Другие главы здесь:

Часть первая:  Гл. 1, 2, 3    http://udaff.com/creo/83088.html
                          Гл. 4, 5        http://udaff.com/creo/83158.html

Часть вторая:  Гл.  1, 2, 3  http://udaff.com/creo/83222.html
                          Гл. 4,  5      http://udaff.com/creo/83804.html




Глава шестая. ПОЛКОВНИК

Вдруг конь, странно всхрапнув и сбившись  с привычного галопа, провалился куда-то вниз. Пыльная земля с размаху ударила Евдокима в лицо и несколько раз крутнулась, чередуясь с вечерним небом. Светящиеся звёздочки сыпанулись из глаз, а на всё тело навалилась тяжёлая давящая тьма… «Только бы шашку не потерять…» мелькнула последняя мысль…

*  *  *

Полковник контрразведки Добровольческой армии Глеб  Толстов, борясь с искушением,  достал заветную серебряную пудреницу с кокаином и заглянул внутрь. Порошка осталось не больше чем на 2-3 дня, да и то при самом бережливом употреблении. Препаскуднейшее настроение и самочувствие  необходимо было срочно  поправить  хотя бы небольшой дозой.  Впрочем, может и не надо экономить  -  дела на фронте были настолько плохи, что загадывать вперёд не приходилось.

Щедро насыпов крошечной ложечкой порошок на руку между большим и указательным пальцем, с жадностью втянул носом в себя. Подумав,  добавил ещё… Полуприкрыв глаза, откинулся в кресле. Голова постепенно прояснялось и тело начинало наливаться бодростью, так  необходимой при его работе. Бессвязные мысли ни о чем, медленно проплывали в мозгу:

… наверное, зря в горячке застрелил он вчера старого еврея, регулярно снабжавшего заветным зельем. Думал найти приличные запасы, а у того ничего не оказалось.  Понапрасну только время потратил на его дочь…,  толстая коротконогая еврейка, дико вращая глазами, истошно кричала  когда он с отвращением отрезал её плоские висячие груди.  Отец, видя муки родной дочери, вместо того  чтобы раскрыть все тайны поставки  кокаина, начал отчаянно орать и сыпать проклятиями. Никого этим жидам не жалко ради наживы! Только пуля в лоб смогла его успокоить…

… мир гибнет. Россию уже не спасти. Где они совершили ошибку? Почему великую державу отдали на откуп красной заразе? Союзники предали…, да с самого начала не было никакой надежды на их помощь… Безвольный царь, запутавшийся в семейных дрязгах и его бездарная внешняя политика…. Все это вело Русь на погибель. Непонятно только одно – как умудрялись жалкие голодранцы разбивать регулярные, хорошо вооружённые и обученные части Белой гвардии…

…мужичьё, быдло, а умирать иногда умели с честью, не хуже дворян. Откуда этот красный фанатизм?
Кстати, вот сейчас  и  надо посмотреть как будет вести себя этот странный пленный, зарубивший не меньше десятка солдат сегодня вечером.  Можно  было предположить что это обычный сумасшедший, если бы не командирские вещи в седельных сумах убитого под ним коня и не мастерские сабельные удары, выдававшие опытного рубаку. Глеб не поленился сам осмотреть трупы и удивился тому, с какой нечеловеческой силой наносились удары. Впрочем, опыт подсказывал, что дело тут не только в силе – оружие должно было быть тоже незаурядным…

Полковник позвонил в колокольчик и горько усмехнулся. Нелепо и смешно раздавался звук кабинетного колокольчика в деревенской избе.  Однако это было для него единственной памятью о той светлой и безмятежной жизни, когда он таким образом вызывал денщика в свой просторный кабинет с большим, зелёного сукна письменным столом, пальмой в кадушке и портретом царя во весь рост.
Всё в прошлом. Все безвозвратно ушло. Ничего не вернуть – осталось только мстить и уничтожать красную сволочь!...

- Слушаю, вашескоблагородь! – вестовой возник на пороге.

- Э-э-э, любезный, доставь-ка сюда пленного, да и оружие, которое было при нём, принеси обязательно. Ещё скажи  чтоб приготовить там…,  ну сам знаешь что….Все, что для допроса нужно. Ступай побыстрее!

