- Ты, главное, Люська, нихуя не стесняйся, все мы через это проходили. Просто представь себе Сталлоне или кто там тебе нравится...
- Ричард Гир - размазывая слезы по распаренному лицу промычала Люська.
- Вот про Гира этого своего и думай, все через это прошли. Я в первый раз, помнится, нажралась до потери пульса. Слава богу, клиент непривиредливый попался, так оприходовал... Да ты пей, пей - сказала Маринка, Люськина подруга, подливая ей водки в спизженный со стола в соседней комнате гранчак. Люська хлебнула водки и закашлялась.
- Ты, главное, не забывай три главных правила - деньги вперед, только в гандоне и никаких групповух - вставила молчаливая, но по слухам весьма многоопытная Светка. - Главное, про деньги не забудь, а то половину Армену отдавать, а он спросит по-любому. А, да, оргазм сымитируй, а то мужик с тебя не слезет.
Люська молча кивала, закрыв лицо руками, ее плечи содрогались от рыданий.
Дверь в парилку распахнулась, и плюгавый лысеющий мужичок лет 30 игривым тоном Дон Жуана проворковал
- Ну сколько можно ждать, девочки?
- Сейчас, ребята, время еще не пошло, вот ровно в десять и пойдем - изобразила томную улыбку Светка. Марина в очередной раз про себя восхитилась Светкиному профессионализму - в любое время дня и ночи (особенно ночи) она могла сказать точное время, и приколы "еще пять минут" с ней не проходили.
- Ну все, пора, - сказала Маринка. Мы тебе самого молодого оставим. Айда в душ - и работать. Не хнычь - все лучше, чем с твоим алкашем.
Вслед за подругами Люся кое-как встала с полки и обернула голое тело видавшей виды простыней. Люсе Богатыренко было 25 лет, хотя выглядела она на все 30. За все эти годы кроме спившегося мужа, в последнее время не выходящего из белой горячки, двух белокурых девочек-близняшек (ради которых, собственно, и шла на любые сделки с совестью) и кругов под глазами она не нажила ничего. Круглая сирота, выскочив по молодости в 17 замуж за слесаря 6-го разряда, она не обрела долгожданного счастья. Муж, пока не спился до полной невменяемости, метелил ее всеми близлежащими предметами, от утюга до табуретки. И когда его в конце концов уволили за пьянство, денег, которые она получала за уборку подъезда, стало не хватать. В прошлую субботу она случайно столкнулась с Маринкой, школьной подругой, на рынке. Маринка была хорошо одета и как раз покупала четыре банки красной икры за две месячные Люськины зарплаты. Слово за слово, и вот она здесь, в видавшей виды заводской сауне. Ее голова раскалывалась от выпитой водки и слез, все, о чем она могла думать - две белокурые головки ее замечательных близняшек. Вслед за новообретенными подругами она вышла в комнату, где три мужика пили третью бутылку водки, закусывая хлебом с паштетом. Светка с ходу взобралась на колени к Плюгавому, Маринка уселась на ручку кресла рядом с Пузатым, а Люська со всего маху бухнулась на диван рядом с самым молодым, бритоголовым парнем по имени Дима.
Мало кто знал настоящую фамилию Димы Лоховащенко. Из-за постоянно бритой башки кто-то окрестил его "Лысенко", прозвище прилипло, многие думали, что это его настоящая фамилия. Молчун, ростом под два метра, с хорошо развитой маскулатурой и длинными руками, Дима был неоценим в любой пиздиловке, чем однажды и заслужил уважение сотрудников. Собственно говоря, именно плоды уважения сотрудников он и пожинал в этот замечательный со всех сторон вечер. Это был его 24-ый день рождения, и Вовик с Петровичем устроили сауну с девочками. Это также была своего рода прощальная вечеринка, поскольку Диму переводили в другой отдел, на Четвертый, с повышением и по специальности. Это "по специальности" слегка волновало Диму. Нет, он не был тупым, и в школе даже ездил на городскую олимпиаду по физике, но попав в институт, понял, что знаниями нихуя не добьешься, гораздо легче проставиться преподу, перекопать его дачный участок или покрасить сарай, а все остальное время весело проводить в компании таких же, как он, жрать водку и курить траву. Поэтому представления о своей специальности он имел весьма смутные, хотя закончил без троек.
