Памяти всех погибших в терактах посвящается.       
                                         
                                                                                                   
Requiem aeternam dona eis, Domine!  (лат.)
Вечный  покой  даруй им, Господи!                                           
                     



                                      Действующие лица

                                          Жильцы дома.

Первая  квартира.
Иван Кораблёв, военный пенсионер  50 лет
Митька, вдовец, сосед Ивана, дворник, 49 лет.

Вторая квартира.
Кирилл Дмитриевич Трубников, мужчина 40 лет
Люба Трубникова,  его жена, 38 лет
Настя, их дочь, 15 лет.
Дима, их сын 9 лет. 

Третья квартира (находится под квартирой Кораблёва)
Мария Львовна Мальцева, старуха 80 лет.
Герасим Иосифович Мальцев, её  муж 85 лет.

Четвёртая квартира
Андрей Степанович Будюк,  бизнесмен-строитель, мужчина 45 лет.
Софья, его жена,  домохозяйка 35 лет.

                             
                                          Нежильцы дома.

Василий, любовник  Софьи,  мужчина 27 лет

Светка, проститутка 27 лет.
Аэлита, проститутка 19 лет.
Федя, сутенёр.

Костя – милиционер.
Григорий – милиционер.

Паша – жених Насти, 17 лет.




      Пространство сцены  разбито КРЕСТОМ на четыре  квартиры (две вверху и две внизу)
             
    В зале и на сцене темно. Громко тикают часы. Медленно загорается свет, звучит голос: до взрыва  дома осталось 6  часов 58 минут. 

     
В квартире у  Кораблёва. Иван смотрит  телевизор. Звонок в  дверь. В  гости заходит с бутылкой водки слегка  подвыпивший  сосед  Митька. Кораблёв отворяет  дверь и явно  рад видеть гостя. 

    Кораблёв. О-о-о-о-! Стрелять-тарахтеть! Митька, какими судьбами?  Не прошло и полгода, а ты  уже  снова  здесь (обнимаются).  Ты куда  запропастился?  Я уж  испугался, не заболел ли. Главное, никто ничего не знает. И ты не звонишь. Ты  чего?
    Митька. Не спрашивай, Ваня. Еле вырвался. Кошмар какой-то…
    Кораблёв. Что случилось? Куда ты  опять вляпался? Натворил чего? Небось  по пьяной  лавочке…
    Митька. Да если бы по пьяной, а то как раз  по трезвой и вляпался. Я же  сейчас в отпуске.

      Кораблёв, помогает соседу  снять куртку и провожает гостя на кухню. Митька ставит бутылку на стол. 

      Кораблёв. Во как! По трезвой – это уже  интереснее. Ну, рассказывай живее…
      Митька. Подженился я тут случайно, Ваня. Старый  дурак. Вроде баба  такая вся, ну такая… хорошая… (задумался)

                                                    Пауза.

      Кораблёв. И чего? Оказалась плохая? (Смеется)
      Митька. Да не то, что бы плохая. Староватая и нудная. Такая  нудная, что мне  уже на второй  день хотелось сбежать.
      Кораблёв. (С ехидцей) А она  что тебя  привязала , что ли?
      Митька. Хуже. Спрятала  все  документы, ключи от квартиры, машины. Живи, говорит, пока  отпуск не закончится, и ни о чём не думай. А ещё говорит, я  тебя  никому  не отдам. Я сначала-то  думал, шутит. А потом  день, другой, третий, а она ни в какую. Говорит,  не отпущу и - баста. Телефон не работает, никому  не позвонить. Хотел уйти без документов, а  потом  думаю, а  вдруг  он, куда  исчезнет… Что потом? Чуть от скуки  не сдох. А у меня отпуск до конца  сентября. Точно бы загнулся…
        Кораблёв. И где ты её  нашёл?
        Митька. С нашей  конторы. Бухгалтерша. Она тоже  вдова. В прошлом году  мужа схоронила. Не думал, не гадал, как-то всё само собой  получилось. Зашёл вроде как чайку  попить, а застрял на неделю. Нет, Ванёк, лучше  моей  Верки,  видимо, не найти мне  никого. Ну, наливай, что ли,  по рюмашке. Хряпнем  за  свободу. Да и Верунчика  моего заодно помянём. Царство ей  небесное (крестится). Мне же  завтра, Ваня, полтинник стукнет.
        Кораблёв.  Стрелять-тарахтеть! Так ты сегодня  ещё  салага.
          Митька. Всё, отсалажился, Иван. Завтра  уже  не скажешь. Спросишь: скока , Митька, тебе лет?  А я  отвечу:  пятьдесят, Иван.  (Корчит хмурое лицо)
          Кораблёв. Да, Митька, время в холодильник не положишь. И жить не жили, а  глядишь, уже  и старуха с косой  в замочную скважину поглядывает.
          Митька. Н, брат,  насчёт старухи, это ты, конечно, загнул. Есть ещё  порох в  пороховницах. Где у  тебя  тут стаканы? ( Открывает дверцу  шкафа)
          Кораблёв. Вон там, в том  шкафчике. Сейчас я  быстренько  закусочки соображу. Сын с невесткой  сегодня  приезжали. Как раз, кстати, огурков баночку привезли. Невестка у  меня молодец. Такие  огурки делает, хруст на всю квартиру стоит. И рассольчик знатный. Очень хороший рассольчик.
            Митька (наливает в стаканы водку). Завтра проверим. Ну,  сосед, давай.
            Кораблёв. Так за что пьём? (чёкаются)
            Митька. Да вроде ж помянуть Верунчика хотели, а  ты  стукаешься.
            Кораблёв. Точно. Забыл я. Ну  ладно, тогда  давай за  тебя, Митя. За твой  день рождения. Пятьдесят лет – это уже  солидная  дата. Завтра, небось,  гостей будет…
            Митька. Да,  завтра приедут… э-э-э… человек, наверное, 10-12 будет. Брат с  женой, дочка с мужем и  внуком, с  работы  товарищи  будут, сегодня  заходил к ним, пропустил стопочку. 
            Кораблёв. (смеётся). Я заметил, что ты  уже слегка  подогрелся. Ну, Митя, друг сердешный, с днём рождения.
            Митька. Спасибо, Вань, но… вроде как заранее  нельзя. Ещё  не наступил день рождения.
            Кораблёв. Да куда  он денется. Брось ты  эти суеверия. (Смотрит на часы). Через шесть часов наступит. Страна у нам  большая, на Камчатке  уже  за полночь (смеётся), так  что считай, день рождения наступил.
           
            Оба выпивают и  закусывают. Гаснет свет в квартире Кораблёва.


В квартире у  Трубниковых. Дочь Настя с кем-то болтает по телефону. Димка сидит за  компьютером. Кирилл Дмитриевич читает газету. В комнату  входит Трубникова Люба.

          Люба. Настя, снова полдня на телефоне  висишь. Кто-нибудь захочет, так  и не дозвонится  до нас. Сколько раз говорить:  телефон для  делового разговора, а не для  болтовни. Ты  уроки сделала?
          Настя. Мама, конечно сделала, я сразу  их  после  школы  делаю.
          Люба. Смотри, десятый  класс. Не шути. А то так  в школе  своей  уборщицей  и останешься  работать.
          Димка. Она в артистки хочет, мама (показывает сестре язык и  хохочет)
          Настя (показывает кулак Димке). Подслушиваешь, козёл? 
          Люба. Прекратите. Вы же брат и сестра. Как не стыдно? Дима, а  ты  уроки сделал?
          Димка. (Разводит руками) А как же. Конечно, сделал…
          Люба. Пошёл бы  прогулялся, а то телевизор, то компьютер. Глаза  испортишь. Так бы  целыми днями и сидел…за экранами.
          Димка. Мама, на компьютере не экран, а  монитор. Мам, а мам., можно я  сегодня к  бабушке  пойду  ночевать?
          Люба. У тебя, что дома  нет? Какая  бабушка? Она старенькая. Ей  покой  нужен. Нечего. Ночуй дома.
          Димка. Ну,  мам.  Можно? (начинает хныкать) Она мне сказку  расскажет новую.
          Люба. Тебе  скоро  десять лет, а  ты всё  «сказки-сказки»…
          Трубников (откладывая в сторону  газету и прохаживаясь по комнате).  Хочет, пусть идёт. Чего ему  дома  сидеть?
                                             
                                                                  Пауза.

