Эти места на Вернадского у Сергея Ивановича вызвали ностальгию. Здесь располагалась его альма-матер, «Высшая школа профсоюзного движения», в которой ему посчастливилось когда-то учиться. А с посещения фильмов в кинотеатре «Звёздный», в далёких семидесятых, он нередко начинал программу «завоевания» многочисленных однокурсниц.
        Подойдя к продавщице, Сергей Иванович уже второй раз за день почувствовал себя неловко. «Ну, чисто студент. Профессор, а можно ещё один билетик?» - передразнил он себя.
        - Извините, - наконец решился он - не могли бы вы мне помочь, барышня? Мне нужно что-нибудь из современного. Я имею ввиду, современных писателей.
        Барышня оторвалась от книги и смерила покупателя взглядом.
      - Их много – ответила она – Есть те, кто пишет детективы, фантастику, есть те, кто о жизни пишет или «арт-хаус». Вам, конкретно, что интересно? 
        Будущий прозаик задумался. «А действительно – что, конкретно, мне интересно? Вопрос простой, но какой же идиотский. И идиот этот, по всей видимости, я».
        - Я полагаю…  - Сергей Петрович не знал, как продолжить - каких-нибудь… модных, наверное – нашёлся он. 
        - Есть Слизницкая, Акулин, Мылова, Васьковец, ЧеснОченко, Лассо, Уминаев…
        - Вот всех и давайте – перебил её Сергей Петрович.
        - Но у них много книг.
        «Чёрт возьми, - выругался про себя Сергей Иванович – вон у народа куча книг, а я что – маленького рассказа написать не смогу?» Он желал побыстрее закончить эту неприятную процедуру, косвенно свидетельствующую той же продавщице, что «клиент не в теме». А в таком амплуа Сергей Иванович быть не привык.
        - Давайте каждого писателя по одной. На ваш вкус.
        С точки зрения читательского вкуса, барышня оказалась «всеядной». То, что она получает процент с продаж, Сергею Ивановичу в голову не пришло. Загрузив сорок три тома самых современных писателей в багажник, удовлетворённый покупатель почувствовал облегчение. Прикинув, что сегодня ему наверняка уснуть не удастся, он обратился к водителю.
        - Петрович, поехали - ка, пожалуй, назад, в контору.
        Петрович, включив поворотник, тут же начал перестраивать машину, не особо обращая внимания на других участников движения.
        Пронося через проходную связки книг, естественно, не без помощи водителя, Сергей Иванович небрежно кивнул вытянувшемуся по струнке охраннику. Тот проводил удивлённым взглядом ночных гостей, и снова углубился в чтение какой-то книжки.
        Оставшись один, Сергей Иванович разложил всю свою добычу на столе для совещаний – названиями вверх. Жизненный опыт научил его, что в любом, даже самом непонятном деле и явлении, всегда существует некая система, определённый метод. Только сейчас исследователь современного творчества понял, что перегнул палку, взяв сразу так много литературы. Поэтому, для первого знакомства, он решил выбрать из всей этой пёстрой массы четыре книги. Почему четыре? Чётное число. Сергей Иванович любил чётные числа. Мало того, они приносили ему удачу. Опять же, две – слишком мало, шесть – вроде как много. Четыре – в самый раз. И в выборе объектов для творческой вивисекции он тоже использовал метод – на этот раз, «метод тыка». Таким образом, четыре разных по оформлению и толщине книги легли на его стол. Остальное было бережно перенесено в огромный шкаф, которому до этого момента не находилось никакого применения. 
        Для начала, Сергей Иванович выбрал самую скромно оформленную книгу в твёрдом переплёте. Несколько непонятна была иллюстрация на обложке, но ведь литература то современная, не Тургенев, как говориться…
                                                                                                                                   
        «Антон смело толкнул дверь рукой и вошел в магазин. Народу здесь оказалось мало. Он прошел в молочный отдел, взял две бутылки молока по двадцать копеек и творог. Очереди в магазине не было. 
- Пятьдесят, - сухо бросила кассирша. Антон дал рубль.
- Ваши пятьдесят - дала сдачу кассирша.
