Как Лев Толстой перед сношеньем
Хуй вытирает бородой,
Вот этим маленьким вступленьем
Начну рассказ великий свой.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Зима была ебать какая...
Кричали царские гонцы,
Что, мол, дворяне из Валдая
Пообморозили концы.
Конечно о таком морозе
Пиздеть сподручней в блядской прозе,
Но я хочу в стихах сказать:
Как выйдешь во поле поссать,
Так примерзает хуй к одеже,
Не оторвать, ебона-мать,
А брызги, падая, звенять.
Нет, летом ссать куда надеже.
В ту зиму только тот тащился,
Кто по утрам в постель мочился.

II
В один из дней мороз крепчал!
Мороз... А ну его к хуям!
В тот день в Москву гусар въезжал -
Поручик Ржевский - зверский хам.
Гусак высокого полета,
Не мог он суток без залета.
И постоянно на Кавказ
Его ссылал царь-пидорас.
Но, Ржевский - падла болт могучий
На царску службу забивал.
Что делал? Да хуи валял
И водку пил, верблюд ебучий.
Да, посильней, видать, царизма
Талант большого похуизма.

III
И вот, съебавшися с Кавказа,
Припиздил Ржевский в стольный град,
И хоть бы хуй ему, зараза!
И до пизды ему все, гад!
Навстречу, бля, кузен Болконский
С женой своей - пиздою конской.
"Привет, кузен! Хуй тебе в рот!"
"Мон шер ами! Привет, майн гот!
Пойдем со мною, друг бесценный
К Ростовым. Граф Ростов - амбал
На всю Москву устроил бал.
А ты, бля, хуй с горы - военный,
Ну, а военные всегда
Там, где есть бабы - господа".

IV
Хуяк! И принято решенье -
Друзья отправились на бал.
И Ржевский скорого сношенья
Уже симптомы ощущал.
А на балу народа тьмища,
Какие мерзкие еблища -
Княгини - сучки, проститутки,
Князья - ебучие ублюдки,
Все собралися на халяву
И все, как свиньи, обожрались,
Все обрыгались, обосрались,
Кормил Ростов гостей на славу.
Мазурку заиграли в ложе
И заплясали эти рожи.

V
Лакеи пьяные в перчатках
Мадамов тискают в углах.
Поэт народный - Пушкин Сашка
Расплылся в собственных соплях.
А вон, бля, Дельвиг - хуй с очками
И гувернантами-качками,
И, охуевший от поносов,
Михал Василич Ломоносов.
Пердели, суки, прямо в ухо,
Когда плясали. Ну, и бал!
К мужчинам гнусно приставал
Заезжий пидор - Пьер Безухов.
А Ржевский захотел в парашу
И тут увидел он Наташу.

VI
Наташа - Божие творенье -
Чтобы ебать уже готова.
Прошу пардон и извиненья,
Пока о ебле ни пол-слова.
Семнадцать лет! Глаза большие,
Пиздец, огромные какие!
Какие губки, зубки, щечки
И ушек розовые мочки.
А талия у ней какая,
А жопа! Это не сказать!
Это, брат, надо осязать,
Рукой по ней передвигая.
На что не глянешь - все не мелко,
Но главное, что девка - целка.

VII
"Ну, заебись", - подумал Ржевский,
Забыв, что сильно срать хотел.
Пиздык! К Наташе оробевшей
Хуярит он сквозь тучу тел.
В вопросах блядства Ржевский - сноб,
Кого уже только не еб -
Графинь, княгинь, простых крестьянок
И извращенок-лесбиянок.
А, если с жару, если с пылу,
От удовольствия сопя,
Он выеб сельского попа
И генеральскую кобылу.
А хуем целку поломать,
Да, как два пальца обоссать.

VIII
Мужской напор пол любит слабый,
Так Ржевский издавна считал.
"Мамзель! А я бы вам! А я бы!" -
И из рейтузов хуй достал.
Наташа член как увидала -
В глубокий обморок упала.
И у поручика регресс -
Какая ебля, если стресс.
Урок вам - будущие хамы -
Чтоб в затрудненье не попасть,
Не смей при людях хуем трясть!
На Ржевского косились дамы:
Раз с голым членом среди залы -
Все ясно - озабочен малый.

