Психиатрам, а также другим любителям поелозить в головняном человечьем мосоке
Посвящается это крео о ниибаццо загадочном посохе.

Девочку Свету, видимо, абидела природа.
Или мама ее наградила травмой при родах.
Короче, у Светы – пышной как булко девахе –
Не росли сиське. Точнее, росли, но куда-то внутырь.
А такие пацанам не нужны были нахер!
Ладно бы доска, ну или отвисшие, сдутые,
А тут, блядь, не сиське, а какие-то неадекватные йамке!
В общем, камплексавала Света и плакалась мамке:
"Маманя, что же мне делать?! Мне уже васемнадцать!
Я уродина, но ведь тоже хачу ебацца!
А они стараняцца меня, как свинячева гриппа, заморской заразы!
Суки блядь пидарасы! Таджики!! Не присунули мне ни разу…"
Ну и всё в таком духе. У мамани сердце не камень. Ясен хуй, жалко дочу.
"Светик, ангел мой, ну ты инагда хоть дрочишь?"
"Блядь, ты что, издеваешься?! Мне же руки атрезало на карусели!"
"Ах, бедняжко…" Тому минуло две недели.
Мать – алканявое чмо – позабыла об этом нещастье.
"Да, Светик, эта всё тваи страсти…"
Прамямлила мама и уставилось в телег, асушив полстакана. Потом залипла.
Так и не отлипала до самого окончания повести.
Хуле – у алкашни нет ни мозгов, ни совести…
Вышла Света из дому. Побрела по вечернему городу.
"Брошу фсё, атпусчу сибе бораду" – приходили на память стихи.
Ну и слезы, куда же без них, наворачивались. "За какие такие грехи?!"
Вдруг навстречу старуха… Не с косою, блядь, – с палкой.
Точнее, с загадочным посохом-ковырялкой:
"Что же нюни ты роспустило, девахо? Кто обидел тебя, а? Безрукое ты ниебахо!"
Инвалидка так на месте и села. И зарыдала на коленях пред бабкой.
"Ты брось это дело, – строго сказала старуха и пригрозила ей палкой, –
Знаю я про твою беду и тебе помогу, чем смогу.
На вот, держи, – говорит, – посох целебный.
Не смотри, что он сучковатый, зато волшебный…
Ох, ёб твою мать! Вот я старая дура! –
Посетовала бабка и привязала палку к Светиной культяпке ленточкой серебристой.
Получилось гламурно: точно буротинко торчит из инвалидки мясистой.
"Когда ляжешь в постель, скажи тихо: Еби меня, ель.
А почувствуешь, что довольно, крикни громко: Отставить, вольно!"
Такой старуха дала наказ и съебалась тихо кагмышко.
А Светка, предвкушая любовный экстаз, паскакала домой вприпрыжку.
Улеглась девахо в кровать и прошептало посоху заклинание.
Тот вдруг ожил, ленту порвал, и давай ебать!.. Вот что делает чернокнижное знание.
Так и жарил ее, так и пёк! Ну а этой блядище всё мало!
Я бы, сцукко, наблюдая за этим, трижды кровью истек,
А ей хоть бы хны! Только дэшку кривит ебало.
И вот тут, словно бог из машины в античной драме,
Появилось на сцене то самое чудо, которое было заявлено в программе:
"Отставить… – истошно прохлюпало – вольно!!"
Да, ребятке, пизде было больно.
Превратилась она в говорящее… ну, сами представите, блядь!
До чего довела свой цветочег ненасытная дура.
В это время отлипла мать. Закончил работу телеканал "Культура".
"Доча, с тобою всё хорошо? Это ты кричала?"
"Да, мама, как сказке… Еби меня, ель!"
И всё началось сначала.