2.
Прошло уже несколько минут, как тихо захлопнулись тяжёлые двери внедорожника, но машина не тронулась с места. Григорий и Василий молчали.
- Тебе нравится то, что творится в нашей стране, когда кандидатов на выборах избирают алкаши за бутылку водки или сто рублей? – прервал молчание Василий. - Когда сильные и богатые могут только богатеть, а бедные становиться всё беднее и бесправнее? Тебе нравится жить в серой массе, залитой дешманским пивом и дерьмом из дебилятора? Не способной даже подумать о том, что будет завтра?
И сам же ответил на свой вопрос:
- Я уверен, что нет. И что ты хочешь изменить что-то. И чувствуешь в себе силы. Я могу помочь тебе. Показать путь, научить, что делать. Либо могу отвезти тебя туда, куда тебе нужно, мы попрощаемся, и сегодняшняя ночь станет для тебя ещё одним воспоминанием, не совсем похожим на правду.
«Суки», - подумал Григорий. Значит, волшебный секс несколько часов назад был заранее тщательно спланированной подставой. Марина, скорее всего, просто элитная шлюха, а Василий… Григорий посмотрел на человека, сидевшего за рулём. Тот был спокоен и смотрел куда-то в тёмноту за опущенным стеклом. Самой большой загадкой для Григория теперь было то, зачем он понадобился таким серьёзным с виду людям. Он был сыном самых обыкновенных людей, и возможность получения выкупа за него отпадала. Да и не похоже это всё на похищение. Возможно, у Василия и его шайки были какие-то более коварные планы, типа съёмок педерастической оргии или жёсткого садо-мазо с животными. В принципе, если бы там принимала участие Марина, то можно было бы и попробовать что-нибудь. Ну и чтобы кульминацией картины не была сцена, как Василий трахает его в жопу.
- Что вам нужно от меня? – спросил Григорий.
- Ты, - Василий повернулся к нему.
Сцена мужеложства становилась всё более реальной. Но к чему тогда были все эти заумные разговоры?
- И я расскажу тебе, кто мы такие, зачем нам нужен ты и почему именно ты. Но учти. Обратной дороги у тебя не будет.

Григорий поделился своими опасениями на счёт кинематографических изысков. Василий захохотал, и заверил его, что за своё очко он может не переживать. Григорий решил рискнуть. Кроме свежей Камри с аукциона терять ему было нечего. Идущая в никуда карьера офисного работника, сумевшие обеспечить себя родители и порядком поднадоевшая девушка, с которой он после сегодняшнего вечера разорвёт отношения.
- Я согласен. Но вы мне обещали что...
- Да успокойся ты, - Василий усмехнулся, но сразу же стал серьёзен. – То, о чём мы говорили с тобой сегодня…
- Сначала я задам вам один вопрос, можно?
- Она сама решила сделать так, как сделала, - перебил его Василий. Мы долго наблюдали за тобой. Марина была, можно сказать, руководителем проекта. Помнишь своих собеседников на форумах? Половина из них – это либо Марина, либо другие мои люди. Нам нужно было тебя прощупать, понять, подходишь ли ты нам. Дальше нужно было вступить в контакт. Как видишь – получилось.
- То о чём мы говорили с тобой сегодня, очень беспокоит меня. Мне неприятно видеть, как живёт русский народ. Могу даже сказать, что мне не приятны эти люди, привыкшие жить в рабстве у доброго барина или вождя. Если грамотно анализировать ситуацию, то можно увидеть, что ситуация в России сегодня – критическая. Коэффициент Джинни у нас больше десяти, социальная мобильность практически отсутствует. Но социального взрыва – революции – не происходит. Мы наблюдаем только социальную катастрофу: люди употребляют всю дрянь, которая только есть на свете, так называемая демократия превратилась в аукцион должностей. Власти не добиваются, её даже не завоёвывают. Её покупают. Я хочу изменить ситуацию. Скажем так, я хочу вылечить наше общество. Естественно, лечить придётся принудительно. Но без этого – никак. Такова природа людей. Они инертны. Общество само по себе – это болото за высокой дамбой. Гниль, плесень и жирные лягушки. Разрушь её – и мощный поток смоет всё на своём пути. Дамбу эту построили заговорщики, о которых я говорил тебе раньше, построили из пива, наркоты, телевидения и ширпотреба, скрепили цементом общедоступного кредитования. Наше общество гниёт в этом болоте, и моя задача – разрушить её. Собрать последние силы всего живого и не загнившего, и, песчинка за песчинкой, камень за камнем уничтожать эту дамбу. Я хочу, чтобы в этой стране жили свободные люди, а не пьяное и уторченное быдло, пялящееся в плазму по вечерам. При этом я не хочу революции. Я не хочу насилия. Мне не нужны погромы, бунты и публичные казни. Я, как опытный дантист, вырву гнилые зубы, поставлю несколько пломб. Пациенту будет не приятно, может даже больно. Но после того, как боль пройдёт, он будет благодарен мне.
Автомобиль по-прежнему стоял на обочине. Машин на трассе почти не было. Стало совсем тихо. Предрассветный час. Вот уже первая роса появилась на придорожной траве, на капоте внедорожника. Василий курил на обочине, Григорий сидел в салоне один и думал о Марине. Он готов был последовать за Василием только ради того, чтобы ещё раз встретиться  с ней. Посмотреть в её глаза и снова утонуть в них. Если при этом от него потребуется совершить революцию – что ж, он готов.

