«Згарите в А-Д-У! за свои грязные планы абжулить наши Американские Штаты, - гласило типичное послание. Оно было написано на измятом листке почтовой бумаги отеля "Рамада" и отправлено из Йорка, штат Пенсильвания. - Вы просто Жулик-Трюкач и грязное вонючее дерьмо.Спасибо журналу, который раскусил вас. Вам должно быть стыдно за себя, Сэр. По Библии обычного грешника бросят в Озеро ОГНЯ, и он ищезнет там, а ЛЖЫВЫЙ ПРАРОК! будет гореть вечно и ВСЕГДА! Это вы Лжывый Прарок, который продал свою Бессмертную Душу за несколько дешевых монет. И это конец моего письма и я надеюсь для вашего же блага никогда не поймать вас на Улицах вашего Родного Города. Остаюсь ДРУГОМ (Бога, а не вашим, Сэр)!»

«Мозг этого робота был не на микросхемах - это был абсолютно новый уровень развития искусственного интеллекта. Молекулярный мозг, как и сам робот, функционировал на жидком металле. Сейчас этот мозг пузырился, перебирая возможные варианты. И все со смертельным исходом…………»

«- Тебе долго здесь не прожить, - хил. Старичок тебя в землю вобьёт, - ты ему поперек горла воткнулся. Ох, властный старичок, гордый! Ему святители спать не дают. Начитается Четьи-Минеи, и пошел чудить!.. Он бы десять лет на сосне просидел, кабы не лютые зимы. И народ он жжёт для того же, - любит власть! Царь лесной… Я его насквозь вижу, я, брат, умнее его, - ей-богу… Я всех вас умнее. Действительно, во мне три беса… Первый – падучая, это – сильненький бес… Второй бес – что я ленивый… Кабы не лень, разве бы я сидел на цепи… Третий бес – умён я чересчур, ужас! Накануне, как меня начнёт ломать падучая, ну, всё понимаю. Делаюсь злой, всё – противно… Про каждого человека знаю, откуда он и какой он дурак и чего он ждёт… И я нарочно говорю чепуху, насмех… Цепь грызу, катаюсь, - смешно, верят… Старичок, и тот глядит, разиня глаза… Он меня, брат, боится. Весной опять от него уйду…»

«… Левий порылся за пазухой и вынул свиток пергамента. Пилат взял его, развернул, расстелил между огнями и, щурясь, стал изучать малоразборчивые чернильные знаки. Трудно было понять эти корявые строчки, и Пилат морщился и склонялся к самому пергаменту, водил пальцем по строчкам. Ему удалось все-таки разобрать, что записанное представляет собой несвязную цепь каких-то изречений, каких-то дат, хозяйственных заметок и поэтических отрывков. Кое-что Пилат прочел: «Смерти нет… Вчера мы ели сладкие весенние баккуроты…»
Гримасничая от напряжения, Пилат щурился, читал: «Мы увидим чистую реку воды жизни… Человечество будет смотреть на солце сквозь прозрачный кристалл…»
Тут Пилат вздрогнул. В последних строчках пергамента он разобрал слова: «…большего порока… трусость»…..

Текст набирал Тауэр.
towermail@mail.ru