          Люба (подойдя  вплотную к  мужу, чтобы не слышали  дети). Твоя  мама поступает совершенно антипедагогично. Она просто их балует. Поэтому я  против  ночёвок  у  неё  детей.
          Трубников. Да  брось ты, Люба. На то она и бабушка, чтобы  поступать (передразнивает жену)  непедагогично.
            Люба. Ты так  говоришь, потому что это твоя  мама.
            Трубников. А тебе  чем не нравится твой  муж?
   
                                                                    Пауза.

            Люба (удивлёно)  Причём здесь ты?
            Трубников (смеётся) . Да при том, что  твоего мужа  эта  же бабушка  воспитала.
            Люба. Когда  она тебя  воспитывала, она  была  не  бабушкой, а мамой. А это разные вещи.
              Димка. Мам, ну так  что? Может, отпустишь?
              Люба. Я сказала: нет! Хватит канудить. С первого раза должен понимать…
              Трубников. «Вещи…» (ухмыляется) Чем тебе моя  мама не  угодила? Сколько  живём с тобой, столько ты  пытаешься  её  в  чём-то уличить. То она мне раньше в  уши о чём-то жужжала, теперь  детей  балует. Вырастут дети, что  ещё  придумаешь? В конце-концов, я  не вижу ничего плохого, если ребёнок, хочет переночевать у бабушки. Тем более, что её дом  рядом  со школой. Пусть портфель собираёт да идёт.
              Люба. А я  против. (Раздражённо) Я имею слово в  этом доме?

                                      Димка  расплакался. Трёт кулаками глаза.

              Настя. (Димке) Прекрати  ныть. Надоел своим нытьём. (Обращается к матери) Мама, я  пойду  погуляю? 
              Люба. Чтобы в  десять была  дома.
              Настя. Мам, все мои подруги гуляют до одиннадцати.
              Люба. Твои подруги начнут замуж в 16 лет выходить,  ты что, за ними?
              Настя. (разводит руками) Мам. Ну, ты что?
              Люба. Да ничего. Ладно, хорошо. В  двадцать три ноль-ноль как  штык домой. Ясно?  Опоздаешь, неделю  дома  будешь сидеть.
              Настя. (целует  маму). Спасибо, мамочка. Буду в  одиннадцать. (Уходит)
              Димка. Вот видишь, мама. Насте  так ты всё  разрешаешь. А мне ничего нельзя.
              Люба. Что ты  равняешь? Насте уже шестнадцатый год.
              Димка. А мне скоро  десять. Я  что маленький?
              Люба. (Подходит к сыну, обнимает его). Большой ты у меня, сына. (улыбается)  Совсем большой.
              Димка. Мам, ну можно я к бабуле пойду  ночевать?
              Люба. Сынок, тема закрыта…

                                      В квартире гаснет свет.



      В квартире Мальцевых. Мария Львовна  шваброй  стучит в потолок. Голова  перевязана. Герасим  Иосифович сидит на диване и  парит ноги в  тазу.

        Мальцева. У этого солдафона над нами опять пьянка. Гремят  сволочи как в кузне.
        Мальцев. (С иронией)  Машенька, а  когда ты в  последний раз в  кузне-то была?
        Мальцева. Я в ней  55 лет живу  уже. Как вышла  за  тебя замуж, так  и живу  в ней. Постоянно стук, гам, песни…
        Мальцев. Успокойся, душечка моя. Подай  мне полотенце.
        Мальцева. Да как  же  мне  быть спокойной, коли  сверху  гремят целый  день, да  музыку  крутят как в  концертном  зале «Россия»? (Стучит в  потолок  шваброй). Да прекратите  же вы  окаянные. Чтоб вы  там  сдохли, черти проклятые. (Обращается к мужу) Герасим, сходил бы ты  к этому  ефрейтору, урезонил бы.
          Мальцев. А что я  ему скажу. Времени ещё  и семи нету. Начнёт темнеть, схожу, урезоню. А сейчас пока нужно терпеть. Сколько тебе  раз говорить, не  ефрейтор он. Подполковник в отставке. 
          Мальцева.  Ой, Господи Боже мой! Да мне всё  одно, что ефрейтор, что подполковник. Какая разница? Пьяница  он. А у  пьяниц званий  не бывает. Я вчера  вот у  участкового нашего была. Думала, хоть он поможет чем. Ан нет. Такой же пройдоха, как  и  этот  твой  подполковник…
                                         
                                                      Пауза.

  …они,  наверное,  с ним  тоже выпивают. Так ты  знаешь, что он мне участковый сказал?
          Мальцев. Не знаю. И чего?
          Мальцева. Я ему  говорю: как  же вы так  работаете, что у вас жильцы  пьют  водку и людям спать не дают. А он  мне  отвечает:  Мария Львовна, государство делает вид, что нам платит зарплату, а мы, говорит, делаем вид, что работаем. Каков  наглец? А?

                                                        Пауза.

          Мальцев. А что, может , он и прав. На их зарплату  сейчас не  зажируешь. Одно название – зарплата.
          Мальцева. Сталина  на них нету. Он бы  показал им, как делать вид, что работаешь. Негодяи. Распустили народ. Порядка  совсем не стало.
          Мальцев. Машенька, с каких это ты пор  о Сталине стала  жалеть? Или ты  забыла,  как  твой отец в  лагере  20 лет оттарабанил?
          Мальцева. Не знаю, Герасим. Порой я  жалею, что Сталин  умер. Разве такое  возможно было при Сталине, чтобы  соседям спать не давали и  музыка  орала  до полуночи?
          Мальцев. Да в общем-то, мы  тоже  иногда с друзьями  гуляли  до  утра. И  даже  милиция  приходила. Ничего, обошлось.
          Мальцева. Всё равно  всё  было по другому. Интеллигентнее. Добрее  как-то.
          Мальцев. Ага, добрее. Можно было ночью  водку  пить и песни петь, а  утром  где-нибудь в клетке проснуться  американским шпиёном…( смеётся).
          Мальцева. Герасим, ты как всегда  утрируешь… (Подходит к телефону, начинает набирать номер). Алё. Алё… Иван? Это Мария Львовна…

                                                      Гаснет свет.



        Квартира  Будюк.  Муж Андрей  Степанович на выходе  из квартиры с чемоданом в руке. Прощаются.

      Софья. Андрюшенька, миленький, береги себя. Звони  почаще. Я буду  скучать по тобе (целует мужа).
      Андрей. Как до места  доберусь, сразу позвоню (прижимает к себе  жену, целует, гладит волосы).
      Софья. Обязательно, милый. Так не хочется расставаться. Там синяя  рубашка, твоя  любимая,  сверху  лежит. Как в гостиницу  приедешь, ты  её на «плечики повесь». К утру  будет как новая…
        Андрей. Да  бог с ней. Повешу.
        Софья. Смотри  там, повнимательнее. На этих стройках, чёрт ногу  сломит. Аккуратнее  пожалуйста. 
        Андрей. Хорошо, хорошо… Ну всё, мне пора. (Ставит чемодан на пол и крепко обнимает жену). Прощай, моя  дорогая.
        Софья. Ой, не говори так, Андрюша. Слово какое  нехорошее.
        Андрей. (Удивлённо) В смысле?
        Софья. Да в прямом. Почему «прощай» ? До свидания?
        Андрей. (Смеётся) Да  это я так  ляпнул. Конечно до свидания, моя Софушка.

          Андрей берёт чемодан и уходит. Софья бросается к  зеркалу и  начинает делать макияж. Напевает. Звонит телефон. Софья  поднимает трубку.

          Софья. Алё. Да-да. Пять минут назад. Как и говорила, на неделю. Хорошо. Хорошо, мой  милый. Жду. Приезжай  скорее. Сам смотри. Нет-нет-нет, только не  шампанское. Ты  же  знаешь. У меня от него голова  ужасно  болит… Хорошо. Ну  возьми. Только красного. Хорошо, мой милый. Да-да… Ну  и фруктиков  каких-нибудь. Хорошо, Васенька. Целую, кисуля. Жду.

     
                              Продолжает краситься  перед зеркалом.