        Прижав покупку к груди, он двинулся к выходу. Выйдя на улицу, Антон достал пакет и стал совать в него молоко и творог»…
                                                                                   
        «Начало как начало, не лучше и не хуже моего, да и Тургеневского – пожал плечами исследователь - Тьфу ты, да что мне этот Тургенев дался!» И Сергей Иванович продолжил увлекательное чтение. Уже на следующей странице он впервые в жизни почувствовал, как глаза начинают выходить из орбит. Раньше он считал эту фразу образной. Оказывается, сильно ошибался. Порножурналы, которые ему приходилось постоянно выуживать из стола внука, как выяснилось, действительно – детская забава! Уму не постижимо! Вот она – современная литература! «Видимо, я действительно сильно отстал от жизни – подавленно думал новоиспечённый читатель модных книг – и это ещё мягко сказано!»
        Оправившись от шока и собрав волю в кулак, он продолжил чтение. И чем дальше уходило повествование, тем больше закипала кровь у Сергея Ивановича. Дойдя до совсем уже невообразимой сцены, мало того, абсолютно ничего не поняв из прочтённого, он со злостью запустил книгой в стену. «Это же ужас! Это же чёрт знает что! – негодовал исследователь – Если вся эта литература написана в подобном стиле, то я просто не представляю, что твориться в головах у этих современных писателей, нет, писак!!! Вот тебе и «материальное воплощение души»! Что ж у них там, в душе творится то???»
        Он ещё некоторое время ходил по кабинету, размахивая руками, и ведя внутренний, полный праведного гнева монолог. А потом решил выпить коньяку, который всегда присутствовал в холодильнике, стоявшем в приёмной. Традиционно, этот целебный напиток оказал самое правильное воздействие, как на сердце, так и на душу.
        Успокоившись, Сергей Иванович, не без сомнений, взял в руки следующий том. Начало было вполне обычное – переживания какой-то женщины по поводу измены мужа. Дальше ничего из ряда вон выходящего не случилось. Литературный эксперимент на этот раз лился довольно плавно, но не вызывал у исследователя ровно никаких эмоций. Перечисление модных брендов смешивалось с глупой болтовнёй каких-то тупых куриц, и Сергей Иванович уже на двадцатой странице решил прервать исследование и перейти к следующему образцу.
        Впрочем, и он не вызвал отклика в трепетной душе читателя. Те же бренды, только теперь они были перемешаны с измышлениями зажравшегося молодого болвана, который сам не знает, чего хочет. И, при этом, употребляет наркотики. «Мда, – очередная невесёлая мысль подводила резюме прочитанному - может, я слишком брюзжу, и на самом деле это очень хорошие и интересные книги? Может, это во мне, старой шпале, что-то не так?»
        Сергей Петрович отложил чтение в сторону и потянулся к последнему образцу, когда его взгляд упал на часы, стоявшие на столе. «А время то уже пятый час – удивился он – а сна ни в одном глазу!» И всё же, с последней книжкой он решил прилечь на кожаный диван. Верный друг, своеобразное наследство от прошлого хозяина кабинета, партийного работника, частенько выручал, когда приходилось оставаться на работе допоздна.
        Начало книги было довольно спокойным и интересным, с неким историческим экскурсом. Да и дальше читалось вполне прилично, хотя некоторые решения автора, если уж не возмущали, то откровенно раздражали Сергея Петровича. Незаметно, он заснул.
                                                                                   
        Секретарша Лена привыкла к тому, что шеф частенько остаётся на работе до утра. Но сегодня, тихо пройдя в кабинет, она была сильно удивлена, увидев спящего начальника, сжимающего в руке книгу известного, при чём скандально известного, писателя. Её удивление возросло, когда и на столе она нашла стопку книг, да ещё каких!
        Сама Лена, в свободное время, чтению предпочитала шопинг, а на работе быстрый секс с кем-нибудь из замов шефа. Больше всего ей нравился Виктор. Сам шеф был к ней совершенно равнодушен. Читала же она только то, что подскажут подруги, но и она увидела на столе знакомого автора. «А Петрович то у нас, оказывается, ли-те-ра-ту-ро-вед – не без иронии отметила она - Другие баб ебут по саунам, а он – гляди ж ты – книги по ночам читает. Ленин, бля». Сделав неловкое движение локтем, она задела рюмку, из которой шеф накануне принимал антишоковое лекарство. Рюмка упала, со звоном разбилась, что и стало причиной пробуждения литературоведа.
        - Доброе утро, Сергей Иванович. Извините, я быстро – Лена принялась подбирать осколки.
        - Ничего. Доброе утро, Леночка. Который час?
