Часть 1:          http://udaff.com/creo/95798.html

Часть 2:          http://udaff.com/creo/95814.html
 
      Часть 3:          http://udaff.com/creo/95851.html

Часть 4:          http://udaff.com/creo/95872.html

      Часть 5:          http://udaff.com/creo/95894.html

      Часть 6:          http://udaff.com/creo/95899.html

    Часть 7:        http://udaff.com/creo/95921.html

      Часть 8:      http://udaff.com/creo/95958.html

      Часть 9:      http://udaff.com/creo/95977.html

      Часть 10:    http://udaff.com/creo/95983.html

      Часть 11:  http://udaff.com/creo/96004.html

      Часть 12:    http://udaff.com/creo/96029.html

      Часть 13:    http://udaff.com/creo/96077.html

      Часть 14:  http://udaff.com/creo/96085.html



    Телефон Артура Ступина так не ожил и на следующий день. Голос девушки-робота твердил то на английском, то на русском языке: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» Дома подросток не ночевал, мать встретила оперативников вся в слезах и с перемотанной мокрым полотенцем головой.
          - Вы с ума сошли, - возмущалась она, - мальчик не виноват. Это недоразумение. Во всём виноват этот извращенец, мой муж. Артурчик не мог никого убить. Он очень добрый мальчик. Поверьте мне.
          - Мы вам верим, Анастасия Евгеньевна, - успокаивала Соматина, - но почему он скрывается? Где он может находиться?
          - Не знаю, - женщина всплёскивала руками, - ничего не знаю.
          - Он звонил вам? – спросила Ханова.
          - Последний раз вчера вечером…
          - Что он говорил?
          - Кошмар, какой кошмар, - вместо ответа причитала Куприянова. – Этого не может быть…
          - Успокойтесь, Анастасия Евгеньевна, - Соматина протянула стакан с водой. – Вот, выпейте, успокойтесь. Что он вам говорил? Вспомните, это очень важно.
          - Я не могу это даже произнести, - всхлипывала Куприянова. – Не могу…
          - Вы хотите помочь своему сыну? – спросила Ханова.
          - Девушка, я мать, а не какая-то там соседка, - истерично вскрикнула Анастасия Евгеньевна. – Конечно, хочу. Но как? Как я ему помогу, если его вторые сутки нет дома.
          - Тогда скажите нам, что он вам говорил вчера по телефону? – настаивала Ханова.
          - Ужас, это просто ужас… Он сказал, что эта жизнь теперь не для него. Он попрощался со мной. Вы понимаете? Господи, если бы я знала! Ну зачем я попёрлась с этим пистолетом к вам…
          - Всё вы сделали правильно, - сказала Соматина, - не корите себя.
          - Да что ж тут правильного? – плакала Куприянова. – Если бы я знала, если бы… О господи!
          - Анастасия Евгеньевна, давайте договоримся, - предложила Соматина. – Если ваш сын позвонит, убедите его, придти в милицию. Это в его интересах.
          - Вы же его посадите в тюрьму, - процедила Куприянова. – Какие тут интересы?
          - Не обязательно, - ответила Соматина. – Ему могут дать условный срок. Тем более, он несовершеннолетний. Пожалуйста, попытайтесь его убедить. Мы вечером заедем к вам или позвоним. Хорошо?
          - Хорошо, - сказала Куприянова и проводила оперативников.
            На выходе из подъезда у Соматиной затрещал мобильный телефон. Звонила Рогожкина:
            - Аня, мы связались со Ступиным.
            - Ответил телефон?
            - Нет, первый не ответил. Оказывается, у него ещё один номер есть. Бандура сообщил.
            - А что ж он вчера молчал?
            - Говорит, не хотел сдавать друга. В общем, тут ситуация не простая. Ступин заявил, что хочет покончить жизнь самоубийством. Я пытаюсь с ним связаться, но он и этот телефон отключил. Хотя думаю, что ещё должен выйти на связь. Вы пообщались с его матерью?
            - Да, но что толку с ней общаться, - ответила Соматина, - вся в соплях, жалеет, что выдала пистолет мужа. Сын ей тоже звонил, намекал на самоубийство.
            - Когда?
            - Вчера вечером.
            - Ясно. По-моему, парень играет, - сказала Рогожкина. - Кто хочет покончить с собой, тот не названивает по два дня. Ладно, разберёмся. Вы где?
            - Едем к себе.
            - Давайте, мы вас ждём, - Рогожкина положила трубку.