Василий вернулся в машину, завёл двигатель, и они продолжили путь.
- Я – очень богатый человек, - снова заговорил Василий. – Я получил наследство, когда мои родители погибли. Отец был очень влиятельным и известным человеком, у него была своя команда. И что же я увидел? Как жадные шакалы принялись они терзать всё его дело, не дождавшись даже сорокового дня. И всё реже вспоминали о нём. Те, кто благодаря ему стали людьми, пробились в жизни. О нём стали забывать. Тогда я задумался: «Что осталось после него, кроме записи со многими нолями на жёстком диске где-то далеко-далеко? Вспомнит ли кто-то о нём через десять лет? Через пятьдесят? Мне хватало знаний и опыта, чтобы поддерживать и даже развивать бизнес отца. Но я хотел большего.  У Сталина было две пары сапог и трубка, но помнить о нём будут вечно. Деньги меня не интересовали. Я хотел оставить след в вечности.

- Попасть во власть было проще простого. Стоило мне намекнуть на интерес, как передо мной один за другим стали появляться разные люди с предложениями конкретных должностей и постов за вполне конкретные суммы. Но я хотел не этого. Я хотел не получить, а взять власть. Завоевать её. Тогда же я разработал стратегию: собрать войско, ослабить противника, перессорить союзников, нанести решающий удар. Я выбрал оружие, и выбрал воинов. Моё оружие – это деньги. Мои воины – это такие, как ты, как Марина, как ещё несколько сотен людей, с которыми ты скоро познакомишься. Людей, чей мозг ещё не атрофировался, людей, которые хотят жить в лучшей стране, с лучшими соотечественниками, жить по лучшим законам. Сейчас мы работаем в экономической сфере: набираем сил, ослабляем противников и, попутно, накладываем компрессы нашему обществу на самые больные места. Мы действуем жёстко, часто жестоко, нарушаем закон, но мы – не разбойники. Мы – революционеры. Как Ленин. Как Че-Гевара. Как Мао Цзедун. Заметь, в своё время они тоже были разбойниками, преступниками и террористами. Но – победителей не судят. На скамье подсудимых всегда оказывались побеждённые.

- Основу моей организации в настоящее время составляют экономический и силовой блоки. Политический блок создаётся, но он ещё не жизнеспособен, да и рано нам ещё лезть в политику. Задача экономического блока, как ты, наверное, уже догадываешься, это ослабление экономической мощи противника. Мы проникаем в крупнейшие компании. Мы – офисный планктон, но планктон, способный отравить бухту, убить всё живое. Наша цель – разрушать компании изнутри. Мы вносим смуту в коллектив. Ссорим людей между собой и с начальством. Провоцируем увольнения. Если нам удаётся получить доступ к финансам, мы можем просто украсть деньги. Помнишь недавний скандал на предприятии А? Наших рук дело. Наш человек на производстве подстегнул рабочих потребовать улучшения условий труда и повысить заработную плату. Наш человек в офисе перессорил отделы закупок и продаж, всего лишь бросив в шредер одну достаточно важную бумажку. Наш человек в бухгалтерии нажал не на ту кнопку и отнёс в налоговую флешку с «серой» базой и, вдобавок ко всему, огромная сумма со счёта предприятия растворилась на счетах сотен оффшорных компаний, а финансовый менеджер был найден мёртвым через несколько дней. И, если ты следил за новостями в то время, в политической жизни города наступило затишье: разгребали собственный задний двор и некому было мести парадное. Потом, если помнишь, немного постреляли и пошумели через прокуратуру. Но мы остались в стороне. О нас никто не знает.

Продолжение следует.