Этот лес издавна назывался мёртвым. Ни одна птица в здравии не долетала даже до середины корявого царства кривых сосен, гниющих на корню берёз и трухлявых, кишащих больными червями осин. На сиротливой, брошенной родителями поляне, среди гнилого, дурно воняющего и пузырящегося живым гноем болота стоял дома типа избушка. Древняя и неказистая, чудо как она ещё не развалилась на труху.

Возле избушки, в наполовину развалившейся конуре доживала свой век старая, однозубая, покрытая лишаями собака. Сука не лаяла из-за отсутствия сил. Она неделями не принимала пищу по причине полной непроходимости разрушенной язвами толстой кишки. Каловые массы давно не изливались из её страдающей задницы. 

Протяжно и горестно скрипнув дверью, цепляясь зубами за корни белладонны и росянки, выползла страшненькая безухая девочка, лет пяти. Её неумело обрубленные по колено ножки, перевязанные пропитанными перегноем и засохшей кровью, чертили на заваленном экскрементами дворе странные символы. Маленький алый ротик захватывал навозную жижу как крохотный черпачок. Жирные, откормленные  разлагающимися животными, мухи радостно тёрли свои потные лапки на её лысой голове.
Пустые глазницы дитя, с немым укором уставились в багровые небеса. Кровавое солнце лениво взирало на этот ренессанс мерзости и страха в одном флаконе.

Со стороны леса раздались задорные звуки реквиема, послышался жалобный шорох. Девочка, радостно взвизгнув, напрягла свой крошечный носик и поползла на встречу чарующим звукам. На полянку, кишащую бубуями и прочими бычьими цепнями, изящно выкатилась Девочкина мама. Она была сказочно необычна! Картину ничуть не портили пустившие побеги деревянные протезы вместо ног. Её глаза цвета перезрелого гнойного фурункула, так и сверкали с развороченного бешеными дятлами головы.



Мама, корчась в судорогах, подковыляла к дочке. Её рот открылся, и оттуда упала маленькая глазастая рыбка с большой головой покрытая обильной слизью. Девочка непроизвольно поморщилась, увидев два оранжевых пятна не шее еды с хвостиком. В памяти еще жила картина смерти разрывающего себе внутренности брата от ядовитых выводков жабы. Брата девочка очень любила. Он был очень нежным и сильным.



- Мама, я хочу консервы, - закапризничала дочка.
- Нельзя милая, это память о папе, - ответила мама и облизнулась, глядя на банку.



- Ну, тогда из шкафа дай…, - не унималась девочка.



- Перестань ныть, - резко огрызнулась мать, - ты б еще еду дундуков развратных вспомнила ... тьфу блевота.



Девочка, вместо еды, взяла свои любимые игрушки – говорящего Зайца-однояйку и красавца Кена.

    



- Ладно, не реви. На, кушай, - мама вывалила свои длинные сиськи.
Дочка по запаху нашла мамины груди и по очереди слизала с них пот, прилипшую мошкару, энцефалитных клещей и волосы.

Насытившись, мать и дочь счастливо лежали на тёплом мхе укрывшего гниющий труп отца. Девочка сосала конфету трупа-трупс на косточке брата и в улыбке оголила гнилые зубы.
- Мамочка, расскажи сказку, - просила счастливая дочь.
- Про бедного деда и зверских зайчишек хочешь?



- Не-а … лучше про пушистиков тунгусликов.



… или про нашу бабушку.



Их безмолвный диалог был не слышен окружающим тварям. Но при желании его легко можно было воспроизвести примитивными звуками организмами.

- Мамочка, - чавкала переполненным сочным навозом ртом дочь.  А когда я умру, у меня будет свой гробик? Не хочется как с сестричкой ... я плавать не могу.



- Зато покушали хорошо. Или тебе её платье жалко? Успокойся малышка, - отвечала тонкой пропердью мать. - Вот вернётся с болота твой папа, и хоть отыграйся. Ты папу не забыла?
- Нет. Я помню как он уходил… такой красивый.



- Но, но … мама у тебя тоже о-го-го ещё какая, даже без макияжа.



«Однако … штырит с этого зверского пойла зочотно» - подумал про себя мужчина в ослепительно белом смокинге, с алой гвоздикой в петлице и золотой сережкой в ухе. Выплюнув бурую жижу в бокал, сомелье громко произнес сидящим в тигровых шкурах господам,
- Вино красное, полнотелое, имеет глубокий янтарный цвет. Крепкое, насыщенное и полусладкое. Во вкусе этого элегантного и фруктового напитка проявляются яркие ароматы ванили, ягод и темного шоколада. Рекомендуется подавать при комнатной температуре к тушеному баранины в испанском стиле, хашламе в домашнем вареанте и икрой цукиниевой. Такому вину обеспечена мировая слава. – Присутствующие взорвались аплодисментами, - только название надо поизящней, а то … Хламчквара…



P.S. Камрады, заботьтесь сами о своей расшатанной психике и подгнившей печени, срочно переходите на альтернативные чистые источники бесперебойного питания. Минздрав пиздеть не будет!