Старенький, потрепанный Шевроле предательски заглох, не доехав до дома каких-то жалких 400 метров. Делать нечего, выхожу из машины беру пакеты с продовольственными запасами, заботливо уложенными молоденькой кассиршей супермаркета и начинаю движение в сторону дома. Умный в гору не пойдет умный гору обойдет. Но пустырь не гора. И дабы сократить путь и облегчить свои страдания пакетоносца направляюсь прямиком через любимое в детстве место игрищ. Иду небыстро и уверенно, отсутствие сугробов мне на руку, а вернее на ногу. Начало вьюжить, ускорил шаг, ручки пакетов неприятно режут руки, а что делать новогодняя пайка, как видимо, требует жертв. Шмяк… Упал. Больно. Да, пустырь не гора, а я не умный. Еще десятилетним мальчишкой знал каждый сантиметр этого долбанного, как мне сейчас уже кажется места. Но проблема в том, что память предательски вычеркнула все сведения, о притаившемся старом колодце, на дне которого сейчас я и пребываю. 

Да, кстати, треск костей столь же приятен для уха, как во время наивысшего пика сексуального наслаждения весть из уст партнерши, о том, что зовут тебя, оказывается не Саша, а есть ты самый настоящий Сережа. Как ни странно, но все четыре конечности, при их болезненном нытье оказались целы. Но вот кости, из которых можно было сотворить трех-четырех дам по имени Ева оказались безбожно испорчены. Сижу, курю, сквозь небольшой и суетный хоровод снега смотрю на звездное небо. Понимаю, что надо подниматься на верх и тащиться домой. Встал. Так я не понял, почему у меня встал. Странно с чего бы это. А понял – воспоминания из юности. Лагерь, лето. Пошли гулять в лес, кто куда, а я к обрыву, что выходит к реке. Как и сейчас упал, лежу. Нога болит, тело ободрано, плачу, нет, не от боли, а скорее от досады… мне можно, я еще не мужчина, тогда мне было только 14. Вдруг ниоткуда, вернее оттуда, со стороны полого склона, появляется белокурый ангел – Ниночка вожатая из шестого отряда. Короткие шортики, обтягивающая футболочка. Забыл про боль, досаду, про кровь из ран, про все забыл.
Она присела рядом, спросила: «Больно?». Я ответил: «Очень». Врал. Она взяла меня за руку, погладила по голове. Разговор. Моя отчаянная ложь, ее жалеющие фразы. Страстный поцелуй. Рука в футболку, её в штаны. Жаркое солнце, страстный петтинг, на большее в тот миг я был не способен, а она не согласна. Конец смены. Расставание. 2 года писем, звонков и все конец роману.

Прошло двадцать лет. Я сижу в колодце, онанирую на воспоминания о своем Ангелочке. Плачу. Уже мужчина, но все равно плачу. И снова не от боли. Не кончил – прервал полет фантазий, надо выбираться. Собрался, встал на ноги, пакеты в руки и наверх. Тяжело карабкаюсь, всем телом навалившись на лестницу. Железная и подвесная она яро обжигает холодом руки, а член мужественно бьется о каждую перекладину, стоически вынося  удары, но на последней, все же принимает походное положение. 

Выбрался, отряхнулся, пошел домой. Двор, тусклый свет фонаря вырисовывает контуры одиноко стоящей девушки-ангела. В душе я закричал: «Это она, она!!!». Да, это была действительно она – моя любимая и неповторимая жена. Сегодня я понял, что именно она мой Ангел, а не та недотраханная Ниночка из 6 отряда.