Знаете ли вы, фтыкатили, кто такая бапка Параска Королюк? «Да пашла ана нахуй, не знаем и знать не хатим», скажэте вы, и не ашыбетесь. Это уйобище извесно тем, што в мрачные дни аранжэвой, мать ее таг, ривалюцыи ана была неебаца йарасной октевисткой, тоисть спицыальна приперлась ф Киеф ис глухой хахляцкой диревни, шарайобилась по мойдану в йобнутом аранжэвом прикиде, арала фсякуйу хуйню и пастаянна дайобывалась да Йущенки, придлагая иму сваю марщинистуйу замшелую песду. Йущенка, фпрочем, бапку ибать не стал, заявиф, што ана дажэ для нево слишком страшная и столько диаксина он не выпьет.

Кагда аранжэвая хуйня закончилась, старуйу песду при помоще паджопнегов атправиле абратно в диривенские ибеня, патамушто заибла фканец.Аднако на днях ахрана ацково призидента-Йущинки с удивлением атразила страннуйу хуету в аранжэвых адеждах, пытайущуюся прабраццо в ризиденцыю гловы гасударства.
К призиденту йобнутую бапку, канешна, не пустиле, дали ей пиздюлей и паслали нахуй.

Абижэнная сторужка, папердывая и атрыгивая злавонным сальным выхлопом, на вапрос кариспандента Удафком «Ну и хуле тибе апять надо, манда ты старая?», скозала: - Ну, это, я тут Витеньке гастинчег припасла – сальцэ, гарилочка, я ие спицыально на диаксине настаивола. И ваапще Витя – он токой милый, токой харошый – йа каг гляну на иво партрет, таг сразу пять рас канчайу. Я таг не канчала дажэ кагда после вайны с сомим Бендерой иблась, вот. А исчо нам ф село недавно тилифон провили. Мой внучок Тораско по ниму в интырнет выходит. Правда, патом он пачиму-то ходит грусный, жалуеццо, што срака балит, и маскалей ругает. А вот гас к нам правадить не стале, скозали, штоб дабывали сами. ну, мы и дабываем, хуле. Как дабываем? А вот таг: попердиш-попердиш в баночку – глядиш, и хвотает барща сварить.»

Заибафшысь слушоть аранжэвый брет, кариспандент атправил бабужку в направлениях нахуй, фпесду и в жеппу аднаврименна, атвесил бапке на пращание мощный падсрачнег и удолилсо, патамушто ну их к ибеням, уйопков опельсиновых.

Пра бабужко УисУ фтыкать тут