Лечу я как-то в самолете, и ни о чем не думаю. И чувство такое, будто я – самый главный воще., воще. Говорю стюардессе:
-Девушка, коньячку!
Она смотрит на меня, и я чувствую, что она тупит. Тут мне становится ясно, что она мимо меня смотрит. Я оборачиваюсь – а там сидит Тетов. Я, было, обрадовался, но тут оказалось, что это – не Тетов, а человек, очень сильно его напоминающий.
-Что, блядь! – закричал он злорадно. – Не Тетов я? Ха-ха! Я – ЛжеТетов!
  Я смотрю  - и правда. Вроде и Тетов,  вроде – все так же, вот только на голове виднеются маленькие черные рожки. Хотел я что-то сказать, да не успел. ЛжеТетов встает с кресла и объявляет:
-Дамы и Господа! Внимание! Сейчас произойдет пиздец. Самый натуральный пиздец! А, так как мы летим над Африкой, то это , вдобавок ко всему, еще и черный пиздец.
Тетов задрал футболку и показал связку динамитных шашек.

- Свой акт я посвящаю борьбе с тоталитаризмом и американской демократией, а также искусственно созданным экономическим кризисом. Аминь!

Тут все вокруг закружилось, завертелось, и вот, я лечу, а вокруг – обломки, и тут уж совершенно понятно, что черный пиздец состоялся. Смотрю, по ходу полета из дыма и обломков выныривает та самая стюардесса и что-то мне кричит. Я руками прямо в воздухе подгребаю, она же сует мне в руки упакованный парашют:
-Рома! – кричит. – Я – ваша навеки! Я ваша фанатка! У нас один парашют на всех. Отдаю его вам. И вот ваш коньяк!
Не успел я ничего сообразить, как стюардессу куда-то унесло. Ну, надел я парашют, дернул за веревочку, и купол раскрылся. Приземлился я в каких-то джунглях. Повсюду – шум, гам, макаки прыгают.  Сел на ствол поваленного дерева, открыл коньяк, хлебнул: хуёво, хуле. Все, по ходу, погибли.
Хлебнул еще, глаза поднимаю – а вокруг – целая толпа аборигенов с копьями, черные, шо недавний пиздец. Окружили они меня, привели в свой негритянский лагерь, привязали к дереву, оставив свободной руку с коньяком. И вот, стою я привязанный, ожидаю, что же дальше будет. В этом время из хижины выходит вождь. Подходит ближе. Смотрю – а это – Маркао.
-Нихуя себе! – говорю. – Так вот ты куда делся. А я помню, ты ж играл нихуево. Что, корни, видать, позвали.
А Маркао отвечает:
-Попизди мне еще. Я – вождь племени Мумбо Юмбо. И у нас такое правило – если к нам попал чужеземец, то он должен ответить на три вопроса. Если он отвечает правильно, то мы его отпускаем, а если нет – то его ждет смерть через бум-бум.
-Ух, ты, блядь. Ну давай, задавай.
-Вопрос первый, - говорит Маркао, - кто лучше играл, я или Робсон?
-Ясен хуй, ты, - отвечаю, - куда там Робсону. Нашел, с кем сравнивать.
-Правильно. Я, - обрадовался Маркао, - а вот второй вопрос, - кто выиграл кубок африканских наций в этом году.
-Хуй, Египет, кажется.
-Правильно. А вот третий вопрос. Ты когда ноги выровняешь?
-А что сразу за ноги, - обиделся я, - чуть что, сразу за ноги. Я и так равняю. А разные тут лже-Тетовы самолеты подрывают.
-Но, но! – воскликнул Маркао, - ты на ЛжеТетова не гони. Мы долго в обрядах вуду тренировались, чтобы его на свет явить. Он вам еще покажет, где раки зимуют. Ладно, что легко отделался.
Меня отвязали. Маркао вошел в хижину, включил там какое-то спутниковое устройство и стал бубнить по мумбо-юмбовски. Потом, повернулся ко мне и говорит:
-Скоро за тобой прилетит вертолет.  О происшедшем – ни кому ни слова. Хотя никто тебе и не поверит. Кстати, ты 18-го числа своим-то захуяришь?
-Да посмотрим, - отвечаю, - дожить еще надо.