Ачиридная абассака апять пришла к нам из страны, ф каторой для таво штобы сать призидентом, дастаточно сказать фсем, што ты  против абортов (и похуй на то апстаятильство, што ты песдец каг уверен, што аборт – это такое страшное собачко) и уметь сдержывать себя ат кавыряния пальтцем в жёппе хатя бы перед камерой.

Ога, камрады, вы каг всигда ниибаццо праницательны, речь сиводня апять пайдёт пра Пендосию, тачнее пра беспезды аццкую спасобность омериканчегоф абхадиццо в сваей пафсидневной деятельности без мозга в галаве. Но, кагпаложыно, аба фсём па парятку.

Флоридскей омериканчег модели «Юджын Мойлан Пиздецчозаеблан» вавсю готовилсо ка сну: пачистил и спрятал пад падушку писталет, дал паджопнега жене,  падрачил на партрет Терминатора и пйорнул пад адияло. Чириз минуту ф спальне уже вафсю грохотал омериканскей храп, и только в ачиридной рас невыебанная жына омериканчега тупо фтыкала на отблески уличной рекламы «Тампакса» на потолке и задумчиво пачосывала пелотку.

Хде-то в полпятово ночи Юджын проснулсо ат нибальшой галавной боли и приготовилсо подорваццо и вломить пездюлин жене, падумав са сна, што это она апять въебала ему с лактя, но, едва атарвав голову ат падушке, внезапно замер, патамушта внутри ево галавы што-то гулко перекатывалось и пазвякивало. Повернув голову к жыне, пендосег замер ва фторой рас, увидев што жына лежыт с шыроко ахуефшыме глазаме, ис пелотки у ниё тарчит рукоятко писталета, а изо рта клубиццо лёхкий дымок.

Ф полном ахуении омериканчег достал писталет из жыны и паинтирисовалсо, што сопцтвено за хуйнябля? Жына в атвет праблеяла, што фсё палучилось савиршенно случайно, ана просто заигралась с аружием и вапщенивинавата, а ему фсё-таке лучше паказаццо врачам, а то хуйивознаит, чо бывает с омериканчегаме, в галаве у которых нихуя не пусто. Вдрук их забирают на опыты или вапще выганяют из Омерики?

Пендосег в атвет слихка брызнул жыдким и са страху йобнулсо в обморок, таг што жыне пришлось брать ево за ногу и вести в ближайшый госпиталь. Сабрафшыеся ф приёмном покое парамедики (или марапедики, нипомню) ниибаццо абрадовалесь и принялесь вавсю трясти Юджынофскую голову, каторая в это время ат асазнания сваей исключительности и важности иза фсех сил старалась состроить умное ебало.

Марапедики же прислушывались к пазвякиванию и мысленно дрочили, патамушта перид их мысленным взором уже неслись картины палучения Нобилифской премии за абнаружение хоть каково-то содержымого  в омериканской галаве,  но жыстока абламалесь, патамушта при очередном настарожном встряхивании ис правого уха галавы Юджына вдрук выпала писталетная пуля и наступила тишина. Марапедики в бизумной надежде ещо несколько рас встряхнуле голову и дажы пару рас въебале па ней табуреткой, но никаких звукоф, кроме эха и слов «ахуелиштоле, далбайобы?» из неё больше не доносилось.

Разочарованные марапедеги бросили Юджына на пол, вызвале палицыю и пашли допивать свой вечерний спирт, а жене Юджына пришлось ещо рас рассказывать прибывшым милицыанерам пра «нивинавата», «заигралась» и «большынибуду», а патом ещо и паказывать заинтересованной камиссии, каг фсё вышло. К сажалению, ва время васпраизвоцтва сабытий никто из омериканчегоф больше ни пастрадал, патамушта какойта мудаг дагадалсо паставить писталет на придахранитель.

Кагвсигдаваш Бушш Средний, то ли спиздел, то ли не спиздел – сам нипайму.

Не ебёшь жыну - прячь писталеты