Предчувствие подсказывало Глебу - эта ночь опять будет без сна и  вся на нервах. Необходимо ещё подкрепиться кокаином, без которого он совершенно не мог работать. В голове мелькнула мысль о том, что не становится ли он уже настоящим кокаинистом?  Впрочем, не время думать о себе, когда вся великая Россия катится в тартарары…

В распахнувшуюся дверь двое солдат затащили и бросили на пол окровавленное тело, глухо стукнувшееся головой о деревянный пол.
Осторожно положили на стол перед полковником обнажённую шашку. Глеб считал себя неплохим знатоком холодного оружия и поэтому  с любопытством взял её двумя руками, поднёся клинок поближе к глазам.
По изумительно отшлифованной стальной поверхности шли едва различимые волнистые линии, говорящие о том, что это оружие было изготовлено не из простой болванки, как большинство  подобных казацких шашек. Безукоризненно откованные долы шли строго параллельно по всему лезвию, придавая ему суровый и хищный вид.  Режущая кромка была  странно узкой, почти невидимой, как на бритвах. Обычно  на казацких шашках она была  грубо заточенная и иззубренная.
Осмотрев основание клинка в поисках клейма мастера,  он, вдруг,  вздрогнул…. Вместо заводской метки стоял каббалистический знак «абсолютного разума» – пятиконечная звезда в круге. Знак дьявола! Непростая шашечка -то, очень непростая…

Полковник считал себя атеистом и не верил ни в бога, ни в чёрта. Однако в глубине души, боясь самому себе в этом признаться, он признавал существование потусторонних сил. Будучи молоденьким юнкером в компании себе подобных, поддавшись модному поветрию пытался совершать магические обряды, клялся на крови, вызывал духов и даже как-то раз… Впрочем,  чушь всё это!.. Хотя…

Продолжая рассматривать шашку, положил ладонь на рукоять и крепко сжал её…
Неожиданно весь мир приобрёл невиданную четкость и яркость. Тусклый свет керосиновой лампы во всех мельчайших подробностях высветил убогое убранство просторной деревенской избы, трёх дюжих, с красными, словно распаренными, лицами помощников и писаря, сидящего за отдельным колченогим столиком в углу.
Он  отчетливо услышал мелкие шажки крадущейся под печью мыши, шелест крыльев ночного мотылька, кружащего под потолком и как громко бухает сердце в груди. С тихим шелестом неслась кровь по его венам и артериям. От шашки всё тело налилось молодой дерзкой силой, которая, казалось, готова была выплеснуться наружу.
Пружинистой походкой, с шашкой в руке, подошел он лежащему на полу связанному человеку:

- Эй, ты, слышишь меня? Кто такой будешь?
- Евдоким Каратаев – я. Красный командир. Шашку мою не трожь, белогвардейская сволочь! Отдай шашку, гад!

Полковник  удивлённо присвистнул:
-  Неужели сам Каратаев? По прозвищу Лютый? А не врёшь?

Неожиданная мысль пришла в голову Глебу:
- А ну-ка ребята, распните-ка его прямо здесь. Руки и ноги прибейте к полу…. Сейчас посмотрим, какой он лютый…

Нервно раскуривая папиросу,  вставленную в изящный, слоновой кости мундштук, Глеб пристально наблюдал за действиями подчинённых.  Те, не удивляясь садистским фантазиям своего начальника, сноровисто, словно им каждый день приходилось выполнять такую работу,  забивали гвозди в ладони несчастного.  Желваки перекатывались по грязным скулам пленника, и только скрежет зубов да зажмуренные от боли глаза, выдавали его муки. 

Между тем полковника контрразведки Глеба Толстого словно лихорадило. От крепко зажатой в руке шашки исходили непонятные флюиды сладострастия.
В какой-то момент все заколыхалось вокруг и он, вдруг, увидел себя держащим за руку девушку изумительной красоты, с распущенными чёрными волосами и тонким станом. Необычные, стального цвета зрачки смотрели в упор, а  слова горячего девичьего шепота словно вонзались в мозг: « Дай крови свежей Глебушка! Кровушки дай!»

- Сейчас…, сейчас,  милая…,  - наваждение то исчезало, то появлялось…
Шагнув к лежащему на полу человеку, он остриём шашки начертил на его груди кривую пятиконечную звезду.  Кровь мелкими каплями выступила из порезов и, сливаясь в тонкие струйки,  потекла по грязному в багровых  кровоподтеках  телу…

« Мало мне крови, мало…» - шептал нежный голос и полковник, не осознавая, что делает, резко развернувшись, взмахнул шашкой. Голова изумлённого вестового, лишь наполовину отрубленная нетвёрдой рукой запрокинулась набок и страшно захрипела перерезанным горлом.  Следующим  ударом был классический фехтовальный выпад, пронзивший насквозь грудь подручного. Пришедшего в себя и бросившегося к двери солдата  безжалостная сталь догнала почти на самом пороге.

Не растерялся только тщедушный писарь. С необычайной прыткостью он рыбкой нырнул в окно, вынося его вместе с рамой…


Продолжение следует…