Хвала Творцу!

Творенья день ушёл в былое, Творец ушёл в иные дали, а небо крыло серой мглою, сверкали молнии из стали. В хвощах ревели динозавры, продляя род свой в позе «раком», без контрацептов и виагры, с каким-то обречённым смаком. Вверху чирикал птеродактиль, резвясь в листве рододендрона, (быть, может, здесь уместен дактиль, ведь птеродактиль не ворона)
И человек, как ноу-хау, как штрих последний совершенства, сидел, почёсывая хаву, на харе тупость и блаженство. Давил кременными когтями, свирепых древних мандовошек, пещерный суп хлебал лаптями, пинал под зад пещерных кошек. Ночами шастал на охоту, когда охота приставала, а днём с трудом давил зевоту, и цельный день давил хлебало.
И в полнолуния вершину, когда уснуть не мог на пузе, он доставал свою «машину»  и блуд ручищами мутузил.

Так жил, бездумный и смиренный, дитя неопытного бога, в своём величии никчемный, пуста была его дорога. И мог бы жить он так до века, дерьмо, пиная денно-нощно, пародия на человека, в своём наличии порочный. Но видно Бог хлебнул с похмелья, стакан небесного рассола, и, увидав свой труд бесцельным, провёл эксперименты с полом.

Когда эфир застыл под утро, и спать свалили диплодоки, из моря вышла Кама-Сутра, такая блин,… сплошные ноги! Вошла к холостяку в пещеру, на вонь носков, наморщив носик, и принялась сию фатеру, мочалить, драить, купоросить. А, после, приготовив завтрак, вошла к хозяину под шкуры,… они очнулись послезавтра, такие были шуры-муры! 

Затем пошли у них детишки, в говне, болячках, но от бога, прошло с тех пор сто тысяч с лишком, дворцом явилася берлога. А женщин суть не изменилась, любовь, и в результате дети, она нам с облака явилась, смолой скрепившей всё на свете.
Вот так, легко и вдохновенно, легла божественная карта, был прав Создатель, несомненно, и день сей был, Восьмое марта!





Милые женщины! Спасибо вам за наличие!
Е.Староверов.