Стрелка часов зазеркальной пращой
Кружится против себя же самой,

С полупути возвращаясь, спеша,
В тело обратно влетает душа,

Тело, что только за миг до того
Было безжизненно, было мертво,

Поймано смертью внезапно, врасплох,
Вдруг оживает за выдохом вдох.

Кровь, как сошедший с ума водопад,
Тянется в рану со снега назад,

И человек полминуты спустя
Резко встает, приподнявшись с локтя.

Пуля из тела несётся долой,
Рану бесследно закрыв за собой,

Дула всосал остро-пахнущий круг
Пламя и пулю, отдачу и звук.

Самоубийца, взглянув на брегет,
В синий футляр опустив пистолет,

Сам по следам своих туфель идет
К черной карете спиною вперед.

Шагом и рысью, галопом, бегом,
Лошадь летит, помавая хвостом,

Задним аллюром, сквозь снег и ветра,
В город, воздвигшийся волей Петра.

Дом двухэтажный, холодный, немой.
Двери в квартиру. И он со слезой,

Тихо текущей наверх по скуле,
Входит.  Там книга лежит на столе:

Древний раскрытый пергаментный том
С фразой, отчеркнутой карандашом:

«В миг расставания с миром людским
Жизнь пронесется пред взором твоим».

То, что отчеркнуто было, стремглав
В грифель движением кисти собрав,

Антигерой наш шагает босой
В спальню, свечу зажигая рукой,

Скинув халат на шпенечек гвоздя,
Грудью назад из стиха уходя,

Вместе с собой забирая весь мир:
Землю, планеты, богов и эфир,

Следствие, солнце, луну и жену,
Небо, причину, невесту, войну, -

Все отгоняя к порталу теней,
К мигу рожденья вселенной своей,

К плоскости двух измерений всего.
В центре висит, ни живо, ни мертво, 

Фильма названье. И буквами над -
Стрелка дрожит.  Перемотки назад.