                                                    * * *


              Ольга Владимировна время от времени набирала второй номер Ступина, но тот всё так же, как и первый отвечал женским голосом девушки – робота. И вдруг, набрав в очередной раз номер, она услышала долгожданные гудки. 
            - Да, - ответил Ступин. – Кто это?
            - Артур, - начала Рогожкина. – Послушай меня. Не клади трубку. Хорошо?
            - Хотите вычислить меня по телефону? – усмехнулся подросток. – Знаем мы ваши примочки. Вычисляйте, я уже на крыше. Всё равно  не успеете меня арестовать. Мне осталось сделать последний шаг.
            - Артур, - спокойно ответила Рогожкина. – Никто тебя вычислять не собирается. Давай поговорим спокойно, по-взрослому. Я лично тебя ни в чём не обвиняю. Ты защищал честь своей девушки. На твоём месте, возможно, я поступила бы точно так же. 
            - Вы это серьёзно говорите? – удивился Артур. – Вы уже всё знаете?
            - Не всё, - ответила Рогожкина. – Но знаем, что в самоубийстве ваших девочек виновата была Панина.
            - И не только она, - усмехнулся Ступин.
            - Поэтому я и прошу тебя, приезжай к нам. Всё расскажешь. Твой приятель Бандура ничего почти не знает. Кто тот мужчина, который встречался в квартире с Паниной? Ты его знаешь?
            - Конечно, знаю, - усмехнулся Ступин. – Учитель химии из Серёгиной школы. Гулевин его фамилия. У него даже есть какая-то подпольная лаборатория по производству наркотиков.
            - А почему ты своему другу не рассказал о нём? – спросила Рогожкина. 
            - Боялся, чтобы никому прежде времени не взболтнул, - ответил подросток. 
            - На компакт-диске упоминается его фамилия? – спросила Рогожкина и добавила: - Этого Гулевина.
            - Упоминается. И не только его фамилия.
            - Какие ещё? – спросила Рогожкина. 
            - Беляк. Слышали о таком?
            - Слышали, конечно, - ответила Рогожкина. – А какую роль он в этом деле играет?
            - Я думаю, Гулевин с его помощью убрал Смирных.
            - Смирных знал, чем занимались Гулевин и Панина?
            - Да, он собирался идти в милицию. Во всяком случае, так говорила Панина.
            - И это всё есть у тебя на диске?
            - Есть, - ответил Ступин. – Да что диск? Я сам, собственными ушами всё это слышал.
            - В каком смысле? – удивилась Рогожкина.
            - В прямом, - хмыкнул Ступин. – Я же находился в квартире, когда Панина с Гулевиным  пришли туда. Обычно Панина и мой отец встречались по вечерам, а тут слышу, среди бела дня заявились. Я не успел выйти. Когда понял, что открывается входная дверь, спрятался в шкафу. 
            - Так ты там всё это время находился? – удивилась Рогожкина. - Тем более тебе необходимо приехать к нам, Артур. Как мы докажем, что учитель химии  причастен к самоубийству девушек? Паниной-то ты отомстил, а Гулевин останется безнаказанным.
            - Какая мне теперь разница? Не хочу я больше жить. Вы теперь всё знаете, разберётесь и без меня. Отца моего отпустите, он не виноват.
            - Как же мы его отпустим без тебя? – схитрила Рогожкина. – В том-то и дело, если ты покончишь с собой, его посадят за убийство Паниной.
            - Обманываете…
            - Зачем мне тебя обманывать. Сам посуди: пистолет его, отпечатки пальцев на пистолете его. А ты с крыши собрался прыгать. Тут без тебя не обойтись. 
            - Меня посадят? – спросил Ступин. – Сколько мне дадут?
            - За убийство, сам понимаешь, по головке не погладят. Но, учитывая все обстоятельства, тебе много не дадут. На крайний случай, год-два отсидишь. А тем более, если сам придёшь и напишешь явку с повинной, могут вообще дать условный срок. Так что не дури, Артур, приходи. Я буду тебе помогать. Обещаю.
              - Как ваша фамилия? – спросил подросток.
              - Рогожкина. Ольга Владимировна. Приезжай. Давай доведём это дело до конца. Поможешь нам вывести негодяев на чистую воду.
              - Извините, Ольга Владимировна, у меня батарейка садится…
              - Ну так что? Я тебя жду?
              - Не знаю, подумаю… - связь оборвалась. 
           
