Простите господа меня великодушно,
За то, что – груб, упрям и не умен.
Простите, что душа моя бездушна.
Безликий - но владею сотнями имен.

Простите не влюбленный я прозаик,
Не драматург и жаль не сценарист.
Лишь смастерил я несколько мозаик,
И наложил их на бумажный лист.

Простите, что я с вами не считаюсь.
Простите и за то, что не писал…
Я выкрасть время у НЕГО пытаюсь,
Поймите, ОН меня уже достал.

Простите, что вы сделались такими
И вас простят, вы право не причем.
Я помню, что вы были все другими,
Но это было… Все снесло ручьем.

Мне грустно – черт, нет – Боже…
Мне так противно, от таких вот дел.
Когда имеешь, что-то, что дороже –
Всей извращенности имеющей предел.

Мне приказали выполнить одно заданье:
Ваш разум обнажить до четких дыр,
Чтоб ядрышко внутри всего питанья -
Скакало. ОН тогда устроит – пир.

Я не нашел сил, чтобы отказаться
От действия начертанного мне рукой –
Его. Увы… Я буду изгаляться.
Всем чувством мне дарованным судьбой.

Отступление.

В то время как Пиит был занят делом,
Удав сидел, через кальян, вдыхая дым.
О чем-то видимо мечтал, вздыхая телом,
А может, не мечтал. Смотрел на тын.

В заборе было пару мелких дырок.
Забор был гранью между, двух миров.
И между дырок ощущался дух – придирок,
Их выжег потому что, зрак – Богов.

Пиит писал письмо друзьям из детства.
Писал усердно, был не шибко грамотей:
Для Дуче заклейменного печатью зверства,
Для Фюрера, «философа» среди людей.

Удав традиционный царь в бумажном доме.
Его лица не видно, тоже… Он уснул.
Но с злостью правит он в своем «вагоне»,
Как Хоманн на столе играя в пул.