9 мая 2005 г.


    Стояло солнечное майское утро.
    Наш отец что-то  выгребал из земли во дворе около старой яблони , когда около ворот притормозил, подняв кучу пыли, один из фургонов, везущий отступающие немецкие части. Пару солдат, сильно потрёпанного вида, спрыгнули на землю и подошли к воротам.Один из них сказал на своём каркающем языке что то типа “швайне” и показал пальцем на отца , но остальных слов было не разобрать из-за шума двигателя. Привлечённая шумом, из сарая вышла мать.
    Мы с сестрой, приученные за свою короткую жизнь ко всем неожидонастям военной жизни, быстро юркнули в нашу лазейку под крыльцом и, незамеченные никем, стали наблюдать сквозь щели в досках за происходящим снаружи. Это был наш тайник в котором хоть и было пыльно, но всегда была возможность спрятаться от посторонних людских глаз. Дальнейшие события закрутились с неимоверной быстротой.
   Раздалась автоматная очередь и бедняга отец , не сумевший даже понять что происходит, уткнулся головой прямо в грядки с зеленью. Мать кинулась было к сараю, но следующая очередь настигла и её.Она с криком  упала, недалеко от крыльца и билась в конвульсиях до тех пор пока один из подбежавших фашистов не добил её несколькими выстрелами в упор. Потом они взяли наших родителей за ноги и, дотащив до машины, закинули в кузов.
   Вытирая руки от крови, скалясь и переговариваясь они быстро осмотрели дом и сарай в поисках чем бы поживиться и не найдя ничего,что могло бы их заинтересовать снова вышли во двор. Один сбегал к машине и притащил канистру с какой-то едко пахнущей жидкостью, которой они быстро облили все постройки. Чиркнула зажигалка и языки пламени  в считаные секунды взметнулись выше крыши.
   Стало нечем дышать. Меня обуял животный  всепоглащающий ужас.Никаких мыслей, ничего, только инстинкт самосохранения. Скорей наружу,скорей! И мы, сидевшие до сих пор словно парализованные,толкаясь выскочили из этой дымной душегубки прямо под ноги фашистам...
   На наше счастье они не были готовы к такому повороту событий и за эти считанные мгновения всеобщей растеряности мы успели, визжа от страха, скрыться за углом пылающего сарая. Хоть мы и бежали со всех ног, но мы были всего лишь детьми и разрыв с преследователями был слишком мал. Пули уже свистели над головами, когда я достиг зарослей  кустарника на краю леса, что начинался в ста метрах за нашим домом. В то же мгновение я услышал как в сестру попала пуля и она, тихо хрюкнув,  с размаху упала на прошлогодние листья, ломая мелкие кустики.
    Мы были не просто брат и сестра.Ближе её у меня никого не было. Мы прожили наши короткие жизни единым целым.Мы были близнецами родившимися с разрывом в несколько минут... Но сейчас моим мозгом правил только инстинкт выживания. Беги, бегиии, БЕГИИИ! И я не оглядываясь вломился в спасительные кусты. Мелкие ветки и колючки хлестали по телу, причиняя жгучую боль, но я не обращал на это никакого внимания. Как вдруг, когда я считал себя почти в безопасности, за очередным кустом я со всего размаху уткнулся в человека в военной форме.Он неожиданно появился на моём пути из за ствола толстого дуба и сбил меня с ног, накинув мне на голову, отвратительно пропахшую гарью шинель. В ту же секунду справа и слева раздались крики и автоматые очереди. Солдат навалился  на мнея сверху не давая ни малейшей  возможности пошевелиться.Быстро схватив меня за шею он одной рукой задрал мою голову вверх, а другой полоснул мне по горлу ножом.
       Не было ни боли ни страха, только чувство какого-то глупого удивления происходяшим. В моём сознании  словно зажглось раскалённое солнце, чтоб через мгновение взовраться, разлетевшись во тьме милионами солнечных зайчиков. И наступила бездонная тишина.....
  
   ...Михалыч и Ванька Косой расположились на краю леса, в небольшой ложбинке у корней старого дуба. Через лес подтягивалась пехота и с минуты на минуту ждали приказа наступать. Немцы были буквально в сотне метров впереди. Они отступали сжигая за собой всё живое.
  - Слышь, Косой! А сегодня какое у нас число?- спросил вдруг Михалыч, затягиваясь самокруткой с трофейным табаком.
  - Да хуй его знает. Вроде как девятое мая. А тебе зачем?
  - Дык у Надежды, дочки моей, день рождения сегодня! Слышь, я ведь её и не помню почти. Она  перед самой войной родилась в сорок первом, а я сразу на фронт ушёл добровольцем. Интересно бы на нё взглянуть, ну хоть одним глазком. Четыре года  уже пролетело... Большая наверное...
  - Да не дрейфь Михалыч. Война вот-вот закончится и сразу поедешь домой к дочурке своей. Некуда фрицам тикать дальше...
   Раздавшиеся вслед за этими словами автоматная очередь заставила их вжаться в корни. Пули ложились совсем близко. Из за крайнего горящего дома небольшой деревеньки показались несколько фашистских солдат. Один из них стрелял из автомата по двум бегущим и визжащим поросятам. Один поросёнок уже почти достиг кромки леса, когда его настигла одна из пуль. Подскочив и смешно дёргнув копытцами, он зарылся пятаком в листья и замер. Второй успел забежать в спасительные кусты и обьятый ужасом со всего маху уткнулся прямо в ноги Косому. Реакция последнего была незамедлительна. Швырнув поросёнку на голову шинель и быстро навалившись сверху, он одним махом выдернул заложеный в голенище нож и перерезал тому горло.
- Чё, Михалыч? Отпразнуем сегодня День Рожденья Надежды? – растягиваясь в улыбке и вытирая кровь с лезвия , спросил Косой. – Чай давно свежей свининки не едали! А? Ёпта!...Да под военные сто грамм?
     А вокруг уже поднимался в атаку полк. В одну из последних атак этой бесконечной войны. Трещали выстрелю и хрипыле голоса кричали - Ура!.... За Родину!.... За Сталина!...