...Эрика Джонг писала, что мы родились между дерьмом и мочой. Этот поэтический образ иллюстрирует уже давно установленную связь, а потому и в детском эротическом фольклоре, как, между прочим, и во взрослом, секс и физиологические отправления держатся друг за дружку и неразлучны.

Упорядочение мочеиспускания и дефекации является первым ограничением, налагаемым на детей взрослыми и потому естественно, что самый ранний эротический фольклор связан с нарушением этого запрета:


Хорошо быть кисою,
хорошо - собакою:
где хочу пописаю,
где хочу покакаю.


В более старшем возрасте интерес ребёнка смещается на преодоление запрета мастурбации и затем - совокупления. Мы рассматриваем словесную игру в промежутке лет с четырёх до лет четырнадцати. За этот период в десять лет с ребёнком происходят огромные изменения, а вместе с ними меняется отношение к произносимому. Эволюция начинается с ошеломляющего познания различия половых органов у мальчика и у девочки и приводит к пониманию назначения, способов и последствий употребления этих органов.

Одна из функций детского эротического фольклора состоит в предоставлении возможности ребёнку произнести (полностью или частично) запретные слова. Среди публикуемого материала выделен особый раздел "Недоговорки", в который мы включили образцы, построенные на неполном произнесении запретных слов, а также тексты, построенные на "сдвигах", которые позволяют произнести эти слова даже полностью, но при формальной невиновности произносящего. Таким образом, значительная часть детского эротического фольклора вертится вокруг четырёх-пяти слов, либо всячески намекая на них и силясь их произнести, либо выдавая их полным текстом. Но сколько энергии, изобретательности, юмора тратится на то, чтобы упоминание этих слов было осуществлено под благовидными предлогами рифмы и сюжета!

Вот типичный пример "недоговорки":


Папе сделали ботинки
на резиновом ходу.
Папа ходит по избе
бьёт мамашу. Папе сде -
лали ботинки...


Освоившись с запретными словами через их произнесение, дети стремятся понять "функциональное" значение этих слов, и тут услужливо появляется другая группа эротического фольклора с обучающими функциями. Попытаемся их разобрать на классическом стихотворении - его прекрасно помнят как бывшие мальчики, так и бывшие девочки:


Пошла я раз купаться
за мной следил бандит.
Я стала раздеваться,
а он мне говорит:

"Какие ваши ляжки,
какие буфера!
Нельзя ли вас полапать
за рубчик-полтора?"

А парень он хороший,
и как ему не дать.
Легла я на песочек,
а он меня ебать.

Ебёт, ебёт - отскочит,
об камень хуй поточит,
газетку почитает
и снова начинает.

Пришла я раз домой
с разорванной пиздой.
А мать меня ругать:
"Ах ты, сука, ах ты, блядь!
Ты кому дала ебать?!"

Не твоё, мамаша, дело!
Не твоя пизда терпела!
Кому хочу, тому и дам
свой мохнатый чемодан!


Стихотворение представляет из себя поучительную историю, которая рассказывается девушкой и потому апеллирует к сознанию девочки в значительно большей степени, чем бесфабульные непристойности. Для мальчиков же эта история вовсе не теряет привлекательности из-за того, что в ней идёт повествование в женском роде - они радостно декламируют это друг другу, ибо в этой истории отведено достаточно важное место мужскому персонажу и его действиям, вожделенным и таинственным. Итак,


Пошла я раз купаться
за мной следил бандит.


Эти две начальные строчки сразу вводят нас в курс событий и показывают, что девушка всё время, пока шла к месту купания, прекрасно знала, что, во-первых, за ней следят и, во-вторых, что следит не какой-то робкий ухажёр, а бандит. Видя это, рассказчица не спряталась, не обратилась к постовому, не повернула обратно домой, а продолжает путь к купанию как ни в чём не бывало. Слово "бандит" звучит устрашающе, но в то же время мужественно и привлекательно. Ведь бандит - это тот, кто преступает законы, а именно это и является особо желанным для детей, ибо они остро чувствуют запреты, которые налагают на них родители и весь взрослый мир. Так что бояться бандитов девушке не следует, хотя бы потому, что бандит - прежде всего мужчина.


Я стала раздеваться,
а он мне говорит:


Девушка смело раздевается до купальника, в присутствии бандита, следившего за ней, а теперь и настигшего её разговором. У девушки нет ни тени страха или смущения. Она если не знает, то чувствует, что ситуация развивается в нужном направлении.


"Какие ваши ляжки,
какие буфера!
Нельзя ли вас полапать
за рубчик-полтора?"


Из этого краткого монолога соблазнения ребёнок может извлечь для себя много поучительного. Прежде всего, разговор с девушкой ведётся с почтением, на "вы" и начинается с комплимента и восхищения её красотой, причём красотой вовсе не душевной. Акцент ставится на две тщательно скрываемые части женского тела: ляжки и грудь. Грудь именуется жаргонным словечком, легко узнаваемым детьми. (Я, например, сначала познал в детстве слово "буфера", обозначающее груди, и только значительно позже узнал что буфер - это устройство для ослабления удара в движущихся механизмах.)
После комплимента, психологически расслабляющего девушку, следует конкретное предложение совокупления с установлением цены, причём цена не назначается твёрдая, а даётся в диапазоне, где девушке предоставляется возможность торговли: "рубчик-полтора". Цена с надеждой, но и с границей, чтобы не слишком "зарывалась".
Бандит говорит "полапать", то есть в разговоре с девушкой он использует эвфемизм, избегая матерных слов, и как бы этим обещает, что до совокупления не дойдёт, и женщина радостно покупается на это обещание, прекрасно понимая в глубине души, что всё будет как раз наоборот.
Страстный комплимент и обещание денег за ласки сразу меняет отношение девушки к соискателю её благосклонности. Он уже не бандит, она уже видит в нём привлекательные черты:


А парень он хороший,
и как ему не дать.