- Не, мужики, самый кайф - это бабу в парилке ебать - сказал плюгавый Вовик, вернувшись из парилки, откуда он воззывал шлюх. - Через пять минут будут - кинул он в сторону пуза Петровича. Вовик был организатором затеи и знатоком злачных мест и расценок на девочек, одним словом, незаменимым парнем.
- Самое время попробовать - громко заржал уже в жопу пьяный Дима. Он слегка нервничал, поскольку ни разу не трахался с проституткой.
- Смотри не сомлей, в парилке-то, - выдавил из себя Петрович, вальяжно развалившись в кресле и развесив яйца.
- Да ты посмотри на него, Петрович, его же поленом переебешь - как с гуся вода - мерзко захихикал Вовик.
- А то, бля - заважничал Дима, довольный комплиментом. - От ща пойду и трахну ее в парилке.
В это самое время зашли девочки, одна плюхнулась Вовику на колени, вторая с претензией на грациозность приземлила жопу на ручку кресла Петровича, а третья, со всего маху бухнулась на диван рядом с Димой и уставилась на Вовкину шлюху, словно ожидая дальнейших инструкций.
- Мальчики, как там насчет оплаты? - проворковала Светка.
- Петрович, выпиши барышням зарплату, - опять гнусно захихикал Вовик. Петрович был главбухом, и соответственно, также незаменимым корешем. Петрович отслюнявил Светке пачку рублей, и Светка умчалась в коридор передать деньги Армену.
- Ну че, пошли? - Дима встал и без особых усилий подорвал Люсю с места за руку и потащил за собой.
В парилке он сорвал с Люси простыню, больно схватил за груди, потом за жопу. Люся автоматически обхватила Димино тело и почувствовала, как что-то горячее уперлось ей в живот. Хоть и не красавица, Люся обладала неплохой фигурой, тяжелой округлой грудью и слегка широковатыми бедрами.
После непродолжительных ласк Дима развернул Люсю, поставил ее раком на полку и вошел сзади. Положив руки чуть повыше бедер, он тут же отдернул их. - Че это у тебя? - спросил он. - Где? - все еще туго соображая от шока, водки и головной боли спросила Люся. - На бедрах! - сказал Дима. - А, это растяжки. После родов. Дети у меня... - равнодушно сказала Люся, тупо уставившись в доски полки. На секунду Дима почувствовал что-то типа укола совести, но тут же сам на себя рассердился - взрослый мужик уже, вон с мужиками в сауне шлюх ебет. - Без подробностей, пожалуйста, - сказал он, положил руки на жопу, пониже расстяжек и начал двигать бедрами. Однако настроение было уже не то. Его пьяный мозг стал прыгать с одной мысли на другую и никак не мог сфокусироваться на ебле. Видно, последняя стопка была лишней, Дима вошел в некий пьяный ступор, и чисто автоматически ебал Люсю раком. Сауна накалялась все больше и больше. Становилось тяжело дышать, пот градом катил с обоих. Где-то через полчаса Люся почувствовала, что ей становится хорошо, она стала дышать глубже и постанывать. Каждый вздох давался ей сложнее и сложнее, сердце било по ушам, в то время, как димины яйца ритмично били по жопе. Вдруг, на самом пике удовольствия, она почувствовала резкую боль в груди, в глазах поплыли черные пятна, и она потеряла сознание. До пьяного Диминого сознания дошло, что шлюха, по всей видимости, испытывает оргазм, и, довольный собой, участил толчки. Только через пять минут он кончил, и кончил уже в Люсин труп, которая умерла от разрыва сердца. Только тогда он понял, что что-то здесь не так. Шлюха не двигалась, так и оставшись стоять раком. Дима тупо шлепнул ее по жопе, и она повалилась на бок. Ее рот и глаза были широко открыты, лицо посинело, на лбу все еще была красная полоска от стыка между досками. Тут Диме стало очень страшно, и он вмиг протрезвел. Он пулей вылетел из парилки и, подскальзываясь на скользком кафеле, мимо бассейна, побежал в комнату, где по идее должен был уединиться Вовик. Он распахнул дверь, где Светка ритмично прыгала, сидя сверху Вовика, а Вовик странно похрюкивал, зажмурив от удовольствия глаза.
