрать гвозде, например.

– А не замахнуццо ли нам на нашего, эээ... Шекспира, так сказать? –
Задумчева произнес актер Дениэль Хевельс из Австрии, пугая свое
отражение в зеркале кухонным тесаком. Кости Шекспира (извесного
путешественнека, съеденного в Австралеи, что находиццо неподалеку от
Австрии) при этом дважды провернулись вокруг вертела, на котором его
жарили и вместе с которым похоронили благодарные австралийцы.

Хевельс, ранее изгнанный по причине врожденной криворукости из столярной
мастерской, где он работал уборщеком стружки, поступил в театр и уже
имел успех в нескольких спектаклях – в роли торшера, в роли Россинанта и
в особо удавшейся ему роли труппа в гробу, что придавало ему уверенности
в необходимости дальнейшего роста над собой.

..– Или вот! «Мария Стюарт» Шиллера – великая вещщ! Трогедея!.. –
Дениэль сурова нахмурил брови, ссутулилсо и изавсех сил зарыдал,
изображая трогическое состояние души.

– Опять Мари клиент фальшивую сотку подсунул, – шлюшки из борделя, окна
которого находились в аккурат напротив окон гримерки Хевельса,
переглянулись и сочувственна покачали голавами.

По сценарею Хевельс должен был выскочить на сцену, и рвя на сибе волосы
с криком: «Да ибитесь вы фсе в рот!», изящно раскоцать сибе горло
ножыком. Пьеса шла своим чередом. Хевельс, забегая за кулисы, когда его
присуцтвия на сцене не требовалось, с громогласными воплями репетировал
свой финальный феерический аккорд, со зверским выражением леца чиркая по
горлу бутафорским тупым ножом. После чего бросал нож на стол и мчалсо
обратно на сцену.

Театральный электрек, которому по случаю спектакля делать было апсалютно
нехуй, сбегал за поллитрой и, усевшись в уголке за кулисами, налил
первый стокан...

– «Да ибитесь вы фсе в рот!» – громыхнуло над ним, звякнул металл и
раздалсо удаляющийся топот. Электрек с сожалением разглядывал медленно
расползающееся по полу содержимое стакана. Навстречу содержимому стакана
растекалось по полу содержимое его мочевого пузыря. Надо было что-то
делать. Электрек злобно ухмыльнулсо и, достав специальный карманный
электрический наждак, наточил реквизит, как бритву, отполировал и сделал
на ноже титановое напыление специальным карманным титановым напылителем.

Хевельс, увлеченный сваей, как ему казалось, блестящей игрой, ворвался
за кулисы, схватил нож, после процедур электрека похожий более на
световой меч из какова-то кино и с довольный гыгыканьем убежал обратно.
«Да ибитесь вы все в рот!» – донеслось со сцены. Электрек облегченно
вздохнул и, не торопясь, налил снова. Зрители, которых Хевельс уже
порядком подзаебал, видя в руках его световой меч, радостно
зааплодировали когда он, одной рукой схватившись за казацкий чуб,
манерно запрокинул назад голаву, а другой полоснул сибе наконец-то по
глотке. Зал взревел от счастья, на сцену выскочили несколько
добровольцев, которые допинали и расчленили бездыханное тело, жеппу
артиста отдали истосковавшимся по суше и ее прелестям матросам из Конго,
только что прибывшим в порт, а электрек стал почетным жителем Австрии –
той самой, что неподалеку от Австралии...

Жюльен Пижон
Францыя, Парижская обл.,
г.Париж, ул. Ленина, 18-26
(вход со двора, стучать 3 раза)

http://www.vsesmi.ru/news/2351097/