Они были грязны, оборваны и очень злы. Они ненавидяще смотрели на приближающуюся фигуру. Им было холодно и мокро, они очень плотно жались друг к другу, чтобы сохранить остатки тепла. А фигура шла вразвалочку так, как ходят только пижоны и беззаботные слюнтяи. Они не ожидали от неё ничего хорошего, они знали, что они ей не понравятся. Фигура оказалась к тому же пьяной и не отягчённой ни одной здравой мыслью. Они злобно глядели на неё и ждали её дальнейших действий. И тут она сблеванула. Прямо на них. Невыносимо мерзким желеобразным потоком. Потом расстегнула ширинку, извлекла оттуда дряблый скрючившийся член и обосцала их с ног до головы. Как они были заведены! Насколько страшной стала их ненависть к этой сволочной фигуре!! Но они терпели, терпели из последних сил. Но когда жирная рука фигуры потянулась к ручке слива, их терпение лопнуло. И с потоком воды они бешено прыгнули на неё, на её туфли, на её брюки, на её рубашку. Фигура резко отпрянула назад, споткнулась и упала. А они продолжали прыгать всё дальше и всё выше - на её воротник, на её шею, на её лицо. Они измазывали, гадили и оскверняли. А потом они проникли ей в рот. Глубоко-глубоко! В самое горло… И тут фигура бешено закашляла, судорожно глотая воздух. Как же она жалка была в этот момент. Как смешно она расширяла глаза и раздувала ноздри.

Последняя из них залепила фигуре глаз, который ещё таил в себе слабый свет беззаботной жизни.