По полю идут цепи фашистов. Насколько видит глаз - протянулась передняя цепь. За ней еще шесть или семь цепей. В гнетущей тишине приближаются наступающие. Растут, увеличиваются черные фигурки. И вот уже видно, как они спотыкающимся, быстрым шагом подходят на выстрел.
Сергей лежит в неглубоком окопчике, судорожно двигает затвором винтовки, часто стреляет; под выстрелами его, запрокидываясь, падают немцы; вгоняет новую обойму и видит: из соседних окопов вскакивают казаки. Они поворачиваются и бегут, лица их перекошены страхом.
Сергей слышит биение своего сердца, кричит: "Стреляйте! Сволочи! Куда?!" Он кричит изо всей силы, но голос его поразительно слаб, еле слышен. Ужас охватывает его! Он тоже вскакивает и стреляет в уже немолодого немца, молча бегущего прямо на него, и видит - промахнулся. У наступающего серьезное бесстрашное лицо. Непостижимый страх охватывает Сергея.
Сергей дергает затвор винтовки, но затвор не поддается - заело... А враг уже в 5 шагах. Сергей поворачивается и бежит. Он слышит позади тяжкое дыхание преследующего, слышит звучный топот его ног, но убыстрить бег не может.
Наконец он достигает какого-то полуразрушенного кладбища, прыгает через поваленную изгородь, бежит между могилами и покосившимися крестами. Еще одно усилие и он спасется! Но топот позади нарастает, звучнеет. Горячее дыхание преследователя опаляет его шею, и в тот же миг чувствует как его хватают за воротник шинели… Он исторгает глухой крик и… просыпается.
Он лежит на спине. Ноги его, сжатые сапогами, затекли, на лбу холодный пот, все тело болит, словно от побоев. "Фу-ты, черт!" - говорит он сипло, с удовольствием вслушиваясь в собственный голос и еще не веря, что все испытанное им - сон. Затем поворачивается на бок, с головой укутывается шинелью, мысленно говорит: "Надо было подпустить его, отвести удар, сшибить прикладом, а потом уж убегать…"
Минуту он размышляет о приснившемся сне, испытывая радостное волнение оттого, что все это - только скверный сон. "Почему во сне в десять раз страшнее, чем наяву? Сроду в жизни не испытывал такого страха" - думал он, с наслаждением вытягивая затекшие ноги.