У Маши за окошком висела антенна. Не какая-нибудь там, хуя-моя, спутниковая тарелка, а самая настоящая антенна из железных палочек, в виде ёлки. Так вот, за зиму она вся перекосилась, потому что на неё нависали сосульки.

К Маше всё время заходил папа и постоянно повторял: «Ай-яя-ай, как же так, не хорошо, что антенна перекосилась, теперь телевизионные передачи плохо показывает. Надо поправить. Надо поправить». Но так и не доходили у него руки до этого наисерьёзнейшего дела.

А Машеньке это как-то надоело, и она подумала, что она же не дура какая-то обыкновенная, и сама может всё сделать самым пиздатым образом.

Полезла она, значит, на подоконник, встала на коленочки и потянулась к заветной антенне. Ну а  каким хуем она её поправлять будет, и не подумала, естественно.

Дотянулась она до железочек, схватила их, да так и осталась с ними. Более того, её тельце стало перевешивать вперед и она, уже через несколько секунд, оказалась целиком на антенне, и повисла над бездной.

Антенна, конечно же, была приделана к стене через жопу, и не долго думая, отвалилась на хуй.

Тогда Машенька познала радость свободного полёта.

Но радость её была не долгой, потому что под её окошком находился магазин, и была там крыша, так что падать было всё равно что с первого этажа.

В общем, приземлилась она вместе с антенной на крышу, и пробила её головой.

Антенна была присоединена к толстенному и крепкому проводу, который, в свою очередь, сообщался с телевизионным устройством. Так вот, именно это устройство осмелилось вылететь в окошко, вслед за Машенькой, и надавало ей по горбятнику, за самодеятельность.

Но и этого было мало злому року. Розетка, от которой питался током телевизор, была вырвана с корнем вместе с проводкой, и Машу ещё стукнуло током, и опалило весь волосяной покров на теле.

С тех пор Маша не смотрит телевизор.