              - Ну что? – хором спросили Соматина и Ханова. – Созрел?
              - Бог его знает, - вытирая пот с лица, улыбнулась Рогожкина. – Но с крыши точно не спрыгнет.
              - Правильно ты его за отца предупредила, -  сказала Соматина. - Подумает теперь. Так он что, в квартире находился, когда там Панина принимала гостя?
              - Да, в шкафу сидел. Представляешь?
              - Слушайте, а ведь парень рисковал, - вдруг сказала Ханова. – Если бы они его там обнаружили, могли и убить.
              - Могли, - согласилась Рогожкина и добавила:  – Вот и к Беляку вплотную подобрались.
              - Он тоже там фигурирует? – удивились Соматина и Ханова.
              - Да, - ответила Рогожкина, - Гулевин, видимо, заказал Беляку Смирных. Так что Клеща нужно подвешивать за… - она осеклась и, немного подумав, сказала: - Нужно брать его за жабры.
              Дверь распахнулась, в кабинет влетела встревоженная Истринская.
              - Девочки, у нас снова ЧП!
              - Что ещё случилось? – спросила Рогожкина. 
              - Только что позвонили из следственного изолятора, - Александра Юрьевна окинула всех взглядом, - Клеща убили.
              - Это Беляк, товарищ подполковник, - едва не вскрикнула Рогожкина. – Я только что говорила по телефону со Ступиным.
              - Он объявился?
              - Да, неожиданно ответил на звонок.
              - И что он сказал?
              - Хотел с крыши сброситься, но, кажется, я его переубедила. Так вот он сообщил, что слышал, как Гулевин собирался идти к Беляку, чтобы тот помог ему устранить Смирных.
              - А где он такое мог услышать? – удивилась Истринская.
              - Как выяснилось, Ступин не только записал на диктофон разговор Паниной, он находился в тот момент в квартире. Прятался в шкафу.
              - Так-так-так, девчонки, - Истринская задумалась. – Значит, Панина встречалась в квартире с Гулевиным? Это он торговал девчонками?
              - Да, - подтвердила Рогожкина. – Так утверждает Ступин.
              - Всё понятно. Значит, Гулевин следующий.
              - Вы думаете…
              - Уверена, - ответила Истринская, - Беляк заметает следы. Срочно задержать Гулевина. Если ещё не опоздали. Где он сейчас? – спросила Александра Юрьевна.
              - Должен быть на работе. В школе, - ответила Соматина.
              - Анна и Мария, немедленно туда, - приказала Истринская. - Ольга Владимировна, вы постарайтесь убедить Ступина, чтобы он пришёл к нам. Я сейчас распоряжусь, вычислим его по телефону. Он нам очень нужен сейчас. Всё! За работу.
          Подъезжая к школе, Соматина заметила у ворот тёмно-зелёную «девятку» с тонированными стёклами. К входу, озираясь по сторонам, шёл мужчина в чёрной куртке.
Резко затормозив и выскочив из машины, оперативники бросились внутрь здания. Мужчина в чёрной куртке беседовал с охранником, преградившим тому вход.
          - Сюда нельзя, молодой человек.
          - Мне нужно поговорить с руководителем вашей школы, - сказал мужчина. – Наша фирма обслуживает компьютеры. Хотели бы предложить сотрудничество.