IX
На Ржевского все, как на рыжего:
"Вы, сударь, хам! Вы - распиздяй!"
Ростов, за дочь свою обиженный,
Сказал: "Мудило, уезжай!"
Заправив болт в рейтузы снова,
Поручик взял в защиту слово:
"Я всех вас видел на хую!
Я все сказад. Пардон. Адью!"
Сей миг оставим сцену эту,
Надев тулуп свой из овечки,
Поручик, стоя на крылечке,
Кричит: "Карету мне! Карету!"
Домой приехал, ох, не весел
И денщику пизды отвесил.

X
Всю ночь ему Наташа снилась...
А когда утром пробудился
Одна лишь мысль в мозгах крутилась:
"Блядь буду, кажется, влюбился!
Ведь, не ебал еще ни разу,
А как уже люблю заразу", -
Подумал Ржевский, яйца тря, -
"Эх, пропадать, так не зазря!
Уж раз такое положение -
Любовь такая - хоть усраться -
Придется видно извиняться
И делать на хуй предложение.
А как женюсь, я вам скажу,
Вот тут я ей и засажу!"

XI
"Лука, денщик, давай-ка шубу
И запрягай коней скорей.
Да шевелись, а то, блядь, в зубы
Получишь, ебаный еврей! "
Хочу пролить на тайну свет,
Но Ржевский с детства был скинхед.
Он не любил жидов, цыган,
Хохлов, китайцев и армян.
Он им умел давать пизды.
Еще он негров не любил
И Пушкину ебло набил,
Но всех хуевее - жиды.
За них платил своим еблищем
Денщик его - Лука Мудищев.

XII
Лука Мудищев - жид до гроба -
О нем сказать не примену,
Но подчеркнуть хочу особо
Интимной жизни сторону.
Природой одарен был щедро -
Имел он хуй длиной пол-метра,
И ни одна, простите, блядь
Ему не рисковала дать,
Предпочитая удаляться.
И он был чист и непорочен,
Но сексуально озабочен.
Ну, хватит над Лукой смеяться -
Он - генетический урод.
Здесь ни при чем его народ.

XIII
К Болконскому примчал поручик,
В дороге прикупив цветы.
"Эй, князь, пора вставать, голубчик.
Поехали со мной в сваты!"
"К кому?" - "К Ростову - графу
Я дочь его - Натаху
Решил сосватать за себя,
Чтоб охуеть потом, ебя!
А ты сейчас в большом почете,
Был сватом у государя -
Тебя ж там не прогонят зря".
"Ростов же нынче на охоте!" -
Князь вспомнил, натянув штаны,
И в лес рванули дружбаны.

XIV
А граф Ростов, въебенив чарку,
С утра всегда он был таков,
На кухне выебав кухарку,
Затеял травлю на волков.
Волков травить - не хуй сосать,
Тут надо что-то понимать.
Собак граф не кормил три дня -
Охота - это не хуйня.
Собрались быстро домоцадцы -
Сынок, Наташа и супруга,
А вместе с ней ее подруга,
И вот уже по лесу мчатся,
За ними лай стоит и гам.
Видать, пиздец пришел волкам.

XV
Январь в лесу совсем хуевый -
Мороз ебучий - это раз,
Грибов и ягод нету, к слову,
И снег по яйца - пидорас.
Собаки сгинули в снегу,
Гав-гав и больше ни гу-гу.
Волков не видно ни хера,
Заеб прошел - домой пора!
Зимой в лесу темнеет сразу,
Быстрей, чем болт у вас встает.
Вдруг солнце на хуй уебет
И, блядь, ищи его, заразу.
И для сравненья - в этом мраке
Темнее, чем у негра в сраке.

XVI
Наташа плачет - страшно стало,
А граф и сам, блядь, перессал,
Закутал в шарф свое ебало,
Ну, думает, пиздец настал!
Тут Петя - сын его - корнет
Заметил вдруг какой-то свет:
Среди деревьев что-то светит.
"Наверно, волк!" - подумал Петя.
Сынок по папе был, мудак,
В штаны от страха наложил,
А там в лесной избушке жил
Старик-суворовец - чудак,
Уже седой, но полный сил,
Лесничий день и ночь дрочил.

