Гнилой упал на кучу мусора, в которой недавно пытался выловить себе покрытый червями и прочей нечистью остаток чьей - то жратвы, смахивающий на мега роял супер чикен мак бургер.
- Блядь, ептаваю… Сука – мелькало в его разбитой башке, украшенной гнойниками.
Он уже не думал о том как бы сдохнуть. Мысли его сводились только к тому, что мелькает в голове любого животного, скота. Интересно, боров, которого кастрировали тупым ножом, привязав задние ноги к забору веревками и вытянув передние как на дыбе, думает о том когда же он сдохнет? Ему уже не трахнуть визжащую розовую свинку и не помастурбировать о рухлядь сарая своим увесистым агрегатом… Ан нет… Его мысли только о том как бы съебаться подальше, отлежаться, ну а потом пожрать поспать… Все по порядку… Жизнь знаете ли…
Только вот кабан – это именно животное, животное предназначенное для «пустой» жизни… Не то чтобы пустой, а жизни ради жизни… А вот гомосапиенс – это блядь совсем другая история. Он живет для «ЧЕГО ТО». Только что это «ЧЕГО ТО» нихуя никто не знает. Философия, конечно, страшная сила… Но бытие сцукко не определяет сознание, а СОЗНАНИЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ БЫТИЕ. ИМХО.
Гнилой, будучи когда – то гомосапиенсом, имел сознание, имел его во все дыры. Постоянно думал о том как бы где чего, кого, получше и … сами понимаете. Как тот кабан, который всегда в кормушке с помоями ищет «что получше». У него была осознанная жизнь…
Тут недавно один богатей из политических - N оказался в роли хрюшки «без яиц»… А у него тоже была осознанная жизнь… А сейчас ничего под шконкой спит без передних зубов… чтобы хуй не прикусывать сокамерникам при минете… А сдыхать ой как не хочется… Хотя кто знает что лучше? Может смерть, чем 10 хуев в жопе ежедневно?
Отвлекся «за философию» так сказать…
Как оказался Гнилой на этой куче всем понятно… Суть не в этом.
- Надо подниматься, епта, пожрал вроде…
Уперевшись руками в кучу, он кое-как встал на колени и вытер рот тыльной стороной ладони, покрытой струпьями. При каждом прикосновении его конечностей к чему бы то нибыло, сочился гной, а красные разбухшие зловонные пузыри, раздражаясь, приносили невыносимую боль. А Гнилой привык. Привычкой это назвать, конечно нельзя… Но он выполнял все те функции, которые присущи живым существам… И не жужжал. Он вообще давно не говорил. Вслух. Не мог. Мычал что-то изредка… Зато у него были мысли. Мысленно матерился, мысленно с жестами просил у своих «коллег» по жизни купить настойки на вырученные от сбора бутылок гроши. И помогали. Помогали бутылки сдать. Подкармливали. Наливали - свой как-никак.
Когда он начал гнить уже никто не помнит. Передвигаясь по 10 метров в минуту он бродил ночами по свалкам и мало кто видел его. Так решил Гнилой уже давно. Не видят – меньше проблем.
Его состояние можно было сравнить с последней стадией лепры… Ноги были обуты в дерматиновые сапоги, которые приросли к нему еще около года назад. То что скрывалось под ними лучше не видеть никому и никогда. Пальцы на руках срослись в изъеденный грибком отросток, которым он кое как манипулировал. То, что он напялил на себя так давно, что никто бы не вспомнил точную дату экипировки, было похоже на лохмотья, пропитанные средством для мумификации. Это были выделения из ран.
Когда Гнилой мог еще думать о том что с ним произошло, он пытался обращаться в ночлежки, хоспис, но после немногочисленных процедур его выпускали с чистой совестью. А гниение заживо продолжалось.
Мимо проходил один из дворовых пареньков, давящихся пивом, пока мамка не увидела и «не заругала». Он с отвращением граничащим с ужасом  глянул на Гнилого, которого грузили в герметичный пакет с отверстием из сетки для лица…
- Может выживет - мелькнуло у него в голове… Он, конечно видел бомжей, но такого впервые. Закурив, пацан блатной походкой направился на стрелку в соседний двор. Там сегодня на скамейках тусовка… Направился к своей следующей минуте осмысленной жизни, наполненной многозначительным словом БЫТИЕ.
Через 25 лет его состояние было немногим лучше Гнилого, но гнилого он не помнил. Памяти не было. Он думал только о том «что мелькает в голове любого животного, скота»…