Так, бля…садитесь нахуй,  ф смысле не нахуй..да, похуй, бля.. Маша и Миша? Таг? Так! Кароче, бля, пака ваши радители пьют, я буду вам скаску рассказывать – не пью, блять. Уже полгода…вот так...и типерь сказки рассказываю! Ну, чо? Сели?...угу, бля..
Ну, угу так угу!

Скаска пра красную шапачку. Должен сразу сказать, эта пилотку адну так маладую звали… Назвали ие так, патамушта насила ана пастаянна шапку краснава цвета, имя у ние было хуй выгаваришь, паэтаму никто не замарачивался, а так проста – шапочка, и пиздец! И вот, аднажды…Пастаянна ф скасках – аднажды, нет чтоп написать па типу: хуяк! иле, там – пиздык!, так нет, бля, аднажды и ниибет! вопчим, аднажды мать ие (шапачки то исть) гаварит, а атниси-ка ты дочка бабужке пирашкоф фкусных, а то эта пизда старая заебла па сотаваму званить – принеси, да принеси…
Делать нехуй, взила шапка карзинку с пирашками и папиздовала к бабуле через лесополосу, патаму как бапка жила где-то в глухих ебенях, куда даже трамваи не хадили. Чо такое абщественный транспорт абъестять не надо? А? Угу, блять…
Ну, угу так угу…

Пайдем дальше…Пиздует красная шапочка через лес и песенки фсякие пает:
«ааааААА – в Африке горы вот такой шырины!
  ааааААА – в Африке реки вот такой глубаты!
  ааааААА – в Африке хуй вот такой вот длины!
  ааааААА – не хадите дети в афреку гулять!»
Вы, внатуре, не хадите, делать там нехуй, напиздела шапка, нет там ни гор, ни рек – адни негры, да писок.
Вот, значит идет шапочка, песенки пает, а нафстречу…ВОЛК, БЛЯ!!! Э-э.. Э! вы чо! Тиха-тиха. Не, сцать! Наши пабидят! Чета гавном пахнула? Вы не обосрались там, дети? Нет? Тока бзданули? …угу, бля…
Ну, угу так угу…

И, волк, кароче, гаварит: а куда ты шапочка идешь? А че нисешь? А нахуя? А дахуя? Не волк, блять, а налогавый инспектар какой-та. Пидор, блять. А красная шапачка иму хуяк – и весь расклат, к бабушке, хуе-мае, пирашки, тоси-боси, хуй в насосе…А, волк, сразу смекнул, дарогу утачнил, и к бапке съеп, придварительна ахуячиф карзинку пирашкоф. Галодный был. Вы, наверна, думаите – пачиму он девачку не съел? Воооооот! Тут-та самая интрига скаски и прячицца. Слушайте дальше. Будете слушать?
Ну, угу так угу…

Щас будет нестыковачка одна. Какая? Да, вот, шапочка, пачимута двинула дальше к бапке, похуй што бес пирашкоф и карзинки. Я вот не всасал – нахуя? Ротственные чуства праснулись, штоле? Хуй с ним, кароче…двинула и двинула.
Идет шапка, снова запела сваи пестни ибучие. А волк, между тем, уже к бапке прискакал, пазванил ф дверь, а пизда эта древняя иму и гаварит, мол, дерни за веревачку, дверь аткроицца. Туд, бля, животнае превзошло само себя – паабрывал ф пизду, бапке все бельевые верефки, правада нахуй все паабарвал, дверь чуть не выбил, и тока патом заметил маленький шнурочек из дырки в двери торчащий, патянул за нево – дверь и аткрылась…
Щаз тока не абасритесь! Патамушта волк адним глатком бапку и праглатил, а хуле? Сторушка-то, божий адуванчик. Схарчил, кароче, волк старушку, и, штоп красную шапочку наебать – лек на кровать и прикрылся адиялам.
Тут и шапочка к домику падашла. Смотрит, а кругом – пиздец: весь двор ф белье и ф шерсти, ток атключили к ебеням, дверь на адной петле…Но, ей чета похуй на это было, пачиму – я не знаю, толи ебанутая анна па жизни была, толи у бапки такая хуйня в парядке вещей была, хуй иво знает…
Миша, блять! не пакзывай Маше хуй! Ну и в рот ебать, что чешецца…чешецца у ниво… Ты тока, Машка, ниче ему не паказывай, ладно?... дальше?
Ну, угу так угу…

Заходит шапочка в дом, смотрит, на кровати чета лежит, патходит и гаварит: чета, бабуленция, ты какаята нитакая, уши у тебя здаровые и валасатые, нада апиляцию-то сделать…глоза навыкат, срать чтоле хочешь?...хвост, вон паявился, в абезьяну мутируешь?...бугага…зато зубы – ахуеть, где пасту такую берешь?...и изо рта вонь – яибу! Волк заебался эту хуйню слушать, вскачил, пасть аткрыл, а ат туда бапка рукой машет – превед, внученька! Так волк и красную шапачку праглатил, та тока бля!, крикнуть успела…Вооот…Это не канец исче, канец будете слушать? Я другова от вас и не ажидаю…
Ну, угу так угу…

В эта время, кагда волк шапочку глотал, мима дома старушки прахадили дравасеки-гамасеки. Услышали крик. Че за хуйня? - думают, - ебут кавота что ли? Без нас? И в дом забегают. Смотрят – ебаааать…пасреди избушки волк лежит и дрочит. Хуле ему? Нажрался, ебать некава, ну и давай наяривать… дравасеки ахуели, и, недолга думая, заебошили волка тапарами па башке. Насмерть. И давай ево, по привычке, сразу расчленять, изврашенцы те еще! Пузо взрезали, а ат туда бапка с внучкой вылезли – переварица не успели. Обе в кишках, блять, в желче, в гавне каком-то, но радостные яибу! Ну, хуле, оно и панятно, от смерти спаслись…пазорной. Сразу палезли дровасекаф абнимать, целавать, даже дать им хатели. Вот в этом самом месте, дровасеки ахуели аканчательно. Патамушта таких страхоебищ за свою бурную жизнь не видали не разу. С этава мамента хуи у них апустились, каг курс рубля в 98-м, и на бап уже никагда так и не вставали.
Вот так всегда и бывает – каму-та радость, а камута импатенция. Вот, собственно, и фся сказка. Понравилась?...угу, блять…

Щаз, схожу, перекурю,  и пра этава вам расскажу…как иво, блять? еблащелк, кароче…арехогрыз, бля…Ну, ссукаа…А! Щелкунчик, ёбана!

Кто там? Захадите, хуле, раз уже голавы пьяные прасунули. Нормально фсе. Да, блябуду! Сидят, угукают, не плачут. Да, знаю, что по восемь месяцев! Ща, тока взорву косяк, исче пасижу…пейте, хуле. Тока, пасматрите, памойму паабасрались ани, а так – заибись фсе. Правда дети?...
Ну, угу так угу…