*** Грузчик - Муки творчества.
Темп был не привычен и от этого сердце билось сбивчиво иногда захлёбываясь.  Он взял себя в руки сосредоточившись на тщательном мытье рук. Эта процедура всегда успокаивала его перед операцией, сколько их у него было, не сосчитать, но эта особенная. Военное положение по межгалактической ассоциации объявили два часа назад, а ему пришел приказ вылетать еще вчера вечером.Первый раз он пересекал пространство на военном корабле прорываясь через блокированную противником зону к тяжело раненому генералу. Разумеется врача с такой квалификацией не послали бы через кордоны к обычному солдату.Медсестра подала одноразовый стерильный набор второй кожи и она привычно для тела облегала его атлетическую фигуру. Он развернулся к двери, вдохнул полной грудью и только после выдоха, шагнул уверенно в распахнутую дверь. Как только дверь захлопнулась над ней вспыхнул предупреждающий сигнал “Не входить! Идет операция”…Листья срывались с крон открывая пространство для еще теплых лучей солнца приятно ласкавших его лицо и плечи. Шуршание опавших листьев в сочетании с ритмом шагав создавали приятную мелодию тактом похожую на вальс. Он растворялся с этой музыке осени, жил жизнью каждого желтого листика, каждой веточки, прозрачность и чистота воздуха добавляли кислорода в его легкие обжигая и разогревая кровь.Силуэт подтанцовывающий в такт слышной только ему мелодии среди желто-оранжевого круговорота листопада удалялся по тропинке все глубже и глубже в лес теряя четкие очертания и рассеиваясь смешиваясь с воздухом и запахом прелого ковра разложенного какой то неведомой рукой среди деревьев.Больше его ни кто ни когда не видел. Дождь его уже не изматывал и ветки с корнями все меньше тревожили его пытаясь остановить безудержное движение тела к жизни. Нет, голосов и лая собак за спиной он еще не слышал, но ощущал их тяжелое дыхание, чувствовал запах пота и ненависти к нему, видел как их хромовые сапоги вгрызаются в землю и упрямо несут преследователей по его следу. Он не жалел о сделанном, заранее зная, что обрекает себя на жизнь одинокого волка вечно прячущегося и в итоге пойманного и пристреленного, но жажда мести давала силы и делала дальнейшие существование после сделанного несущественным. Сейчас был только бег, только отчаянное биение сердца, только тяжелое дыхание и тропа, еле видная, но знакомая, которая взвивалась вверх по заросшим лесом склону к перевалу “Кракелаж”.  Они убили год назад всю его семью, сожгли дом, изнасиловали до смерти дочь, а он год ждал, готовил эту месть. Он жил все это время только этим, только запахом крови обидчиков, только их мертвыми лицами, только жаждой мщения. Он остановился, впереди в туманной мгле уже виднелись очертания “Кракелажа”. Развернувшись спиной к перевалу он зашагал вниз уверенно смотря вперед, вперед к псам...

- Вставай, блин, о чем ты только думаешь??? Что можно надумать твоими куриными мозгами?? Лучше посуду помой!!!

Он очнулся с удивлением посмотрев на эту женщину, которая постепенно начала обретать реальные черты, склонил голову и с мыслью, о том почему она все время своими фразами забивает ему в голову гвоздь, побрел мыть посуду...