Ебучую осень встречаю без тебя. Дни становятся всё холоднее, кажется, что вместе с теплом из меня утекает на хрен вся жизнь. Весь этот грёбаный мир подернулся серой пеленой, в воздухе застыла прогорклая вонь сгоревшей любви.

Иногда меня посещает дикая мысль, что с приходом зимы я рассыплюсь на хер белыми хлопьями, превращусь в большой и охуенно холодный сугроб. Было бы пиздато, возможно, лежать себе до весны, хрустеть и поскрипывать, обрастать машинной копотью и собачьим дерьмом, а в марте стаять и звонким ручьём вонючей, как моча, водички утечь в близлежащую реку. И оставить за собой извилистый след на загаженном утками песке.

Этот блядский холод доканывает меня. Я стучу зубами, когда выползаю утром из постели и, матерясь спросонья,  шлёпаю босыми пятками по грязному линолеуму до ванной. В душе вообще пиздец: если льешь горячую воду на голову, мёрзнут ноги. А если на ноги – жопа.

Меня всё время тянет блевать, но жрать всё равно хочется. Думаешь, я беременная. Ни хуя тебе подобного, после нашей с тобой последней ебли я выжрал достаточно постинора, чтобы все твои ебучие сперматозоиды подохли на хуй в страшных муках. А теперь я иногда жалею. Был бы у меня сейчас маленький крикливый дерьмец. Что бы ты сказал по этому поводу? Да знаю я, что бы ты сказал. «А мне похуй» - вот и всё что от тебя дождёшься, блядь.  А дети, они, ж, не ебаться, цветы жизни. Нельзя, чтоб дети были похуй. Поэтому, случись со мной такая штука, я бы тебе ничего не сказала. И насрать мне на права отцов и прочее дерьмо.

Только я ни хуя не беременная, вот оно как.

С мужиками у меня полный пиздец, так что можешь тешить своё сраное мужское самолюбие и дрочить свой длинный хуй с чувством законной гордости. После тебя  меня ебал пока всего один, но это наверное не считается. Потому что в процессе тебя он меня тоже, бывало, поёбывал. Ничего такой дядька, староват правда. Зато опытный, мать его, ебырь. Внимательный. Техничный. Встретила недавно. Послала на хуй.

Вчера подцепила в баре какого-то уёбка. Молодой ещё, лет, наверное, восемнадцать. Не фонтан, конечно, но на разок поебать сойдёт. Молодые, они, знаешь ли, стойкие и энергичные. Бухнули, встали, пошли к нему. На пол дороги я развернулась и поехала домой. Блядовать не хочется, весь азарт куда-то проебался, мать его.

Старею, на хуй, и кажется, рада этому. Скорее бы состариться и помереть. Не ссы, к суицидам я сам знаешь, не склонная. Ты – это ещё не самое большое дерьмо, которое у меня в жизни приключалось. Я очень хорошо знаю, что на самом деле жизнь заебательски, охуенно прекрасна. Но сейчас мне хочется, чтобы она прошла побыстрее. Если бы можно было повернуть на хуй какой-нибудь рубильник у меня в голове и погрузиться в анабиоз – и проснуться восьмидесятилетней бабкой со сморщенной пиздой и оравой внуков. Пожить с ними недельку, пошамкать беззубым ебалом – и тихо сдохнуть на продавленном диване под ебучим клетчатым пледом.

Ночью мне хорошо, темно и снятся сны. Иногда про тебя, но это редко. Зато я думаю о тебе каждый раз, когда просыпаюсь оттого, что мне слишком просторно на кровати.  Вечером я хвалю себя, если не вспоминала о тебе слишком часто в течение дня. Потом начинаю вспоминать. И мне до визга, до искусанных в кровь губ хочется тебя. Увидеть, услышать, почувствовать твой запах, смешанный с моим на наших липких разгорячённых телах, ощутить твой вкус на языке, уверенную силу твоих рук. Жёсткую ключицу с солёной капелькой пота около самых моих губ и шелковистую, нежную кожу на головке твоего хуя под моей рукой. Его горячую твёрдость внутри моего тела.

Чувствую, как влажно и скользко становится у меня между ног. Рука сама собой скользит по лобку, теребит короткие жёсткие волосы, раздвигает податливые складки. Палец находит набухший клитор и начинает привычные, безотказно действующие движения: по кругу, вверх, вниз, нажать, отпустить, и снова по кругу.

Я кончаю быстро, шумно, со всхлипами и стонами. Судорога оргазма проходит по телу и оставляет влажными сгибы на локтях и подколенные впадины. Я бессмысленно смотрю в темноту и вижу твои глаза, блестящие и смеющиеся, твои волосы щекочут мою кожу…

Рыдания подкатывают к горлу, как блевотина после затяжного и неразборчивого бухалова. Я корчусь на смятых простынях, впиваюсь ногтями в ладони и вою сквозь зубы. Где же на хрен спасительные слёзы? Одна-две вымученные капли, вот и всё на что способны мои задроченные слёзные железы. Голова трещит, и тело вместе со всем моим мозгом, печёнками, селезёнками, легкими, сердцем и душой рвутся на сто тысяч миллиардов кусков и разлетаются по всей нашей ебаной Вселенной.

Я ненавижу тебя, ебаный мудак, ненавижу тебя, ненавижу.

Потому что я люблю тебя.