 
        Медленно гаснет свет до полной  темноты и также  медленно  загорается. Звучит голос: до взрыва осталось 4 часа 42 минуты.

            В квартире у  Кораблёва. Играет музыка, на столе  стоит уже  вторая  бутылка  водки. Митька и Иван за столом. Звонит телефон.

        Кораблёв  (подходит к телефону). Алё. Да, я. Ай, Марья Львовна, дорогая, здравствуйте. Стрелять-тарахтеть.  Рад слышать вас. Как я рад вас слышать, если бы вы  знали. Чего? Кто шумит? Побойтесь Бога, Марьльвовна.(Закрывает  рукой трубку и  пальцем  показывает Митьке  на пол). Мы  тут как  мышки с Митькой. А  который  час (Сморит на часы) ? Дык только восьмой  час, Мария Львовна. Ах заранее? Ну  хорошо. В десять… Нет, в  одиннадцать мы с Митькой  ложимся спать. Хорошо, Мария  Львовна. Хорошо, не волнуйтесь.  Как там  Герасим… э-э-э-э…ну  да Ёсифыч. Ага. Как  он там  поживает? Привет ему горячий. Зашёл бы,  по пять капель. У Митьки день рождения. Юбилей. Да. Пятьдесят лет. Какие  дети? Ах, мы ещё  дети? Ну, вам виднее, Марьльвовна. Спасибо. Передам  обязательно. Спасибо. (Кладёт трубку)
        Митька. (Со стаканом в руке) С претензией?
        Кораблёв. Вот старая  карга. Представляешь, говорит, я заранее предупреждаю. Как она мне надоела, Митька. Нормальные  люди смотришь в 60-70 лет, кряк,  и боты надули. А эта и  нас, наверное,  переживёт. Д,  кстати,  поздравления тебе  передала. Говорит, что мы  дети ещё.
        Митька. (весело). Дети? А сколько ей лет?
        Кораблёв. Около восьмидесяти. Точно не знаю, но на пирамиду Хеопса похожа.
        Митька. Ну  тогда  понятно. (наливает  Ивану  и поднимает  стакан  высоко над столом). Давай , Ваня, выпьем за детей.  Дай бог им здоровья. Пусть они живут лучше  нас (выпивает)  и  богаче нас.
        Кораблёв (тоже  выпивает  и нарочито шумно ставит стакан на стол, задумывается) .

                                                      Пауза.

Эх, Митька, стыдно мне перед тобой. Прости , друг (подходит к  Митьке и  обнимает его). Что же  это я как скотина  поступаю-то?
        Митька. Ты  чего, Иван?
        Кораблёв. Как чего? Что ж это за  именины  без подарка? Не гоже так поступать.
        Митька (смущённо). Да  ладно тебе, Ваня. Подумаешь, подарок. Ты  для  меня – подарок. Вот это подарок. Я понимаю.
       
          Кораблёв уходит в комнату и та м чем-то гремит. Возвращается с  пустыми руками.

        Кораблёв. Вот чёрт. Что же тебе  такое  подарить? 
        Митька. Ваня, успокойся. Ну что ты  заладил: подарок-подарок… Какой  на хрен подарок? Садись ты.
        Кораблёв (громко хлопает себя  по лбу). Стрелять-тарахтеть. Придумал. Придумал! Митька, я  тебе  сейчас такой  подарок  сделаю, ты  на всю жизнь запомнишь.
        Митька. Чего ещё  придумал?
        Кораблёв. Будь спок. Я без подарка не могу. Всё  устроим. Посиди тут пять минут.

                        Кораблёв  уходит и вскоре  возвращается с  газетой.

        Митька. Ваня, да брось ты  этот подарок. Не заморачивайся.
        Кораблёв. Сейчас-сейчас. Я тебе  такой  подарок забабахаю. Так, где  тут у нас… ага  вот. Нашёл.  (Начинает звонить). Алё. Здравствуйте. Барышня, а можно нам пригласить девушек?  Ну мы  тут вдвоём с другом. Да. Приличные  люди. Конечно. Кому? Нам? Так это… по 45 лет нам. Мужчины в рассвете  сил. Как каких? Хороших. Все хорошие? Перезвоните? А через сколько? Да,  правильно определился. Да  это мой  телефон. Хорошо, жду  звонка (кладёт трубку).
        Митька. Ты что, Ваня, с  дуба  упал?  Какие  девки?
        Кораблёв. (весело) Хорошие.
        Митька. Ты  знаешь их цены?
        Кораблёв (шутливо). Молчать, салага! Ты  забыл, что тебе ещё  нет пятидесяти лет. Не спорь со старшими. Цены  нам известны. Хочу  сделать тебе  подарок. Ну чего ты, Митька? Что ж это за  юбилей  такой, без баб-с?
        Митька. Так ещё ж нет юбилея.
        Кораблёв. Куда  он денется? (Смотрит на часы) Осталось четыре  часа с небольшим. Так, хватит спорить, стрелять-тарахтеть. Тебе какие тётки нравятся? Говори скорее, она сейчас звонить будет.
        Митька (стесняясь). Неудобно как-то Иван.
        Кораблёв. Неудобно в танке, Митя. Но так то ж на войне. Давай  говори.
        Митька. Ну,  в  общем, (руками показывает большой  бюст) во! Волосы  светлые и длинные. С короткой  стрижкой  пусть и не привозят.

                                                  Звонит телефон.

          Кораблёв. Алё. Конечно  заказывали. В общем, пожалуйста, с длинными волосами. Одну  худенькую брюнеточку, а  другую светлую и посправнее. Ну  да. Светлую с  большой  грудью. Через сколько? Хорошо,  ждём. Спасибо. (Кладёт трубку)
        Митька. Ну , Иван, с  тобой  не соскучишься. Сейчас столько денег  выбросишь на ветер.
        Кораблёв. Какой  ветер? Стрелять-тарахтеть. Это же  мой  подарок тебе.
        Митька. Жалко ведь  денег …
        Кораблёв. Так. Ну-ка прекрати  деньги в чужом кармане  считать.
        Митька. Всё. Ваня. Молчу. Ну  давай по соточке, наливай.

                                      Гаснет свет.


В квартире у  Трубниковых. Трубников играет с сыном в  шахматы. Входит Люба.

        Люба. Мужики, чай  будете?
        Димка. А «кола» есть?
        Люба. А тебе всё бы  всякую фигню  пить. Колы-шмолы.
        Трубников (жене).  Если против, то зачем покупаешь? Покупай  наши напитки. Квас, лимонад, ситро…
          Димка. Папа, лимонад тоже в  Америке придумали.
          Трубников (наигранно  удивлённо). Ты  думаешь?
          Димка. А что тут думать? Нам учительница в школе  рассказывала.
          Трубников. Тогда  квас  пей. Это чисто русский напиток.
          Димка. Не пойму, чем вам «кола» и  Америка не нравится? Что же ты , папочка, на  «Форде» ездишь, а  не на русской  машине?
          Люба (улыбаясь).  Устами ребёнка…  Так чай будем пить или нет?
          Трубников. Я, пожалуй, чашечку пропущу. Если можно зелёный…
          Люба (Димке). Ну  а ты? Может молока?
          Димка. Мама, я  хочу  «колы».
          Люба. За «колой»  нужно в магазин идти.
          Димка. Давай  денег, я  схожу.
          Люба. Что за ребёнок.

                    Уходит в  другую комнату, через минуту  возвращается. Отец с сыном  продолжают играть в  шахматы.

        Трубников. Шах  вам Дмитрий Кириллыч.
        Димка. Разве это шах? (Смеётся). А мы вот  так, Кирилл Дмитриевич, закроемся…

                                      Люба  наблюдает за  их игрой и улыбается.

          Люба (протягивает деньги Димке). Значит так. Возьмёшь  своей  «колы»  и возьми бутылку  кефира, только не  бери в  полиэтиленовом пакете. Понял? Давай, потом доиграете.

                                                                Димка уходит.

