Миша был зол. Вот уже час он бродил по рощице за домами, переворачивая размокшие бумажки и заглядывая под каждую ветку. Делал он это машинально, давно уже было ясно, что его кинули. Закладки не было. С гашиком придется обломаться.

В свои пятьдесят два Миша так и не повзрослел, как – то не сложилось. Он охранял гаражи сутки через трое, жил в хрущевке на Машмете со старушкой – мамой и практически все время валялся на диване с книгой. Временами мама вспоминала о своей роли в воспитании сына и принималась ругаться, подступая к дивану и потрясая иссохшими кулачками. В таких случаях Миша молча одевался и выходил на улицу проветриться.  Плащ с замшевым воротником, который в конце прошлого века отлично сочетался с малиновым пиджаком и темно – зеленая шляпа, надетые на нем, были замызганы и выглядели нелепо.

Впрочем, это никого не расстраивало: друзей, а тем более баб у Миши с вузовских времен не водилось, а ему было глубоко наплевать. Местных алкашей Миша сторонился, и они никакого интереса к нему не проявляли: стрельнуть денег у обшарпанного интеллигента было нереально.
Заморосил мелкий дождь.

Миша поднял воротник и продолжил поиски. Вот сука, думал он, как изменились времена. Даркнет блять, закладки – сплошное наебалово. А раньше были барыги – одно загляденье. Пакет взять за радость. Минак, например, царство ему небесное. Постоянных клиентов звал к себе, поил чаем и накуривал. С ним и поговорить можно было о суфийских орденах в исламе например или о мистическом смысле распятия Иисуса. Книжками интересными обменивались, да.

Из грез Мишу выдернул ощутимый толчок в плечо. Перед ним стояли два молодых крепыша. Как они подошли, он и не заметил. Один из крепышей хлопнул мусорской коркой перед Мишиной мордой и оба молча вытаращились на него.

- Простите, а вам чего? – промямлил Миша и полез во внутренний карман за документами, но вдруг вспомнил, что документов отродясь с собой не носил. Рука его замерла на полпути.
- Мы за тобой минут двадцать как наблюдаем. Нашел чего? Карманы покажи! В карманах ничего, кроме ключей от дома, старой Нокии и грязного носового платка не оказалось.
- Я не ищу ничего, просто гуляю.
- Ага, вот и коллега мой говорит, какой – то ты странный, на нарка не похож. Может, маньяк? А вдруг у тебя под плащом штаны расстегнуты и хуй наружу? Небось баб подстерегаешь тут, ориентировка на тебя есть.
- Не, ничего у меня не наружу.
- Расстегивай плащ давай, показывай. – Миша суетливо схватился за пуговицы.
- Не, подожди. Нормально давай расстегни, а потом резко так: хуяк, как перед бабой. Миша ничего бабам не показывал, какие там бабы. Однако, спорить не стал, чтобы не злить ментов. Он рассудил так: если сделает, что они просят, они и отстанут. Миша сделал загадочное лицо, и, коротко шагнув к ментам, с криком распахнул плащ. Менты от неожиданности вздрогнули и вдруг заржали.

- Нормально так у тебя получилось, талант. А говоришь, баб не пугал никогда.
- Я и правда…
- Расслабься, шучу, - крепыш похлопал Мишу по плечу, - И это, иди домой, мы закладчика взяли. От сердца отлегло. Миша присел на скамейку и огляделся. Вдалеке семенила баба с сумками.