- Вовик, можно тебя на секунду, дело есть! - заикаясь, проговорил Дима.
- Дима, ты че, охуе... - и тут Вовик, увидев Димины глаза, понял, что случилось что-то очень нехорошее.
- Жди меня здесь, никуда не уходи, я сейчас, - кинул Вовик Светке, оборачиваясь полотенцем прямо поверх все еще стоящего хуя в гандоне, мокрого от Светкиных выделений. Дима молча повел его в парилку, где все еще лежал Люсин труп. Вовик тут же протрезвел и начал лихорадочно соображать, зачем-то теребя в руках снятый-таки с хуя гандон. В соседней комнате тонко визжал Петрович, в Вовкиной лежала Светка, равнодушно уставившись в потолок, а снаружи в машине курил Армен, черножопый сутенер. Вовик понял, что что-то надо делать с трупом, и делать быстро, а не то они рискуют попасть, и попасть по-крупному. Он метнулся в раздевалку, пошарил в пиджаке Петровича, и с радостным воплем вытащил из кармана толстую пачку денег. Кое-как натянув штаны и набросив на голые плечи рубашку, он пулей вылетел мимо удивленной вахтерши на улицу, подбежал к машине и шепотом о чем-то начал договариваться с Арменом.
Через 2 часа Армен остановил машину за городом, открыл багажник, вытащил все еще голое Люськино тело и оттащил в чащу, со знанием дела подтащив поближе к муравейнику. Ее сукам подружкам он пообещал перерезать горло, если они проболтаются. Он знал, что они будут молчать. Ара, удачный день какой - подумал Армен, нащупывая в кармане пачку денег.

На следующий день, так и не выйдя из пьяного бреда, в собственной блевоте захлебнулся Люськин муж. Двухгодовалые некормленные близняшки хныкали в манеже, где они находились практически все время. К вечеру голод стал непереносимым, и близнецы заплакали громче. К утру они только хрипели. Аня умерла через неделю. Таня начала жевать только прорезавшимися зубами Анин труп и прожила еще 2 дня.

Люсина соседка Мария Петровна Подтиралова сидела на скамейке и совмещала приятное с полезным - грела свой обмотанный шарфом радикулит и сплетничала со всезнающей Филипповной из соседнего подъезда.
- Куда мы катимся, - продолжила Мария Петровна. - Вот Люська, соседка моя, в бляди пошла, связалась с Маринкой Гусевой, теперь целыми днями пропадает, на работу не ходит, дети ее дома надрываются, спать невозможно.
- А ты в милицию пожалуйся - со знанием дела посоветовала Филипповна.
- Да ну ее... Дела поважнее есть. Да вроде и перестали кричать в последнее время... И они перешли на тему починки лифта и о том, какие же продажные ленивые суки работают в ихнем ЖЕКе.

26 апреля Дима в шестой раз вышел на дежурство. События двухнедельной давности стали понемногу забываться, и он уже мог спать по ночам. Милиция их не тревожила, с Вовиком и Петровичем он старался не показываться вместе, Вовик сказал, что Армен свое дело знает, и труп не найдут. Все еще погруженный в свои мысли, он обнаружил, что слышит какой-то посторонний писк. Его взгляд упал на панель датчиков.

Вечером того же дня муж Марии Петровны пришел с работы белее мела.
- Собирай вещи, одежду, деньги, паспорта, все самое ценное - завтра в 8 утра автобус.
- Но Вася, что случилось, зачем нам куда-то ехать?
- Что случилось? Пизда нам всем! - взорвался Вася. Помрем нахуй! Четвертый реактор рванул. Завтра эвакуируют дирекцию, я втесался по блату. Форточки все закрой!
Мария Петровна беспорядочно бегала по квартире, закрывая и открывая ящики, не зная, с чего начать.
- Господи, за что, ЗА ЧТО, ГОСПОДИ?