Ах, батя, я по жизни заблудился, я так давно душой не отдыхал, куда бы проще, если б не родился, не пил, не ел, в колодцы не плевал. Когда бы знать, что это так надолго, что больно бьют, и лишь могила приз, ещё во чреве одиноким волком, я б пуповину лично перегрыз.
Ты сам-то как, в своих селеньях горних, тоска по нам забытым не гнетёт? Ты там, в тепле, среди доктрин бесспорных, а здесь как раньше, кто кого нагнёт. Андрюха как, небось, бухает часто, так дай леща, ну что ж он за балда? А если там он тоже склеит ласты, помрёт дурак, а дальше-то куда?
Привет меньшому, Димке – хулигану, пусть поднажмёт на пресс, как я просил. Скажи, не злюсь, за ту былую рану, когда он в хлам от жизни закосил.
Ты там держись, ты сильный батя, знаю, на передряги и болячки плюй. Ну, вот и всё, письмо своё кончаю, до встречи пап, и это…не горюй.