Солнце легло Лене на левый висок. Правая рука девушки потянулась к пачке Примы и застыла в недоумении – пустая. Лена брезгливо закурила Мальборо, вытянула чуть кривые ноги в сторону тихо сидевшей в углу Марины и неожиданно заплакала. Марина метнулась к двери:

- Сейчас «скорую» вызову! – споткнулась, ударившись плечом о дверной косяк, исчезла.

Лена лихорадочно вытирала слёзы, обжигая лицо непотушенной сигаретой. Струйки страха стекали по её щекам, смешиваясь с солёной влагой, пачкая руки и незаправленную постель. «Я боюсь смерти, я боюсь смерти, я боооюююссс» - пыталась успокоить себя Лена, но глаза её продолжали источать зловредную жидкость. Солнце лениво скользило по стенным часам.

Марина плавно, чтоб не вызвать негативных эмоций, нажала на звонок соседской квартиры. По телу её, вибрируя в такт приближающимся шагам соседа, метались спасительные волны ужаса.

- Опять у Леночки приступ, – пояснила она невозмутимо спокойным глазам открывшего, стала набирать длинный номер телефона, путаясь длинными пальцами-спицами в крошечных отверстиях диска.

Леночка вот уже как два года была её постоянной любовницей и шесть месяцев – тяжело больной. Болезнь Лены, неподдающаяся на ранней стадии выявлению, а на поздней – лечению, только за последний год унесла около миллиона женских жизней. Болезнь носила кодовое название «Размягчение малых желудочков мозга» и проявляла себя в таких патологиях, как сентементалность, эмоциональность и слезливость. Новоявленная «чума» профилактировалась страхом, но… Мужчины почему-то обладали иммунитетом к этой заразе.

- А страхотерапию пробовали, – ненавязчиво посочувствовал сосед, пока Марина ожидала ответа регистрации.

- Моей дочери помогало, - устало опустился на табурет, - правда, она умерла прошлой весной – влюбилась…

- Следить за детьми надо, - сухо скрипнула девушка и стала надиктовывать ожившей трубке адрес.

Толстая ладная врачиха прибыла почти мгновенно. Она бросила взгляд на сотрясающееся в рыданиях порозовевшее тело Лены и позвала сотрудника-подсобщика:

- Кось-ка, неси аппарат. Бедня-аа-га, - приспустила толстые треснувшие линзы на больную.

Марина позавидовала ничего не выражающему голосу незнакомой женщины, строго зыркнула на крутящегося рядом соседа, спросила:

- Неужели ничего уже не поможет?

- Вряд ли. Вы сами то не заразны? – пошутила врач. Сосед, решивший, что вопрос задан ему, что-то каркнул.

Сотрудник Костя, подёргивая курчавой головой, внёс в комнату блестящее новенькое ружьё.

- Разрывными стреляет. Ничего не почувствует.

Марина, чтобы не расстраиваться, пошла курить на кухню. После выстрела подождала две минуты, вернулась – в углу лежало бесформенное, в одеяле, подтекающее розовым. Постельное бельё и несказанно дорогие, совсем недавно поклеенные обои были обезображены кровью и заразным мозговым веществом её бывшей любовницы. Марина вздрогнула:

- Я буду требовать компенсацию за порчу моего имущества, - ей было очень жаль нежного шелкового узора, украшавшего стены.

- Моющиися надо было клеить, - нагрубила врачиха и ушла, оставив Марину наедине с покойной и испуганно замершим соседом.

Марина села на подоконник, предварительно сбросив на пол горшок с неизвестным ей цветком, - цветок завела Лена, на ранней стадии болезни. Светло-розовые лепестки, каплями застыли на полу. Девушка закурила, склонила голову, подставляя затылок солнцу. Носок её ботинка придавил цветочный лоскуток. Марина всхлипнула.