          - Вы к кому, женщины? – заметив Ханову и Соматину, строго спросил охранник. – В школу вход запрещён.
          - Уголовный розыск, капитан Соматина! – представилась оперативник и предъявила удостоверение.
            Мужчина-компьютерщик после услышанного вышел на улицу. И направился к «девятке». Ханова наблюдала за ним и, увидев, что тот побежал к машине, крикнула:
            - Аня это он! Я за ним. Работай с Гулевиным.
            - Не приближайся к нему, - приказала Соматина. -  Держи на расстоянии. Я сейчас сообщу Истринской.
              Автомобиль, выбросив из-под колёс гравий, рванул с места и понесся в сторону московской кольцевой дороги. «Мини-купер» Хановой сел на хвост «девятке» и не отставал. Гонщик, игнорируя жёлтый сигнал  светофора, выскочил на Волгоградский проспект. Мария не  упускала его из виду.  «Девятке» сегодня везло, как по заказу, до самого МКАда ей моргали зелёные огни светофоров. Но везение закончилось на посту ГИБДД перед  кольцевой дорогой. Инспектор ДПС  попытался остановить «девятку», но та словно забыла, что внутри неё имеется педаль тормоза. Ханова притормозила возле инспектора и крикнула на ходу:
          - Уголовный розыск! Помогите задержать. Только осторожно, преступник вооружён!
          - Нам уже передали, - ответил инспектор и кивнул на отъезжающий от поста автомобиль с включенными мигалками.
              Мария вдавила педаль газа в пол и рванула за «девяткой». Через мгновение она снова висела на хвосте убегавшего преступника. Тот, пренебрегая не только правилами дорожного движения, но и законами физики, мчался по обочине, подрезал грузовики, пролетал на красный свет, визжал тормозами.  Машин ДПС поравнялась с «девяткой»  и сотрудник ГАИ приказал водителю остановиться, но тот, поравнявшись с авторынком «Фортуна»,  неожиданно, вытолкнув попутную легковушку в кювет, резко ушёл вправо и направил свой автомобиль под мост. Гонщик уходил в Люберцы. Машина ДПС, мигая синими и красными огнями, неистово разрываясь воем сирены, всё же успела свернуть за ним.  Ханова пролетела вперёд, но успела заметить, как из окна «девятки» высунулась рука с пистолетом и выстрелила по милицейской машине. 



            Развернувшись на эстакаде, Ханова через десять минут была уже в Люберцах. На центральной улице рядом с поцарапанной «девяткой» лежало тело гонщика, прикрытое какой-то тряпкой. Неподалёку нервно курил молоденький сержант.
            - Кто его? – спросила Ханова.
            - Да я, - виновато ответил милиционер. – Вроде стрелял по колёсам. Влетит мне, наверное?
            - Так он же первым по вас стрелять начал? – сказала Ханова.
            - Да, вон зеркало прострелил, - кивнул гаишник на милицейскую машину. 
            - А за что ж тебе влетит? – хмыкнула Ханова. – Вот только, сержантик, свидетеля ты нашего угрохал. Это плохо.
            - Я же не специально, - оправдывался милиционер.
            - Ладно, не расстраивайся, - подбодрила его Ханова. – Разберутся. Ещё и медалью наградят. Она пожала руку сержанту и отошла в сторону. Нужно было доложить Истринской, что Беляку опять подфартило.



(продолжение следует)