Однажды рыцарь трахнул одну шлюшку, которая продавала свою песду на улице Святого Духа, и с тех пор он обязан был (по рыцарскому кодексу чести) искупить все свои земные грехи. Пребывая в глубочайшем смятении, он устроил небольшую пирушку, дабы отвлечь свой унылый взор от подленькой души своего тела. На пирушке этой, во время славного чревоугодного процесса, который был столь обыкновенным среди тех других, после которых рыцари-друзья забывали даже поблагодарить хозяина за уделенное внимание, его часто отвлекали и задавали похожие вопросы, относящиеся к состоянию его здоровья. Их весьма смущали бледность на лице приятеля и его твердый отказ идти на блядки в соседнюю таверну "Ебаный дракон". Они же, видя угнетенность Самуила (так и звали нашего героя), пригрозили потащить его силой, но Самуил не поддавался, а когда в него вцепились две пары рук, намекающие на насилие, он ловко пригнулся, отвлек внимание похмелевших приятелей и, выхватив из сапога потайной нож, отсек рыцарские носы. Оглушающий вой разбудил от веселья пира, кои были в те времена излишне пьяными, всю таверну. Увидев кровь и подметки сапогов удирающего Самуила, охотники за честью (их было много) ринулись вдогонку. Тем временем, смятенный и ошалевший от страха Самуил выпрыгнул из большого окна таверны, а большие окна в тавернах были огромной редкостью, и приземлился в седло чужого породистого скакуна. Вторая удача рыцаря-грешника - конь Арбалет - поддался новому хозяину и, ощутив его нетерпеливость, немедленно тронулся, и вскоре жители Леона, отправившиеся на Базарную площадь за покупками, разбегались в панике по сторонам, не желая, видимо, погибнуть под копытами лихого коня, скачущего галопом к городским воротам. Весть еще не успела облететь весь город, и стражники мирно пропустили уже пришедшего в себя рыцаря.

"Девятнадцать лет… Девятнадцать лет я вынужден был трахать в казармах уборщиц людского мусора! И как же бог отблагодарил меня за презренные труды?!" - Самуил долго не мог усмирить жалость к своей персоне. Понурив голову, он сидел под тенью столетнего дуба и размышлял о бренном мире. Недалеко от одинокого дерева щипал свою любимую травку уставший рыцарский конь. Сочная июньская зелень была особенно свежей и приятной на вкус после изнурительной погони, которую устроили враги его нового господина и от которой таки удалось скрыться. Скакун смутно помнил своего бывшего хозяина, который только несколько дней назад купил его на аукционе торговых караванов, не побрезговав расточительностью. Но достойная всех похвал, которые изрыгали рты лживых продавцов аукциона, тварь не обладала разумом и, видимо, не могла даже задуматься над печальной судьбой своего покупателя, который в этот самый момент вздернул себя на петле, не выдержав стыда. А в существовании этого стыда была повинна его супруга (эта достопочтенная дама, узнав еще и о месте, которое посещал ныне агонирующий супруг, прилюдно обвинила его во всех смертных грехах, а о пропаже дорогого скакуна заявила так: "Пропил, собака, на месте и с шлюхами уединился!") Не могла четвероногая тварь понять и причину дурного настроения Самуила. Наевшись вдоволь, Арбалет приблизился к рыцарю и, приглушенно фыркая, стал стучать по земле правым копытом. Конь заржал на непродолжительный промежуток времени и прекратил причудливое занятие. Этим трюкам он был обучен заранее, и демонстрировал их, как свое достоинство, на аукционе. Но рыцарь не понял нежности своего скакуна и принял эту выходку, как насмешку. В совете со своей добродетелью - необычайной ловкостью - рыцарь отпрыгнул в сторону, обхватил задние ноги скакуна, и не прошло и минуты, как Арбалет был связан. Грешный рыцарь не стал избивать свою удачную находку, а просто решил хорошенько оттрахать. Удобно расположив на земле скотину, Самуил принялся за дело. Он уже почти закончил, как вдруг неожиданно заметил, что трахает животное не в жопу, как предполагалось, а в песду. "Конь" безудержно ржал, а под конец стал бессильно хрипеть. Закончив трахание невинной лошади, рыцарь присел отдохнуть на свое прежнее скорбное место, а отдохнув, усыпил несчастное животное, пережав на время сонные артерии. Уже давно смеркалось, но рыцарь не мог надеяться на скорое свидание с ночью, которое подарило бы ему сладкий сон, ведь ранним летом короткая ночь наступает медленно.
Вернувшись в жалостливое состояние, Самуил не нашел справедливых ответов на свои повторяющиеся вопросы. И долго еще сидел в исчезающей тени дуба на пару с бесплодной тишиной.
Человек, да и вообще большинство животных, устает от многого, даже от самого отдыха. И Самуил, не будучи больным физически, ободрился, выпил из фляги породистого вина и приступил к обдумыванию своего сложившегося положения. Не о "коне", конечно же, идет речь, а о том, как рыцарю выйти невредимым из враждебного окружения, найти себе товарищей и выполнить наконец свою священную миссию - искупить свои тяжкие грехи. Чем искупить? Какие подвиги его ждут? Этого Самуил пока еще не знал. Он понял, что должен отправиться к какому-нибудь мудрецу, который подсказал бы ему путь. Найдя долгожданную догадку, рыцарь вытащил кусочек бумаги с перечнем шлюх таверны "Ебаный Дракон" и принялся писать письмо своему старому другу, которому однажды был обязан жизнью, вопрошая совет.

