Чувствуя, что с Лаваном лучше не связываться, Яков по-тихому свалил вместе со стадами, чадами и домочадцами и успел переправиться через Евфрат прежде, чем Лаван организовал погоню. В чем нет ничего удивительного. До Лавана только на третий день дошло, что Яков ушел огородами. Впрочем, Лаван с сыновьями организовал погоню и даже на седьмой день  догнал Якова בהר הגלעד «у горы Гильад» (Плато Гильад — это гористая область к востоку от реки Иордан).
Далее между любящими родственниками состоялась следующая беседа.
— Яша, твои жены — это мои дочери. Зачем же ты хочешь насильно увести их в твою чертову Беэр-Шеву. Тебе, развратник и извращенец, не жены, а сексуальные рабыни нужны? Я ж тебя, Яша, взлелеял и финансово поддержал. А ты? Я тебе больше скажу, Яша. Ты провоцируешь меня на самые грубые и циничные действия — примерно на те же, на которые провоцирует глупая блондинка, надевшая мини-юбку по самое «не могу», чтобы прогуляться в окрестностях какого-нибудь глухого аула. Вот ты, Яков, всегда бежишь впереди паровоза, но раньше никогда под паровоз не подпадал. Но сейчас, кажется, свершилось. «Молилась ли ты на ночь, Анна Каренина?» — как сказал по этому поводу Лев Николаевич Шекспир.
— Да, я убежал. Это мое решение, выношенное в муках, — с металлом в голосе ответил ему Яков. — А в чем, собственно моя вина, милейший? Я ведь, в материальном плане, тебе ничего не должен. Какого черта ты за мной погнался, мироед? О своих дочках ты беспокоишься? А я девочек твоих люблю, хоть они и дурочки. Да и детей они мне понарожали. Я что, над матерями своих детей издеваться в сексуальном плане буду? Да я, собственно, и не убегал. Это была просто осенняя поездка с барышни с зовущими ланитами на пленэр. Был позыв, и я ему поддался.
И вообще. Ты, Лаван, зла на меня не держи. На обиженных балконы падают. Бывает, пожарные требуют ликвидировать решетки на окнах психиатрических больниц страны. А врачи — против. И нет тут правых и виноватых — тут искать компромисс нужно. Я, Лаван, когда в институте учился, так у нас завкафедрой марксизма-ленинизма был. Так вот он на дух не выносил народ, давший миру основоположника этого вечноживого и всепобеждающего учения. Но ты то, Лаван, не такой…
— Ладно, Яша, ладно. Твои дети — мои внуки. Благоговейное желание припасть к ним и поцеловать их не покидает меня ни на минуту. Ну, спиздил ты, Яша, у меня дорогостоящие картины. Один Сальвадор Дали «Мастурбирующий Гитлер» каких денег стоит. Да и полотно Бориса Григорьева «Приготовление блинов», что на кухне весело…
— Не брал я никаких картин. Ты чё, Лаван!?...
Яков картин действительно не брал. Рахель похитила некие произведения искусства из дома отца, התרפים את תגנב רחל «Рахель украла домашних богов». Канонический перевод Библии: «Рахель забрала с собой идолов». Собственно, именно эта кража и послужила причиной погони Лавана за Яковом. Рахель скрыла кражу и от своего мужа. Лаван обыскал весь лагерь Якова, но эти предметы не нашел. И только после этого пошел с Яковом на мировую. Во время поисков Лавана Рахель положила их в мешок и легла на них, сказавшись больной. Менталитет — спиздить и перепрятать... тиха израильская ночь. Лаван не стал беспокоить свою больную дочь.
…Что нам теперь, друг на друга с ножом то кидаться? Ну, решил ты с семьей перебраться в Ханаан, на историческую  родину. Твое право. Давай хоть присядем тут, на горе Гильад, выпьем на прощание.
И все большое семейство устроило пикник с выпивкой и шашлыками. Где напились до такой степени, что Лаван начал декламировать стихи следующего содержания:

Малчать! Бо близог русский Адъ.
Трясеццо в страхе мерский нежид
— ебреи русских нах абрежут,
И в негры выкрасят йих зад!

После чего это еврейское семейство навсегда разошлось по разным странам. У евреев так принято.