Макако па имени Банги всю свайу абизьянью жиснь мичтала о миравом признанеи в качистве художнека, но, блять, как-то у ниё ни складывалось, а всьо па одной прасто причине – иё йобарь, мокак-сомец, пажилавший остацо неизвесным, на раз хуйарил все бессмертные шыдевры сваей падруги ап иё же голаву и требавал нимедленай плотскай любви. Вопщим тепичный канфликт высокаго искуства и пралитареата.

Но щастье улыбнулась Банги, сатруднеки зоапарка, где они с мокаком обетали, абманом выкрале свежеиспичёнае праизведение искусства из лап грязной абизьяны и панисли свет искуства людям. Перво-наперво панесли критекам и папросиле их оценить картину, ну и заодно скозать что они думайут об афторе. Критеки пафтыкали нимнога на лесток картона с атпичатками абизьяних ног и рук и па завиршению працеса сазирцания пришли к вываду, что эта ниибацо толантлевый художнек Э.В. Нэй, патамушта технека нопесания роботы его беспесды. «И не надо нас падъйобывать, - скозал один из авторететных мужей, - как это можна ни узнать празвидение такого гиниальнога штопестетс художнека, мы ж иму саме примийу довали недавно. За эстетическае ваплощение працеса розмазывания дерьма по халсту.»

Вот такие блять знатоки. Зато, кагда им скозале, што это всё прекол и их снемала скрытайа камера ночались канкретные отмазке, типа: «да мне сразу пакозалась, что мазок как-то лежит неровна, ни так уж и прафесиональна, да и вабще я догадалсо что к чиму, но ришил раньше времени ни гаварить.» Ни будем же камрады хулить этих людей, каждый можит ашибиццо и спутать толантлеваго художнека и абизьяну, а хотя можит и нихуя ни каждый.

P. S. Укроинец из Укроины, признайсо честна, ты абизьяно?

Ни спиздел нихуйа, но четать абизательно