Кто побреет брадобрея?
В этом веке вопрос другой.
Кто паталогоанатома
Уверенно вскроет? Рукой
В перчатке из тонкой резины
Вывернет стенку брюшины,
Всё черновато-красное,
Серо-желтое, в тазик кинет.
Грудину вспоров, выдрав лёгкие,
Опорожнит кадавр,
Светящийся в темноте.
Чем только не отравленный:
Продуктами полураспада
Урана. Нефтью. Свинцовыми выхлопами.
Исламом. Шоппингом. Мечтами о
Мировом господстве,
Наркотиками, алкоголем, казино,
Духовностью, бездуховностью,
Скотсвом.
Верой в величие своей страны,
Хотя все границы,
Условно были проведены
Непонятно когда и кем.
Впрочем, понятно – убийцами.
У свободы вкус земляники,
Но как от слова “халва”,
Не становится слаще во рту,
Измазанному дерьмом,
И кровавым гноем,
Так и слово “свобода”,
Произнесенное на лету,
На бегу, между стеной и рвом,
Не построит мост,
И дверь не откроет.
Всесильный Бог
В географии не силен,
В орфографии и грамматике тоже.
Землю границами рвал не он.
Не делил человеков по цвету кожи.
Время шлифует песком и водой
Черепа императоров, вождей бюсты.
Это так прекрасно, так хорошо!
И немножечко грустно.