Комрады, не за горами этот злоебучий праздник. Вот, все говорят 8 марта – женский день, т.е. подарки там, цветы, беспонтовые открытки с не менее беспонтовыми китайскими игрушками и все такое… А я как-то, еще в студенческие распиздяйские годы, со своим корешем Димоном решил именно в этот самый день нажраться в кал полнейший, ясен хуй, никого не поздравляя. Димон тогда снимал комнату у эмо-бабушки, которая праздновала 8 марта, наверное, еще с Ломоносовым, а комнату в свое время сдавала немецким оккупантам, поэтому мы решили не ебать судьбу в жопу, потому что была нехуйская вероятность, что она впоследствии выебет нас, и отправились ко мне в общагу. На вахте в тот беспезды романтичный мартовский вечер дежурила Глафира Светлановна Говноклюева – это по паспорту, а в миру – «ерепенистый эпилятор», потому что той бороде и усам, которые у нее росли, позавидовал бы любой полевой чеченский командир. Понятное дело, обиженная жизнью, она хуй кого пускала без документов. А у Димона из документов были только результаты анализа кала, причем не очень убедительные. Но выход сука был все же найден. Старушенция была усыплена платочком с хлороформом, который ей услужливо подал Димон, передав тем самым ее из скользких объятий насморка в тесные объятия Морфея - и вход в общежитие стал так же свободен как Юра Гагарин в открытом космосе. Мы с Димоном стали подниматься по лестнице ко мне, на 7 этаж. Лифт в общаге работал по очень большим праздникам, например: день освобождения негров от табачной зависимости путем перевода их с табачных плантаций на плантации сахарной свеклы, или, например, день борьбы против сахарного диабета, когда всех  негров – диабетиков, вцепившихся зубами в побеги сахарной свеклы, отправляли на пустующие табачные поля. Эти праздники преимущественно выпадали на 30 и 31 февраля, и лифт хуй когда работал. Где-то между 3 и 4 этажами перед нами растеклась аппликация, выполненная в свободном стиле: базисом являлась окрашенная в бледные тона непонятная субстанция, по всему периметру которой были заботливо выложены бусинки кукурузы. Венчала композицию добротная шайба колбасы, сумевшая сохранить в искусном желудке мастера свою исходную форму (за вкусовые качества не ручаюсь). Автор шедевра скромно спал рядом со своим детищем, так и не успев закончить работу, о чем свидетельствовала тонкая струйка упоминавшейся субстанции, тянущаяся из его рта. «Ох уж этот последний штрих…» - думали мы. «Ох уж эти ебаные поллитра» - вероятно, думал художник.
Аккуратно, чтобы не нарушить композицию, целиком и полностью вверяя критику данной работы опытному глазу уборщицы, мы поднялись ко мне на этаж... Веселье было в самом разгаре, когда мой помутившийся взгляд зафиксировал фигуру мужичка, которого я сразу окрестил мутным. Он как-то странно жался к стене, и в его томных глазах угадывалось не то страстное желание присоединиться к party, не то отчаянная попытка этот party приостановить. И вот тут нежданно-негаданно мужик попал в поле зрения Димки. К тому времени, это поле сузилось до диаметра граненого стакана, и как туда смог угадить мужик - осталось ниибацца загадкой. Далее последовал диалог:
- Мужик, давай с нами ебнем по 50! – дружески предложил Димка.
- Что Вы себе позволяете?.. – этот вопрос, видимо, предварял нравоучительную лекцию на тему «Когда мы были студентами, мы себе такого нихуя не позволяли». Но Димка понял все по-своему:
- Сегодня мы себе позволили 8 белых, 2 вина! Хотели еще пивасика взять да лавандоса не хватило!..
        -  Сейчас вы у меня, блядь, потанцуете… Я - декан! – мужик подумал, что пришло время открывать все козыри. Но Димка не спешил и продолжал:
-  Неееее, мужик! Канкан танцевать мы не будем, мы ж тебе не Фабрика звезд…
После этих слов декан совсем берега потерял, а его ебальник устроил игру в светофор: сначала покраснел, потом пожелтел, потом позеленел, и когда можно было продолжить движение - прошипел:
-    Номер группы?!!!!
-    3, резус отрицательный, - выебнулся в последний раз Димон!
-    Завтра же в деканат за документами и летом в армию…
Мне показалось, что пришло мое время:
- Не выгоняйте его. Димон, между прочим, кандидат в мастера по парашютному спорту.
- Ничего, мы его в ВДВ отправим, там этому долбоебу заслуженного мастера присвоят, только вид спорта будет называться – стирка дедовских портянок.
…Мы так и не смогли уговорить декана в тот вечер, наверное, ему жена не дала... Хуй с ним, ведь у Димона скоро дембель!!!