- Вот так то сынуля! – лоснящееся лицо папаши лучилось искренним самодовольством. – Не верь женщинам, никогда! Вся ихняя суть трепещщет перед любым проявлением власти – власти денег, власти хуя или власти самодурского изъявления желаний! То что ты скажешь уверенно, будет воспринято ими как аксиома, сынок, то, что ты подумаешь, глядя свысока ей в глаза, будет засчитано!
Папа отмерил телефонной карточкой неаккуратную дорогу кокаина, бездарно посыпал, как посолил, щепотью, гером, и занюхал все это вспотевшей ноздрей.
- Будь блять выше социума, сынок, думай своей головой! В этом мире каждый тебя наебет, а женщины тем более! Начинай с детства, сына, береги честь смолоду! С высоты своих децких лет береги честь, думай о будущем! Вымеряй, просчитывай, ищи другой выход, предлагай альтернативы, игнорируй кажущиеся неопровержимыми доводы, но никогда, ты слышишь, сына? Никогда блять! Никогда не соглашайся с женщинами, какой бы красотой они не крыли твою душу!
Папа облизывал высушенные губы и нервно посматривал на сына. Ему хотелось доказать, что он папа, а не хер.
- И я ебал их гады вы наc думаете что мы должны! Нет доpогой мы не должны это они должен нам чтоб не cpать, а только пpиезжать и так то! Ты думаешь мы cpать только на наc а потом они петуxами xодите. Нет, я ебал ваc гадов я ваc cpал на ваc говна не можете так чтобы мы pаботали только. Вы cpал а я тебе говоpил мы он общеcтвенноcть ебал тебя гадов и мы же и будем а не вы чтоб мы паxали.
Звонок в дверь прервал монолог, и папа подорвался и взметнулся.
- А, Колян! Пришел востребовать свой кусок впечатлений? Держи, друг, подавай сюда свои нетрудовые доходы! Будь счастлив!
Означенный Колян сныкал в рот завернутую в фольгу порцию героина и покинул помещение.
Папа засыпал в кальян порцию шалфея и жадно затянулся. «По-моему, даже ему уже хватит…» - подумал Игорь. Папа не слышал его мыслей. Он хотел поговорить.
- Мы паxали а ты я ебал. Я тебя ебал гад ты и я. Чтобы не cpать на гадcкий говна наc. Я хотел cpать гад и ебал гаc. Я ваc cгат и ебал могол. Я тег ебал гад могол. Я тег ебал гадо могады. Я гад ебалы год ваc. Я гад ебыла гад магы...
Игорь пошел гулять во двор. На качелях туда и сюда высокомерно покачивалась признанная дворовая прелесть Маша, 12-ти лет.
- А, Игорек! Дома трип-хоп? – губы Маши кривились понимающей улыбкой, и Игорю было немножко неприятно.
- Все как всегда… - сознался он. - Пойдем в кино? Или в цирк…
- Хы, в цырк! Ну ты скажешь, Игорь! Чего я, маленькая что ли! Пойдем в ресторан!
«Нихуя себе запросы… Она ебанулась, молодая особь, какие рестораны в наши-то годы… Устами папаши глаголет истина, выходит… Красивая, сучка… Где ж я тебе наберусь…»
- Что, не по карману, малец? – Маша подначивала и была довольна, что Игорю нечего ответить. – Ну па-ашли в кенооо!!!
Передразнивая, Маша неприятно кривлялась, но от этого красота ее только выигрывала.
- Я щас.
Игорь потихоньку открыл дверь, и ориентируясь на папино обкокаиненное брюзжание с самим собою, прокрался в родительскую спальню. Взял из ящика стола расфасованный гер и остатки непроданного кокаина. Траву решил не брать.
Барыга в доме по соседству был слабознаком. Пару раз он торчал вместе с папой, а потом папа крыл его неизвестными еще Игорю ненормативными словами и заметно нервничал. Барыга продавал в кредит и отбивал у папы клиентов, сам, впрочем, по уши увязнув в долгах. Папа не любил соседского барыгу, и отсекал клиентов, затаривавшихся у конкурента.
- Здрастье, дядя Саша. У меня тут вот…
- Чего такое???
- Деньги нужны…
- Две сотни.
Игорь смутно предполагал, что его наебали, но пара зеленых бумажек приятно потели в ладони. Маша ожидающе ухмыльнулась.
- Ну пойдем.
Вечером было немного страшно, и Игорь не находил себе места. Папа торговал налево и направо, стахановскими темпами продвигаясь на пути к тумбочке у кровати.
- Блять, какая сука!!! Блять!!! Игорь! Игорь блять! Ну-ка иди сюда, ебаный выродок! Игорь сука блять!
«Ну и пусть…» - подумал Игорь…