Девушка эта, оказывается, прекрасно понимала с самого начала, что речь идёт не о "полапать", а о "дать". Героиня стихотворения - явно уже опытная женщина.


Легла я на песочек,
а он меня ебать.


Дальше следует попытка более детального описания процесса совокупления, которое обнаруживает детскую невежественность в этом деле. Чтобы скрыть свою неосведомлённость в половой жизни, ребёнок заимствует из волшебной сказки образ волка, который точил свои зубы о камень. Не зная деталей, ребёнок предпочитает простое повторение магического корня "еб".


Ебёт, ебёт - отскочит,
об камень хуй поточит.


Затем вторгается образ мирной семейной обстановки, в которой муж потерял интерес к жене, не ведёт с ней разговоров, а увлечён своей газетой:


газетку почитает
и снова начинает.


Из последней строчки ребёнок узнаёт, что сексуальные общения между мужчиной и женщиной - многократные, но требуют перерыва между актами.


Пришла я раз домой
с разорванной пиздой.


Тут ребёнка как мальчика, так и в особенности девочку поражает не столько факт разорванности, как недоумение - что же такое в процессе полового общения должно происходить, что разрывает столь замечательную часть тела? То ли это произошло из-за того, что парень-бандит слишком остро наточил о камень своё орудие, то ли из-за того, что он слишком много "снова начинал"? Но рассказчица ничего не упоминает ни о своей боли, ни о страданиях, а говорит о разорванности, как о само собой разумеющемся. Быть может, это естественный результат огромных наслаждений, которые, без сомнения для ребёнка, претерпевала рассказчица? Иначе зачем было всё затевать? А быть может, "разорванность" связана с потерей девственности, что может мелькнуть в уме у девочек и у мальчиков, знающих, что это такое. То, что речь идёт о явно опытной девушке, не должно смущать, потому что феномен потери девственности достаточно велик и таинственен в сознании детей, чтобы оттеснить алогичность того, что это случилось не сразу, а "раз", однажды; не во время, а после первой встречи.
Но тут в этих строках есть и другой намёк: "пришла я раз домой". "Раз" говорит о том, что встречи с этим парнем продолжались, и у них закрутилась любовь.


А мать меня ругать:
"Ах ты сука, ах ты блядь!
Ты кому дала ебать?!"


Нарушение строфики и внесение триолета в четырёхстрочную строфу должно свидетельствовать о высшем негодовании матери, которая не стесняется использовать мат по отношению к дочери. Как мать могла узнать об её увечьи? - только по кровотечению. Оно, скорее всего, говорит о выкидыше. Либо это кровотечение могло быть результатом аборта.


Не твоё, мамаша, дело!


Здесь дети видят желанный и, главное, осуществлённый бунт против родителей, чуть ли не геройскую смелость - не позволить матери подавлять твою половую жизнь. И неопровержимым аргументом правоты героини является нижеследующая строка:


Не твоя пизда терпела!


Кроме того, слово "терпела" намекает на нечто неприятное, даже болезненное, но, несмотря на это, желанное, поскольку героиня продолжала заниматься тем, что привело к увечью.


Кому хочу тому и дам
свой мохнатый чемодан!


Это апофеоз, и мораль, и лозунг свободы, о которой мечтают дети, желая стать взрослыми, ибо они уверены, что тогда смогут делать всё, что захотят, или, по меньшей мере, то, что им сейчас запрещается взрослыми. Воплощение всех свобод в сексуальной свободе является наиболее ярким и понятным. В этом заявлении особенная привлекательность состоит для девочек, которые традиционно более подавляемы родителями и обществом, чуть дело доходит до половых отношений. Для девочки это является образцом исполнения тайных желаний, которые вовсе не осознаны до таких деталей, но которые становятся инстинктивно узнаваемыми при произнесении этого заклинания. Мальчики же тоже произносят эту фразу с торжеством, ибо предчувствуют, что такая постановка вопроса девочками, автоматически разрешит для них проблемы доступности половой жизни, доступности девочек.
И самое чарующе-страшаще-непонятное - это монстр-волшебник, он же волшебница, "мохнатый чемодан". Помню, слово "мохнатый" вполне вписывалось в образ женской тайны, которая, как я знал, сокрыта волосами, но "чемодан" мне казался грубым преувеличением по размерам и форме - тайна неправдоподобно представлялась мне прямоугольной, фанерной, с металлическими блестящими углами.
Это стихотворение включает в себя весь основной набор матерных слов, открывающий возможность разобраться и в остальном эротическом фольклоре. Услышав и мгновенно запомнив это стихотворение, девочка или мальчик получали замечательный букварь половых отношений.