        Трубников. Люба, давай серьёзно поговорим (тяжело вздыхает).
        Люба. На какую тему? Опять о твоей  маме?
          Трубников. И о ней  тоже.
          Люба. А тебе  не надоело одно и тоже из пустого в порожнее переливать?
          Трубников. Мне надоело то, что ты не разрешаешь детям общаться с бабушкой. Как ты не можешь понять, что их дружба с бабушкой пойдёт только на пользу…
          Люба. Кому?
          Трубников. Прежде  всего, детям. Пусть почаще  общаются…
          Люба. Хорошо. Я не хотела  тебе  говорить, но теперь скажу. Откуда Настя  узнала, что я до тебя  уже  была  замужем? А?
          Трубников. Ты  думаешь, это мать моя  сказала?
          Люба. Наивный ты, Кирюша,  а кто же  ещё?
          Трубников. Ты  у неё спрашивала?
          Люба. Ещё  чего.
          Трубников. Тогда  почему ты уверена, что  это моя  мать сказала Насте. У нас что, больше  родственников  нет? Да  хотя бы  твои сёстры  могли сказать.
          Люба. Оно им  нужно?
          Трубников (раздражённо). А моей  матери нужно? Да и какая  разница? В чём проблема-то? Мало людей выходят второй, третий, десятый…  раз  замуж? Зачем из этого делать тайну? Ведь рано или поздно,  всё  равно узнают. Они же  взрослеют, общаются уже по взрослому. Дядьки, тётки, двоюродные  братья, сёстры…
          Люба. Я бы  не хотела, чтобы твоя  мама  обсуждала с моими детьми моё  прошлое.
          Трубников. А я  ещё  раз спрашиваю, ты  уверена, что Насте  о твоём первом  замужестве сказала  моя  мать? Ты у Насти спросила, откуда  она  узнала? 
          Люба. Настя  говорит, что уже  не помнит, кто сказал. Но это ложь. Как можно  это не помнить?
          Трубников. Это ты  должна  помнить, а  ребёнку  зачем это запоминать?
          Люба ( плачет). Господи, как мне всё  это надоело. Все эти скандалы. Ты  заметил, как о твоей маме  заходит разговор, так  обязательно мы  начинаем ссориться? 
          Трубников. Я не собирался с  тобой  ссориться  и прошу: успокойся. Мне просто интересно, почему ты чуть что, сразу  обвиняешь мою мать? Это не правильно.
          Люба ( сквозь слёзы). А ты всё время  её  защищаешь.
          Трубников. Ну  вот  Димка вырастет, как  думаешь, будет он  мать свою защищать?
         
                                                          Пауза.

                    Входит Димка. Замечает заплаканное лицо  матери.

      Димка. Ну  вот,  вас уже  и на пять минут нельзя  оставить. А ещё  на нас  с Настей  говорите, что мы грызёмся как кошка с собакой. На себя  посмотрите. С вас и берём пример.

                                                  Гаснет свет

         
В квартире Мальцевых. Мария Львовна сидит за столом, раскладывает пасьянс. Герасим Иосифович, читает газету, лёжа  на диване.


        Мальцева. Герасим, посмотри, какое завтра  удивительное  число наступает.
        Мальцев. Что за  число?
        Мальцева. Тысяча девятьсот девяносто девятый год, девятый  месяц и девятое число. Пять девяток. Счастливый  будет день, наверное. 
        Мальцев. Посмотрим, если доживём.
        Мальцева (вспыльчиво). Типун тебе на язык. Ты чего такое говоришь?
        Мальцев. Маша, да в нашем возрасте уже  иногда  за  завтраком думаешь, доживу ли до обеда. А ты  говоришь,  завтра день  будет счастливый. Поживём, увидим (смеётся  и кряхтит).
          Мальцева. Но числа-то какие, числа. Пять девяток. Непростой  день.
          Мальцев. Ты  же знаешь, моя  любовь, что я не верю во всю эту  чепуху. Будет день, как говорится, будет пища.

                  Пауза. Мария Львовна выходит из комнаты. Через некоторое возвращается возбуждённа.

          Мальцева (всплескивая руками). Представляешь, Гера, что я сейчас  увидела.
          Мальцев ( в зал). Любимое  занятие – смотреть в глазок. (Марии Львовне с иронией) Не представляю. Слона кто-то по лестничной  площадке  водит?
          Мальцева. Ужас, Герочка, это просто ужас. В каком отвратительном  месте  мы  проживаем.
          Мальцев (настороженно). Что ещё  случилось.
          Мальцева (тихо). Будюк. Андрей Степанович, сосед наш напротив, сегодня в командировку  уехал.
          Мальцев. А ты откуда  знаешь?
          Мальцева. Ой, Гера. Откуда я знаю?  Знаю. Он мне сегодня утром  говорил, а вечером  я  вот недавно  сама  видела, как Софья  его провожала. И часа не прошло, к  ней уже  какой-то молодой  человек зашёл. Вот только что. Буквально несколько минут назад. Это надо же. Вот потаскушка.
          Мальцев. Маша, да  откуда  ты  знаешь? Может, родственник  какой  зашёл. Может просто знакомый.
          Мальцева. Родственники и просто знакомые, Гера, с цветами по вечерам к  одинокой женщине не ходят.
          Мальцев. Тебе бы  в  КГБ  работать. Ну что ты всё  ходишь в  этот глазок пялишься. Зрение потеряешь.
          Мальцева. Это ты  от телевизора  зрение теряешь, а  глазок только зоркость увеличивает. Понял? От глазка ещё  никто зрение не терял…
          Мальцев. (Ухмыляясь) Глупая ты, старуха. За глазок  не только зрение, но и голову  можно потерять.
            Мальцева. Не говори глупости. Если бы я  не смотрела в глазок, то  и не  знала бы, что за  соседка у нас эта Софа. Ух, развратница.
          Мальцев. А тебе  какая  разница? Это её  жизнь.
          Мальцева. Что ты предлагаешь? Давай  тут в доме  бордель разведём. И так уже  вечером в  подъезд страшно заходить. А тут ещё «родственнички» с  букетами шастают.
          Мальцев. Ты не обижайся, мать, но я вот сколько с тобой  живу, столько мне и кажется, что ты им  всё время завидуешь…

                                                                  Пауза.

          Мальцева (изумлённо) . Кому? Кому я завидую?
          Мальцев. Да  этим всем развратникам.
          Мальцева. Ты чего, дед? Рехнулся? Сраму этому завидовать?
          Мальцев. Ага, ругаешь телевизор, когда  этот срам показывают, а сама глаз оторвать не можешь… (смеётся)
          Мальцева. Пошёл ты к чёрту, старый пень…
          Мальцев . Что, правда глаза  режет?
          Мальцева (нахмурившись). Гера, прекрати немедленно всякие  гадости сочинять.     
          Мальцев. Ладно, ладно. Я же  шучу. Только, Маша, ты смотри Андрею Степановичу ничего не говори,  не лезь в чужую семью. Сами разберутся.
          Мальцева. Непременно  расскажу. У нас с ним, между прочим,  добрые отношения. Зачем ему в рогоносцах ходить.
          Мальцев. А я говорю, не смей  соваться  в чужую семью. Пусть сами разбираются.
          Мальцева. А чего это ты так за  неё  заступаешься? Ты сам случайно к ней  не захаживаешь?
          Мальцев. Не, ну ты , старая, совсем спятила. Ты  чего несёшь? Она мне в правнучки годится. Совсем,  как молодёжь говорит, крыша  съехала?
          Мальцева. А-а-а-а…. не нравится? А сам-то что тут насочинял? Ух, негодяй…


                                              Гаснет свет.
                       

      В квартире  Будюк. На диване полулёжа сидит Софья. Рядом букет из красных роз. Василий  стоит перед Софьей  на коленях и целует ей  ноги. 

            Василий. Сонечка, миленькая моя, как я соскучился  по тебе. Когда же это всё  кончится? Когда  ты  уже  будешь только моей?
            Софья (встревожено). Сколько раз тебе  говорила. Не приходи ко мне домой с  цветами. Ты  же  обращаешь на себя  внимание. Посторонний человек  и с  цветами, да  на тебя  любая  собака обратит внимание.
            Василий. Не могу я к тебе, моё  солнышко, без цветов придти. Никто ничего не заметит. Не волнуйся (целует  колени), моя красавица.
            Софья. Не заметит. У меня напротив  такая  выдра живёт, она  сквозь стены  видит.
            Василий. Ей-то какое  дело? (Ухмыляется)
            Софья. Ей  до всего  дело. С моим Андреем дружит.
            Василий. Молодая?
            Софья. Да не в том  смысле. Она одной  ногой  уже  на том свете. Лет  под сто уже, наверное. Знает всё и про всех.
            Василий. Сонечка, что с тобой?  Ты  сегодня какая-то неласковая, моя  девочка.
            Софья (вздыхает) Что-то не по себе мне. Ты  знаешь, Вася, мне сегодня  ночью сон приснился, как будто ворон ко мне в спальню  залетел, и так  нагло сел на нашу  кровать и каркает, каркает…

                                                                      Пауза.