XVII
В тот вечер, запалив лучину,
Отпиздив колом свою лайку,
Решивши разогнать кручину,
Достал хрыч старый балалайку,
И начал что-то петь про клитор.
Он был народный композитор.
Вдруг страшный стук, ломают двери.
"Неужто охуели звери?" -
Мелькнула мысль у патриота,
А то охотники мои
Замерзли, падлы, как хуи,
Погреться было им охота.
Все влезли в избу к старичку,
Чтоб наебениться чайку.

XVIII
Согрелись быстро эти гости,
Тут граф заметил балалайку.
"А не размять ли нынче кости?
А ну, хрен старый, поиграй-ка!"
Какая музыка была!
Графиня кипятком ссала.
Наташа тут пошла плясать,
Да ловко как, еб твою мать.
Вот уж талант, так, блядь, талант!
А юбка как взлетает
На ножки взгляд бросает
Наш охуевший музыкант.
Вдруг двери с треском растворились -
Болконский с Ржевским появились.

XIX
От неожиданности ахнув,
Граф перднул так, что ставни сдуло.
Графиня побледнела на хуй
И тут же ебнулась со стула.
Болконский выступил вперед:
"Не суетитесь, еб вас в рот!
У вас - товар, у нас - купец,
Окрутим дело и пиздец".
Наташа залилась багрянцем:
"Ах, нет! Я замуж не хочу!
Хоть дырку по ночам дрочу,
Но жить с подобным пиздорванцем
Как Ржевский, выше моих сил!"
Тут папа дочку перебил.

XX
"Заткнися, лярва, и не вякай!
Я сам решу, кто лучший зять.
Кого твоею жирной сракой
Я с честью буду награждать". -
Потом на Ржевского взглянул
И мысль такую пизданул:
"Хорош иль плох ты - не ебет!
А есть ли у тебя доход?
Сколь крепостных имеешь душ,
Ты мне по списку подтверди.
Да только на хуй не пизди,
Я мигом распознаю чушь".
Пока поручик в рифму метил,
Болконский за него ответил:

XXI
"Живет среди его краев
Три тыщи тридцать пять хуев,
И, еб их мать, туды-сюды,
Три тыщи тридцать три пизды.
Всего-то восемь деревень,
А к ним еще ты приебень
Под Брянском сахарный завод".
"Такой жених нам подойдет!
Вот философия моя:
Пизда довольна завсегда
При том условии, когда
У хуя денег до хуя!
И это главное условье
Для благородного сословья".

XXII
"Папан, да как же вы могете?
А где любовь? Где агапэ?
Маман пусть силой вы ебете,
Но я же все ж - эмансипэ!"
"Ты, дочка, стерва, как и мать!
Мне на любовь твою насрать!
Пойдешь за Ржевского, к хуям,
А нет - отдам тебя псарям,
Пускай они тебя ебут,
Или в гарем продам, в Багдад,
Чтобы султан тебя драл в зад!"
Наташа прослезилась тут:
"Ах, папа, сволочь вы ужасная,
Но не хер делать- я согласная".

XXIII
Поручик вспомнил про цветы -
Забыл в санях - сойдет и так.
Пиздец! Сбываются мечты -
Все заебись и все ништяк!
Быстрей бы свадебку сыграть,
Потом ебать, ебать, ебать....
Но граф, как старый хитрый бес
Спустил поручика с небес:
"Не разевай свое ебало
И под венец не торопись!
Сначала, сударь, попостись,
А свадьбу летом не мешало б
Сыграть. В июне для примеру
Или в июле - мне по херу!"

XXIV
Вот так несложно обосрать
Порывы молодого рвенья,
Но тестя надо уважать,
Коль принял пидармот решенье.
"Готов терпенья я набраться,
Но хоть за жопу подержаться
Невесты, бля, разок позвольте".
Граф улыбнулся: "Что ж, извольте,
За жопу, братец, подержись".
Поручик обнял ягодицы
Столь вожделенной молодицы.
"Ну что за сука эта жизнь!
Эх, как же хочется ебаться -
Июня только бы дождаться!"