"Дорогой друг, я пишу тебе эти строки, сидя под старым сохнущим дубом, который изживает свои последние годы в упрямой и непобедимой скорби. Он стал мне за последние несколько дней приятелем, ибо в таком же духе пребываю и я. Но тебя не зря я величаю другом - я надеюсь на твою скромную помощь, которую ты мог бы оказать своему давнему должнику. Сейчас темнеет и видимо я не успею сегодня закончить письмо, что наверно к лучшему: ведь утро вечера мудренее; но должен я не забыть упомянуть о месте своего расположения, поэтому я расскажу о нем немедленно: нахожусь я на стыке двух рек, Ссы и Нессы, на Маховом луге. Он давно обезлюдел, и сейчас, верно, о нем никто и не вспоминает, но беда в том, что алчные люди унесли с собой все свои пожитки, не оставив странствующему путнику никаких средств для проживания. По преданию здесь однажды поселился одинокий дракон. Он был еще молод, родители дракона сочли его недостойным охранять несметные сокровища ТрахАнных гор, которые вот уже девять столетий остаются нетронутыми, и он вынужден был найти своё собственное сокровище и охранять его до конца жизни. С позором изгнанный дракон не мог иметь супругу и потомков, поэтому он был обречен. Унылый и достаточно глупый дракон 180-ти лет отроду по имени Выжгухер, измученный длительными ежедневными перелетами, нашел наконец безлюдное место для отдыха. Однако право на отдых он мог иметь только тогда, когда выберет себе сокровище. Драконы, как известно, могут не спать до одного месяца, но при длительных перелетах эти огнедышащие твари быстро устают и испытывают потребность в отдыхе. Видимо обезумевший дракон решил оправдать свой отдых найденным сокровищем. Но была ли старая заброшенная деревня без собора, ратуши и всяких кладезей сокровищем?! Глупый дракон не был отважным, он был безумцем!
Итак, с тех пор он стал стеречь Маховой луг. Он нашел себе медвежью берлогу, втиснулся туда, невзначай придавив косолапого стрелообразным хвостом, и стал жить припеваючи, иногда поедая приносивший ему южными ветрами деликатес. Раз, слизывая засохшую бурую кровь с лат он наткнулся на странный девиз, выбитый мастером на забрале рогатого шлема. На древнесирийском языке он гласил: "Як королевну выябать не дюже, тi хлопяц и драконя не яби". Поморщился дракон, рыгнул несколько раз, уж если быть точнее, дорогой мой друг, три раза. Плохой девиз, подумал он, но я то вообще без девиза… И решил дракон придумать себе девиз. Послал он гонцов за бабкой Верой, потомственной ясновидящей, способной нагонять фекальный ливень на стада саранчи, пасущихся на полях крестьян соседних деревень. Долго думала бабка Вера над драконьим девизом и наконец изрекла: "Як не можу я жопай шире Нила быть, так и тiбе мiня не победить". После достала баночку с тушью, веретено и надолбала эту надпись у дракона на заднице. Обрадовался дракон, сожрал бабку и произнес вкрадчивым голосом: "Бабка Вера…Вкусно и полезно". И говорят, что такая напала на Выжгухера гордыня, а гордыня пробуждает в драконах зло, что сжег он свое сокровище - и стал Маховой луг пустым - ни травинки, всё сгорело! А остались одни неплавящиеся предметы, артефакты, которые впоследствии подобрали забредшие в поисках источников магической силы волшебники-следопыты. Но судьба, говорит предание, не скоро подарила избранным волшебникам удачу: предстояла еще великая битва Семи Орденов - битва, которая изменит не только всю историю Махового луга, но и породит цепь новых легенд, легенд о Великом Союзе Семи Орденов. А пока ошалевший дракон, потеряв своё сокровище, а точнее изничтоживший его, решил улететь в поисках другого. Его осенило! Ведь дракон, у которого отбирали сокровища, становился в сто крат уязвимее и вскоре погибал; то есть, не сохранив свои драгоценности или драгоценность от жадных рук искателей сокровищ, дракон терял само право на жизнь. Но ведь никто никогда не покушался на сокровище Выжгухера! Он сам его уничтожил!! И право на жизнь, оказывается, имел. С тех пор, как он осознал это, он стал презирать всё семя драконово за его прирожденную глупость. Теперь он понял, почему большинство драконов томилось долгие столетия в тесных пещерах, напичканных червонным золотом. Червонное золото не плавится!! Да! И теперь Выжгухер стал еще горделивее и, следовательно, злее.
Итак, дракон, имея свободу искать новое сокровище, улетел с насиженного места, предварительно зажарив надоевшего соседа-медведя, и начал свой новый утомительный поиск. Медведя он есть не стал - не терпел зловония жареных блох, и стала туша косолапого разлагаться, а когда разложилась и стала по сути органическим удобрением, тогда благородная земля Махового луга, который и прежде и сейчас славится прекрасным черноземом, стала медленно всасывать в себя гнилую тушу бурового медведя. Чудом ли, на месте берлоги возвысилось дерево, да так быстро, что редкие прохожие удивлялись величию одинокого дерева. Но дерево это, а это был великолепный дуб, прославилось не только своей красотой и силой, но и долголетьем. До сих пор можно услышать легенду, что "на Маховом луге, среди лужаек, странник встретит одинокой дуб, смерть которого придет только с падением Великого Союза Семи Орденов". Твою мать!! Ведь я сейчас сижу под ним!!! Что? Ведь дуб же сохнет прямо на глазах! Не означает ли это, что…"