  … я давай  его выгонять. А он не  улетает. Клюв такой громадный и сам весь такой  чёрный-чёрный. Я так  испугалась. Главное  хочу  крикнуть во сне, а мне  будто горло  чем сдавило, не могу даже слова  сказать. Проснулась  вся  мокрая. Позвонила днём  знакомой гадалке, она  говорит, что это к покойнику. Но  покойник  не обязательно в  семье должен  быть, может и кто-то из соседей  умрёт. Вот так, Вася. Страшно мне.
          Василий (смеётся).  Может,  соседка твоя помрёт? Сама же  говоришь, что она  одной ногой  в могилее…


     
        Медленно гаснет свет до полной  темноты и также  медленно  загорается. Звучит голос: до взрыва дома остался 1 час 37 минут.
            В квартире у  Кораблёва.  Играет  музыка. Митька положил голову на стол, дремлет. Звонок в  дверь. Иван открывает входную дверь, на пороге стоят две девушки Света, Аэлита и сопровождающий их парень Федя.

          Кораблёв. Стрелять-тарахтеть. Слава богу, дождались. Почему так долго? (Феде) А ты кто такой?
          Света. Это наш водитель-охранник.
          Кораблёв. Тебя как  зовут, охранник.
          Федя (озираясь). Фёдором. Вы  мне  должны  заплатить.
          Кораблёв. А тебе-то за что? Мы вроде как девчонок  заказывали, а не красивого юношу. 
          Федя (смущённо). Ну в смысле,  за них и заплатить.
          Света. У нас  порядок  такой. Мы денег сами не берём,  платите охраннику.
          Кораблёв. Сразу , что ли?
          Федя. Да. Деньги сразу.
          Кораблёв. А вдруг мне не понравится?  Как  в ресторане?  Сначала  покушал, потом  счёт и оплата. Правильно?
          Федя. А у  нас как в аэрофлоте. Купи  билет и  летай  себе  на  здоровье.
            Кораблёв. (рассмеялся). Ай  да  Федя, ай  да  молодец, вот сукин сын. 
          Федя. Так что платим?
            Кораблёв. Айн момент.
            Федя. Если оставляете  девчонок, можно мне квартиру  осмотреть?
            Кораблёв (удивлённо). А это ещё зачем?
            Федя. Работа  такая. Бывает, пригласит  девушку  клиент, расплатится.  А  потом из другой  комнаты  человек  десять  выходит.
            Кораблёв. Стрелять-тарахтеть. Федя, какие  страсти ты рассказываешь. Ну  проходи, смотри. Мы  вдвоём. Это (показывает на  дремлющего Митьку) мой  друг Митька. День рождения  празднуем. Вот ты, как тебя  зовут( показывает на  Свету)?
            Света. Светлана.
            Кораблёв. Ты  сегодня его подарок. Поняла.
            Светлана (смеётся) . Поняла. А Аэлита (кивает в её сторону)  чей  подарок? 
            Кораблёв. Мой, потому что я  люблю  худеньких и тёмненьких. А мой  друг -  вот таких как ты, Светка.  (Фёдору).  Ну что у нас там  по деньгам?
            Федя. Насколько их берёте? Час две тысячи  рублей.
            Кораблёв. За обеих?
            Федя. За одну девушку. Вам что диспетчер по телефону  не объяснял?
            Кораблёв (смеётся). Да  шучу я , Федя.
            Федя. Если на два часа, то  можно скидочку  сделать.
              Кораблёв (достаёт из бумажника  деньги). На вот пока четыре  тысячи, а  там  посмотрим. Может, продлим ещё. Как масть пойдёт.
              Федя. Хорошо. Я через час  позвоню.
              Кораблёв. А если продлим,  деньги  девчонкам отдать?
              Федя. Я поднимусь  сам.
              Кораблёв. А ты что будешь всё  это время  ждать?
              Федя. Конечно. Мне же  их обратно вести.
              Кораблёв. Собачья у  тебя работа, Федя.
              Федя (смеясь). Зато хлебная.

                Федя уходит. Иван  будит Митьку. Тот  поднимает голову и, щурясь,  рассматривает девчонок.

        Кораблёв. Ну  чего ты , Митька, щуришься? Знакомься, Светлана и А.. .как там. Эта эллита…
        Аэлита (смеётся). Аэлита  я.
        Кораблёв. Имя  у тебя  мудрёное. А по паспорту  как?
        Аэлита. Это не имеет значения.
        Кораблёв. И то верно. Ладно. Значит так-с: это мой  друг Митька, заслуженный дворник российской федэрации.
        Светлана (удивлённо). Серьёзно?
        Кораблёв. Что вы, мадам, имеете  в виду?
        Светлана. Ваш друг работает дворником?
        Митька (возбуждённо). А что напрягает?
        Светлана (улыбаясь) Нет-нет, ничего. Просто необычно как-то.
        Митька. Что же  необычного-то? Дворники – не люди, что ли.
        Светлана (сообразив, что Митька может обидеться, подскочила к нему  и  присела  рядышком). Митенька, миленький, я  не в том смысле. Вы  очень хороший и приличный  мужчина. Просто первый  раз меня заказал  человек с вашей  специальностью.
        Митька (улыбаясь). Ну  уж прямо специальностью…
        Светлана. В смысле, профессией.
        Митька. А ты думаешь, мы, дворники, нищие? Во! (показывает кукиш). Да у меня  на территории пять ларьков, четыре  тонара, и два  магазина. И мЕр, Юрий Михалыч,  всех их дерёт за порядок. Вот  за это я и люблю нашего мЕра. Хотите порядок, господа торговцы? Платите,  и будет вам порядок. Я своей  профессии не стесняюсь (смеётся) 
        Кораблёв. Ну всё? Разобрались? Это мой  друг Митька. А  меня  зовут Иван. Будем знакомы. Присаживайтесь,  девчонки. По водочке?
        Аэлита. Нам на работе  нельзя.
        Кораблёв. Какая  работа?  У Митьки юбилей. 50 лет.
        Светлана.  Это у вас юбилей, а у нас работа. У нас  после  вашего юбилея, ещё  три таких юбилея  могут быть.

            Кораблёв уходит и возвращается  с  красной  лентой. Начинает обвязывать ею девушку  Светлану.

  Света. Что вы  делаете, Иван?
  Кораблёв (смеётся)  Как что? Ты же  подарок.

                                                                Смех.

      Митька. Да ладно тебе, Иван, отстань от девчонки. Зачем ты её  смущаешь? Давайте  лучше  потанцуем.

              Иван делает музыку громче и приглашает на  танец  Светлану. Иван немного погодя  приглашает Аэлиту. Танцуют вчетвером.

                                                          Гаснет свет


              В квартире Трубниковых. Кирилл Дмитриевич курит у  открытого окна. Димка складывает портфель. Слышен голос Любы.
    Люба (из другой  комнаты). Димка, дуй в  ванную. Десять часов. Утром  подъёмный  кран  вызывать нужно  будет.

                                                Люба входит в комнату.


    Димка. Сейчас, портфель соберу.
    Люба. А раньше  нельзя  было собрать?
    Димка. Я же  хотел раньше, ты сама не разрешила.
    Люба (возмущённо). Ты  что сочиняешь?
    Димка. Я бы к бабушке  пошёл с  портфелем…
    Люба. Вы что сегодня  сговорились с отцом? Бабушка-бабушка-бабушка… Весь вечер  только и разговоров  про  бабушку. Прекрати  немедленно  эту  демагогию и ступай  в ванную, чтоб через десять минут лежал в постели.

                        Димка с понурой  головой  уходит.