        - Пол десятого, Сергей Иванович. Вам, как всегда – чайку с лимоном?
        - Да. Будь так добра.
        Вместе с чаем, Лена принесла папку бумаг на подпись. Вопреки правилу, Сергей Иванович, не вдаваясь в суть документов, автоматически ставил росчерк, чем в очередной раз вызвал удивление секретарши.
        Когда процедура была закончена, он посмотрел на книги, до сих пор лежащие у него на столе и сказал:
        - Леночка, пригласите, пожалуйста, Витю.
        - Хорошо, Сергей Иванович – она подхватила папку с документами и направилась к двери. Сергей Иванович провожая её взглядом, подумал: «И что им всем так нравится её задница? Ну, вот кого не спроси? Ну, большая, ну и что? Сама то она недалёкого ума. Мало ли  какая у неё задница, в конце концов? Главное, чтобы…»
        Его мысли прервал стук в дверь. В кабинет заглянул Витя.
        - Проходи, Виктор.
        Витю шеф уважал за уникальный дар оказываться под рукой именно в момент острой необходимости в нём. Когда Сергей Иванович придумывал для Александра версию про писателя – племянника, которую сам же и разрушил, в случае чего, он хотел предъявить «почтенной публике» Витю. Они, конечно, ни в каком родстве не состояли, но парень он был ловкий, всё понимал с полуслова и никогда не задавал лишних вопросов.
        - Сергей Иванович, как вы и приказали, договор с мэрией…
        - Оставь это – оборвал он «племянника» – садись.
        Витя чётким движением отодвинул один из многочисленных стульев стоящих у стола для совещаний, и сел, уставившись на шефа. Тот выдержал паузу, посмотрел на книги, лежащие на столе, затем на подчинённого и спросил:
        - Ты современную литературу читаешь?
        По растерянному лицу Вити, пытливый исследователь современного литературного творчества понял, что вопрос был неожиданный. Собравшись с мыслями, прикинув, что бы такой поворот разговора мог означать, но так и не найдя ответа в своей голове, Витя коротко отрапортовал.
        - Читаю.
        Шеф усмехнулся.
        - Ты, Витя, как всегда, излишне лаконичен. А что именно читаешь?
        - Нууу… разное. – Виктор начинал нервничать – «К чему клонит старый мудак? Прошлогодний заказ на реставрацию публичной библиотеки? Так там вроде всё шито-крыто вышло».
        - Да ты не волнуйся, Витя – начальник встал из – за стола, подошёл к неподвижно сидящему подчинённому и положил руку ему на плечо – Просто, понимаешь, я обратил внимание, что разговоры у нас в конторе только о делах. А это не очень хорошо.
        - Почему? – Витя посмотрел на шефа с испугом.
        - Ну, потому что, друг мой, и о культуре думать надо. Вот и решил у тебя узнать мнение о современной литературе.
        - Моё мнение? – Витя продолжал лихорадочно вспоминать подробности прошлогодней работы.
        - Твоё.
        Витя понял, что, как тот разведчик, находится на грани провала. «Неужели эта ушлая хуета что-то разнюхала? Так ведь это когда было? Поднял архивы? – пролетали мысли в его голове – Говорил же, блять, этому мудаку Красовскому, что наряды на лепнину совсем уж невъебенно завышены. Хуй с ним. Теперь уж будь что будет». И произнёс:
        - Вы по поводу прошлогоднего заказа на реставрацию Публичной библиотеки?
        - Витя!!! – от крика начальника подчинённый подпрыгнул на своём стуле – Какой библиотеки??? Какого заказа??? Я хочу задать тебе два простых вопроса – каких современных писателей ты читаешь и что думаешь по поводу прочитанного?
        Крик начальника возымел действие. Витя совершенно неожиданно почувствовал себя спокойно и даже хладнокровно. «Что думаю? Да дохуя чего думаю, ёбаный маразматик». Только сейчас он заметил на столе у шефа стопку книг.
        - Вы каких то конкретных писателей имеете ввиду, Сергей Иванович?
        - Чёрт с тобой, давай конкретных. – Шеф вернулся на своё место, за стол – Ей Богу, Витя, ты то на лету схватываешь, то буксуешь на пустом месте.
        - Извините, Сергей Иванович. Так кто конкретно вас интересует?
        «Конкретных, конкретно… – мысленно передразнил подчинённого Сергей Иванович – Да он, стервец, за одно с продавщицей из книжного!»