      Трубников. Люба, у  меня к тебе  серьёзный разговор.
      Люба. Господи боже мой. Что опять? Да когда же  это прекратится? У нас же  сегодня  уже  был серьёзный  разговор.
      Трубников (громко и жёстко). Помолчи минуту. Не было у нас  никакого серьёзного разговора. Ты  не даёшь мне  рта  открыть. Все разговоры  сводишь  к  обсуждению моей  матери.
        Люба. Ну да, конечно, она у нас  личность неприкосновенная.
        Трубников (кричит). Да замолчи же ты в конце концов.
        Люба. А чего это ты на меня голос повышаешь?
        Трубников. Люба, я хочу  с тобой развестись…

                                                  Пауза. 

      Люба модча вышла  из комнаты, затем вернулась. И так  несколько раз. Входит мокрый Димка с взъерошенными волосами. Отец  обнимает его и  отправляет спать. В очередной раз входит Люба.

      Люба. Я так и знала, я  чувствовала, что ты завёл себе  на стороне бабу. Кто же она?  Я её знаю?
      Трубников. Не пори чушь, Люба. Если бы я  завёл другую женщину, я  бы  сказал тебе  об этом.
      Люба. А развод? Это так, блажь? Ты  хочешь сказать, что у тебя нет любовницы, и ты  хочешь  развестись со мной  просто так?
        Трубников. Почему же просто так? Есть причина.
        Люба. И что же это за причина, позвольте  узнать?
        Трубников. Причина в тебе. Ты стала невыносимой. Я не могу  больше  так  жить.
        Люба (недоумённо). Как так? Я не понимаю. Я что не ухаживаю за тобой? Не готовлю, не стираю?
          Трубников. Да причём здесь это? Я говорю о другом. Ты  разве сама не  видишь, что мы превратились в  кошку с собакой. Вон ребёнок  уже  и то заметил. Если не развод, то давай хоть поживём раздельно.
          Люба. Правильно. Это мне некуда  идти, а у  тебя  есть запасной  аэродром. Надоела  жена, пойду к маме.
          Трубников. Да хоть теперь не трогай мать. Она здесь ни при чём.
          Люба. А я сомневаюсь. Она с первого  дня  была против меня. Это всё  её  влияние.
          Трубников. Да  ты просто  дура. Набитая  дура.

                                                                  Пауза.

          Люба. Спасибо, муженёк дорогой.
          Трубников. Пожалуйста, дорогая (встаёт и начинает одеваться) .

                                            Гаснет свет

  В квартире Мальцевых.  Герасим Иосифович  укладывается  спать. Мария Львовна мечется  по комнате. Откуда-то сверху  доносится  музыка.

          Мальцева. Нет , ну  вы  посмотрите, какой  негодяй. Гера, нужно милицию вызывать. Этот пропойца  не даст нам сегодня уснуть.
        Мальцев. Ещё  рано. До одиннадцати имеет право.
        Мальцева. И что прикажешь? Терпеть мне  этот сабантуй  до одиннадцати?

        Наверху  бухнуло. Что-то упало на пол в  верхней квартире. Музыка стала ещё  громче.

        Мальцев. Придётся терпеть.

                        Мария Львовна  берёт швабру  и стучит в потолок. Музыка не прекращается.
     
          Мальцева. Сволочи. Завтра в шесть утра включу  на всю громкость телевизор и посмотрю, что они запоют все.
          Мальцев. Кто все?
          Мальцева. Соседи.
          Мальцев. А остальные соседи  причём? Они же не шумят.
          Мальцева. Ты  вот умничаешь здесь, а  взял бы  и сходил к  этому  ефрейтору. Поговорил бы  с ним по-мужски.
          Мальцев. А толку? Говорил я  с ним уже  сто раз. Улыбается и всё. Говорит: дед,  не мешай  мне  жить.
          Мальцева. Что б он сдох, скотина.
          Мальцев. Маша, побойся  Бога. Что ты такое  желаешь.
          Мальцева (крестится). Господи, прости, что скажешь. Довёл он меня  окаянный. Господи, прости  мою душу  грешную.
          Мальцев ( в  зал). Ляпнет языком, а потом  крестится.

              Пауза. Марья Львовна  куда-то вышла. Возвращается и подходит к телефону.

    Мальцева. Всё. 23:00! Звоню в милицию.

                                                      Гаснет свет
 

      Квартира Будюк. Софья и Василий лежат в кровати. Целуются. Обнимаются. Рядом с  кроватью  небольшой столик. На  нём недопитая  бутылка  вина, фрукты…

    Софья. Ой, Васенька. Вроде  тревога  моя  прошла. А то так  тяжко было на душе.
    Василий. Ты  на сны  так не реагируй. Любимая. Враньё  всё  это.
    Софья. Не скажи, часто сны сбываются.
    Василий. Не знаю, я  не верю. Просто мы  запоминаем то, что сбывается,  а другие не помним. Вот и кажется, что сны  бывают вещими.
    Софья (целует Василия). Да  бог сними, со снами. Обними меня покрепче, милый мой.
    Василий (обнимает Софью). Любимая, ты  мне так и не ответила, когда же  мы  поженимся?
    Софья ( смеётся). Ой, Васька, чудной ты  однако. (передразнивает)  Когда  поженимся, когда  поженимся? Ещё  с  Андреем не развелась, а ты  «когда  поженимся».
    Василий. А чего ж ты  медлишь? Вот приедет с командировки и скажи ему, что у  нас  любовь, мол так и так…
   
                                                                          Пауза.

        …о чём задумалась, милая?

      Софья. Страшно как-то. Боюсь я разводиться.
      Василий. Чего боишься? Ведь я же люблю тебя
      Софья. Любовь приходит и уходит, Вася, а  кушать хочется всегда.
      Василий (нарочито обиженно). Соня, ты что? Сомневаешься в  моих чувствах? Да  я же… Я ради тебя готов… на всё. Только скажи, я …  я…
      Софья. Успокойся , Василий. Это ты сейчас  так любишь, пока тайком в моей  кровати лежишь. А когда я буду лежать в твоей кровати, поверь мне,  любовь приобретет  совсем другой оттенок.
      Василий. Странно от тебя, любимая, такие  слова слышать.
      Софья. Ничего странного. Я же  старуха для тебя. Мне уже под сорок. А ты  ещё  юный,  точно  десятиклассник. (целует Василия). Разница  у нас, Вася,  в  возрасте существенная.
      Василий. Всего-то восемь лет…
      Софья. Восемь лет – это очень много. Это несказанно много, Василий. Ты  даже  не представляешь, как это много.
        Василий (грустно). Так значит, моей  мечте  не сбыться? Так и ходить в  холостяках?
        Софья. Вася, тебе  хорошо со мной?
        Василий. Ты что сомневаешься?
        Софья. Я говорю именно сейчас. Вот тебе  хорошо?
        Василий (обнимает и целует Софью). Я жить без тебя  не могу. Когда мы расстаёмся, я только о тебе и  думаю. Я люблю тебя, моя  Сонечка.
        Софья (гладит Василия по лицу). Вот и живи днём сегодняшним. Пока нам хорошо, зачем торопиться?
        Василий. Боюсь тебя  потерять. Вдруг кого ещё  полюбишь, и скажешь мне: гуляй, Вася.
        Софья (смеётся). Ты  знаешь, милый, произнести такие слова  и замужество не помешает…

                                                Пауза.

            …если кого другого полюблю.


   

      Медленно гаснет свет до полной  темноты и также  медленно  загорается. Звучит голос: до взрыва осталось 43 минуты .


      Квартира Кораблёва. Стол накрыт в гостиной. За столом сидят Света, Аэлита и Митька. Иван беседует с  молодыми милиционерами Костей и Гришей. У них автоматы  на  шее.

            Костя. Дядь Вань. Ты  нас тоже правильно пойми. Соседи жалуются, мы  обязаны  реагировать.
            Кораблёв. Стрелять-тарахтеть. Эта старя  вешалка  уже  достала меня. Когда она  уже  хвостом щёлкнет?
            Гриша. Вы, Иван … это как вас  по батюшке..
            Кораблев. Да  причём тут мой  батюшка? Зови просто Иваном.
            Костя. Дядь Вань, в  общем, договорились? Давайте закругляйтесь.
            Кораблёв. Всё будет хорошо, Костя. Закругляться ещё  рано, но мы  будем сидеть тихо. Как  в засаде. Ты  был в  засаде?
            Костя (смеётся). Был, будь она не ладна  эта  засада.
            Кораблёв. Ну вот. И мы  будем сидеть как в засаде.
            Гриша. А это что за  женщины  у вас? Можно на их документы  взглянуть?
            Кораблёв. Костя… вы чего это? Я запустил вас в квартиру как своих друзей. А вы… Что за ерунда?
            Костя (отводит в сторону Гришу). Да ладно, Гриш, не трогай  их. Старики гуляют. Неудобно как-то. У нас много общих знакомых.
            Гриша. Это проститутки?
            Костя. А ты что не видишь? 
            Гриша. Так давай их под подъездом  подождём.
            Костя. Давай  потом  поговорим на эту тему. (Кораблёву) . Всё-всё, дядь Вань, мы  не  будем вам мешать, отдыхайте. Только просьба: потише, пожалуйста. Это хорошо,  мы с Гришкой  приехали, а  другие приедут и…
            Митька (заметно пьян). А что нам  другие? Мы что,  не имеем права  юбилей  отпраздновать? А?
            Костя ( улыбаясь). Имеете-имеете, Дядь Мить. Только потише, пожалуйста. Соседи жалуются. 
            Кораблёв. Костя, стрелять-тарахтеть. Я же  сказал, что всё  будет как в танке, нет  -как  в засаде. Правильно?
            Костя. Правильно. Ну  всего доброго. Дядь Мить, с  юбилеем вас. Всего доброго.

              Милиционеры  уходят. Но тут снова звонок в  дверь.

            Митька. Вот, блин. Это ещё  кто? Кого там нелёгкая  принесла?
            Светлана. Это за  нами, наверное.
            Кораблёв. Ни хрена себе. (сморит на часы) Что уже  час прошёл ?  Точно. Митька, осталось полчаса и ты  превратишься в старый  пень.

                                        Кораблёв отворяет дверь. На пороге  Федя.

        Федя. А чего это к вам менты  нагрянули? Соседи , наверное , стуканули? Шумите?
        Кораблёв. Федя,  у  нас форс-мажор. Враги нам помешали культурно провести время. Нам нужен ещё часок.
        Федя. Да  хоть два. Платите и отдыхайте.
          Кораблёв. Ты  меня не понял,  Федя. У нас ничего не было. Сначала мы поговорили, потом потанцевали,  а потом пришли, сам видел кто. Форс-мажор. Ничего не было.
          Федя. Вы, видимо, тоже  меня  не поняли. Мы  берём плату  не  за то, что делали или не делали, а  за время. Прошёл час - платите  или до свидания.
          Кораблёв. Я о тебе, Федя, был лучшего  мнения.  Так ты  хочешь девчонок  забрать?
          Федя. Пожалуйста, оставляйте, только заплатите. Ну,  поймите  меня  правильно. Надо мной  же тоже  начальство есть. Меня  за  это по головке не погладят. Вы  и так  уже передержали девчонок. У нас  за  этим  следят очень строго. Зарплата и время  идут рука об руку (улыбается).
          Кораблёв. Стрелять-тарахтеть. Заплатил четыре  тысячи рублей,  чтобы  на девок  посмотреть? Так-так-так… Ладно, дай мне пару минут подумать.         

                                                                      Пауза.

          Кораблёв отводит в сторону Митьку. Тот шатается, сильно пьян.

        Кораблёв. Митька, тебе  оставить Светку  ещё  на часок?
        Митька. Ваня, да  на хрена  ты  деньги на ветер  бросаешь?
        Кораблёв. Я спрашиваю, тебе  оставить Светку  ещё  на час?
        Митька.  Не надо, Вань. Пусть едет. 
        Кораблёв. Хорошо. А я эту  А..как её.. Алёну, блин.. Элиту ещё на часок оставлю. Уж больно хороша  девка. Вспомню молодость. Ты не обидишься?
        Митька. Да ну что ты, Ваня. Какие  обиды?

                  Иван уходит в  другую комнату и возвращается с бумажником.

        Кораблёв (Феде). Федор, на вот возьми ещё  две тыщи. Аэлита останется на часок, а Светлане  спасибо за компанию. (Светлане) Светочка, не обижайся, но Митька сегодня  решил сосредоточить внимание на юбилее. Ты поняла, да?
        Аэлита. А я что,  одна  остаюсь?
        Кораблёв. Почему одна? А мы с Митькой? Ты чего, радость?
        Аэлита. А вы  ничего со мной не сделаете?

                                                          Пауза.

        Кораблёв. Ничего  сверх оплаченного (громко смеётся)
        Аэлита. Ой, я  боюсь.
        Митька (икая). Да у вас  мания  преследования, девушка!
        Аэлита. Лучше  мания преследования, чем мания  величия.

                                                Все смеются.

        Кораблёв. Молодец, Элитка. Верно  сказано. Митька, запомни ахворизм. Ты  понял? Как красиво сказано: лучше мания преследования, чем мания  величия. Во как!

                                    Федя и Света  на выходе. .

        Светлана. Спасибо вам за  хорошую компанию. До свидания. Вам Митя, всего хорошего, счастья, здоровья  и долгих лет жизни.
        Митька. Спасибо  большое. Было бы  здоровье, а  счастье  мы  сами добудем. Правильно, Иван?
        Кораблёв. Верно говоришь, мой  друг.

    Митька  провожает гостей. Иван уводит Аэлиту в  другую комнату, Митька  входит в комнату и остаётся  за столом один.

                                      Гаснет свет.


        Квартира  Трубниковых. Слышна  ругань в  какой-то комнате. В коридор выходит Трубников, за ним жена Люба. В комнату  вбегает заплаканный Димка.

        Димка. Мама, папа, ну  хватит ругаться. Я из-за вас не сплю. Мне же завтра в школу.
       
                    Люба  подходит к сыну , прижимает  его к себе.
 
          Люба. Прости нас, сынок. Мы  больше  не будем ругаться. Иди спи, маленький.
          Димка. А почему папа одет?  Папа, ты что,  уходишь?  Я с тобой.
          Трубников. Мне нужно  уехать, сынок. Ложись спать, прошу  тебя.

                    Трубников  тоже  подходит  к  сыну, целует его.

        Димка. Папочка,  миленький  мой. Не уходи.
        Трубников. Сынок, мне нужно уйти.
        Димка. Ну тогда  возьми меня с собой. Не бросай  меня, папа. Я всё  слышал. Ты же к бабушке идёшь. Папа, пожалуйста. Ну, зачем ты уходишь? Умоляю, возьми меня с собой. Пожалуйста…
        Трубников (смахивает слезу). Сынок, ну что ты так  разволновался? Успокойся. Так нужно. Это наши взрослые  дела. 
          Димка. Папа, а  ты не уйдёшь навсегда? Я завтра  тебя  увижу?
          Трубников. Конечно, мой  мальчик (берёт Димку на руки, целует его в лоб)
          Люба. Что ты его в лоб целуешь? Нельзя в лоб целовать. (В зал задумчиво) Отпустить, что ли с ним?
          Трубников. Ты  хоть сейчас отбрось свои предрассудки. 
          Димка (прижавшись к отцу). Папа, ты  завтра придёшь? Скажи честно.
          Трубников. Приду, обязательно приду, сынок. (Любе) ну так что,  может со мной пусть идёт?
          Люба. Нет! Я сказал. Нет.
          Трубников. Маму  нужно слушать, сынок.  Я завтра приду.
          Димка. Только не обмани. Хорошо. Я буду  ждать тебя. Завтра после  школы приду и  буду  тебя  ждать, папа.  Не обмани…
          Трубников. Да с чего ты взял, сынок, что я тебя  обману?
          Димка. У моей  одноклассницы Тани Калининой  отец  тоже  ушёл на один день, обещал вернуться, а  потом пропал. Танька  говорит, что он  другую маму нашёл. Поэтому я  не  хочу, чтобы  ты  уходил. Я слышал, ты  сказал, что  не  будешь с нами жить (плачет). Не обмани, папа. Хорошо?         
          Трубников. Хорошо, малыш. Не обману. Я обязательно завтра приду. Иди спи, уже  поздно. (Целует  Димку, прощаясь с ним)

            Звонит телефон. Люба поднимает трубку.  Звонит дочь Слышен её  голос в трубке.