        - Меня конкретно интересует, скажем, Белобокин.
        Виктор пожал плечами.
        - Я читал несколько его книг, но сказать по правде, не в восторге.
        - А что думаешь про «Четыре печени»?
        - Честно?
        - Честно.
        - Честно – честно?
        - Витя, я же просил! Как на духу!
        - Хуйня.
        - Ты не мог бы в моём кабинете выбирать более приличные выражения? В конце концов, мы о литературе говорим.
        - Извините, Сергей Иванович. Я хотел сказать, что это произведение, конечно, достойно внимания. Отдельные критики там находят массу смысла и даже считают его чуть ли не вершиной русской литературы на данном этапе. Но что до меня, то я думаю, что шокировать зрителя всякими непристойными сценами и матом – это м-м-м… низко, что ли, – Витя хотел было остановиться, но всё же решил несколько сгладить категоричность своей оценки, мало ли? - Всё же не будем забывать, что любое творчество имеет право на существование. Особенно, экспериментальное. А именно таким я его и считаю. В конце концов, и Есенин матерные стихи писал.
        - Про Есенина мы с тобой потом потолкуем, – шеф кивнул - Что ж, исчерпывающе, – на самом деле, Сергей Иванович ожидал более развёрнутого ответа, но то, что подчинённый высказался, уже хорошо – А что скажешь про Смеловски? Ах, да… Конкретно – «Казули».
        - Да по моему тоже редкая ху… Простите. Смеловски пишет обычные женские романы. Я вообще не понимаю, чего столько шума развели. Эдакий мармелад с соплями. Извините, Сергей Иванович. Интересно, конечно… Просто она одна из первых стала писать про современные нравы богатых, – Витя немного подумал – Хотя, определённая глубина там есть. Но мне не понравилось.
        - А чего ж ты это читал?
        - Да жена купила – ну и я поинтересовался. Для общего развития.
        - Ладно, развитой ты наш, - шеф изобразил строгость - давай про Уминаева. Про «топлесс».
        - Хорошо. Сказать по правде, Уминаев – мой кумир. Хотя данная книга, конечно, несколько вторична. Он взял у Бегбедера…
        - А это кто?
        - Французский писатель. У меня есть, я могу принести.
        - Нет, спасибо. Продолжай.
        - Он взял у Бегбедера разные яркие «фишки» типа названий модных брендов, а так же цинизм главного героя и перенёс на благодатную русскую почву. На мой взгляд, получилось весьма удачное описание невесёлой жизни скромных офисных работников – Витя произнёс это с таким теплом, что было понятно, кого он имел ввиду, - Конечно, некоторые детали там преувеличены – те же беспорядочные половые связи или увлечение наркотиками, но ведь это литература и автор может себе позволить гиперболы.
        - Ясно  – Сергей Иванович пытался осмыслить услышанное – Давай дальше. Плевин. «Рокоссовский и слепота». 
        - Сказать по правде, из всех перечисленных книг самая непонятная. Хотя, Плевин тоже нещадно эксплуатирует всякие атрибуты модной литературы – массу абсурда, кокаин, естественно…
        - Почему естественно?
        - А это сейчас модно, Сергей Иванович.
        - И что, ты тоже увлекаешься?
        - Нет, что вы! Я имею ввиду, что про это модно писать. Я продолжу. Итак, абсурд, наркотики, пара мыслей космического порядка и вуаля! – Витя с каждым ответом чувствовал себя всё увереннее - Справедливости ради надо отметить, что пишет он действительно неплохо. По крайней мере, интересно узнать – чем там дело кончится. 
        Слушая Витю, Сергей Иванович хмуро смотрел в окно. С одной стороны, часть мыслей по поводу прочитанного названный племянник подтвердил, с другой - его не покидало ощущение что он так чего-то и не понял. И весьма неприятное ощущение.
        Дослушав последний доклад подчинённого, шеф посмотрел на часы.
        - Хорошо. Спасибо за беседу, – он указал рукой на Витю - Вот теперь я вижу перед собой не только хорошего сотрудника, но и культурного человека. Свободен.
        - Договор с мэрией… – начал Витя.
        - Не сейчас – в очередной раз оборвал его шеф – Свободен.
        - До свидания, Сергей Иванович.
        Дождавшись, когда Витя закроет за собой дверь, исследователь современной русской словесности достал сотовый телефон.

Окончание следует.