        Настя. Мамулечка, прости ради бога. Мы тут с Викой фильм засмотрелись,  и я пропустила  двадцать три часа…
          Люба. Вот придёшь, я  тебе всыплю.  Ну-ка мигом домой. Чтобы  через пять минут  была  дома.
          Настя. Мама, ну  пожалуйста, ещё  буквально полчасика. Мы  фильм досмотрим и я  приду.
          Люба. Ты  совсем, Настя  совесть потеряла (смотрит на часы).  Время без четверти двенадцать. Я сказала, чтобы  через пять минут была  дома.
          Настя. Мама, ну  полчаса ничего не изменят. Пожалуйста. Не обламывай.
          Люба. Ты  хочешь поссориться со мной?
          Настя. Не хочу.
          Люба.  Тогда я  жду  тебя  через пять, максимум  через десять минут. Опоздаешь, пеняй  на себя.
          Настя (раздражённо). Хорошо. Иду.

                                    Настя  бросила трубку.

          Люба.  Хм. Характер она мне показывает.

            Трубников  выходит из квартиры. На секунду задержался  на пороге.

    Трубников ( Любе). Может всё-таки пусть Димка со мной  идёт? Будет пацан плакать всю ночь.
    Люба. Золотую слезу  не выплачет. Всё, Кирюша. Решил, иди. Прощай.
      Трубников. Прощай… Прощайте…

            Трубников вышел. Через минуту снаружи к двери квартиры  Трубниковых  подошли Настя и Паша.

        Настя. Паша, всё. Хватит. Мне нужно идти (нежно отталкивает его) . 
        Паша. Милая моя,  ну поцелуй  меня ещё  разочек, Настенька.

                    Настя внезапно обнимает Пашу  и  целует

        Настя. Пашенька, ты  извини, что так  получилось, но… мне ещё рано. Да и боюсь я.
        Паша. Да  ладно тебе. Я же  понимаю.
        Настя. Ты не обижаешься  на меня?
        Паша. Глупая, конечно не  обижаюсь.
        Настя. Честно-пречестно?
        Паша (улыбаясь и целуя Настю). Честно-пречестно…
        Настя. Ну всё-всё-всё… Нужно идти. Мне и так сейчас влетит.
        Паша. Ну  скажи  чего-нибудь там…
        Настя. Бесполезно  чего-то говорить. Всё  равно  влетит. Опоздала  почти на час.
        Паша. Родители у тебя  строгие…
        Настя. Всё, милый, я  ушла…

                  Настя  входит в  квартиру. Мать молча смотрит на неё. Настя  опускает голову.

                                                          Пауза. 

        Люба (спокойно). Ложись спать, завтра  поговорим. Я сегодня очень устала.


                                                          Гаснет свет




          Квартира  Мальцевых.  Герасим Иосифович  лежит в кровати. Рядом  на диване  прилегла Мария Львовна. Мальцев  стонет, кряхтит.

        Мальцева. Что с тобой , Гера.
        Мальцев. Машенька,  натри ноги мне. Так  выворачивает. Терпеть мочи нету. Палец стреляет. Помни ножки, любовь моя.

          Мария Львовна встаёт с дивана. Берёт тюбик с кремом. Садится на диван. Кладёт ногу мужа  себе  на колени и начинает растирать ногу.

            Мальцева. Старый ты  хрен. Как ножки помять, так (передразнивает мужа) «любовь моя» (поднимает ногу мужа  и целует).  А как  ефрейтора  урезонить, так  супротив меня  идёшь. Никто меня не защитит.
            Мальцев. Машенька,  милая моя, да я за тебя любого удавлю.
            Мальцева. Ой,  лежи ради бога, удавщик хренов.
            Мальцев. Я правду  говорю. А наверху, гляди-ка,  притихли.
            Мальцева. Правильно, притихли после того , как я  в  милицию позвонила. А не позвонила  бы, так  до сих пор бы их буги-вуги слушали.
     
              В этот момент, что-то снова  грохнулось  на пол в верхней  квартире.

            Мальцев. Сплюнь, Маша. А то сейчас снова  шарманку  заведут…

                                                    Гаснет свет.


Квартира Будюк.  Василий лежит в кровати. Софья отошла  ванную. Слышен звук ключа в замке и открывающейся  двери. С порога звучит голос  Андрея Степановича, мужа  Софьи.

        Андрей. Сонечка, не пугайся, милая, это я, твой  муж. Спишь уже? Эти паразиты отложили  рейс аж до завтрашнего вечера.

          Андрей входит в спальню и видит лежащего в постели Василия. Роняет чемодан и молча рассматривает  Софьиного любовника. В это момент  из ванной  комнаты выходит обмотанная  полотенцем  Софья. С ужасом  смотрит на мужа.

        Андрей. Что здесь происходит? Э…. э…. Ты что мне изменяешь? Соня…
        Софья (плачет) . Андрюшенька, милый, я  сейчас всё  объясню. Андрюша…
        Андрей (ухмыляется). А что тут  объяснять? (Рукой  показывает на  лежащего Василия)  Тут и так всё  ясно. (Подходит к кровати и неожиданно громко кричит Василию в лицо). Вон отсюда, урод!

            Андрей  хватает со стула  брюки, рубашку  Василия и швыряет их в  сторону  двери.

        Василий. Успокойтесь, Андрей Степанович, я  сейчас уйду. Пожалуйста, не кричите.
        Андрей. И чем  скорее вы  это сделаете, тем лучше  для вас. Я за себя не ручаюсь.
        Софья. Андрей… (пытается  обнять его)
        Андрей. Отойди от меня, Соня. О господи! Зачем я  вернулся? Лучше бы  мой самолёт разбился. Господи, да кому  же  верить в  этой  жизни?

                                        Василий поспешно  одевается и  уходит.

        Софья. Андрей, прости меня, пожалуйста…Умоляю тебя, прости…Бес попутал.
        Андрей (задумчиво). Бог простит, милая…


                                                Медленно гаснет свет.   


       











           
          Звучит голос: до взрыва осталось  40  секунд.
       
        Часы громко начинают отсчёт секунд. Во всех четырёх квартирах гаснет свет. Загорается  цифровое  табло, на котором  отсчитываются секунды.  Загорается  большой КРЕСТ, разделяющий квартиры. На фоне этого креста, на  краю сцены стоят,  взявшись за руки,  персонажи, которые погибли:

    Кораблёв, Аэлита, Митька, Настя, Люба, Димка, Мария Львовна,  Софья, Андрей, Костя.

      Их освещает прожектор. Они все в белом стоят молча, взгляды  их устремлены  вверх. 
      Через сорок секунд взрыв и гаснет полностью свет.

    Затем снова загорается  постепенно  свет и мы  видим  на сцене  тех, кто остался в живых:
    Они стоят в чёрном,  каждый  отдельно, смотрят вниз. 

    Паша. Если бы я задержал её хотя бы  на пятнадцать минут. Прости меня, моя  девочка. Прости меня, Настя.
   
    Света. Выйдя  из квартиры Кораблёва,  я  возмущалась и называла подругу выскочкой. Я не стала  её дожидаться и попросила Фёдора  отвезти меня домой. Прости меня, Аэлита.

    Федя. Простите  меня, Аэлита, Иван, Митька.

    Василий. Я действительно любил и люблю эту  женщину. Прости  меня,  Софья.  Простите  меня,  Андрей Степанович.

    Гриша. Мой напарник за минуту  до взрыва решил  ещё  раз зайти  к дяде Ване. А я  уехал в отдел. Прости  меня,  Костя.

    Мальцев. Меня вытащили живого из под обломков.  Но я не хочу жить без тебя, Маша.  Прости меня , моя  любимая Машенька.

    Трубников. Я не знаю, как  с этим жить. Не знаю. Да ну как же с этим можно жить? Простите  меня, люди. Простите, за то, что я всё ещё  живу…


Оставшиеся в живых уходят. Им на смену выходят погибшие. Звучит реквием. 


                                                          Занавес.