Скажу сразу, любим мы это дело. Но ритуальные убийства в еврейской среде не что иное, как вымысел. В действительности же некоторые представители еврейской общины используют для изготовления мацы сухую кровь (лучше резус-положительную), которая получена за деньги у добровольных жертвователей, хранится в домашних аптечках в качестве лекарственного препарата и иногда добавляется в тесто для придания ему пикантного вкуса.

Кстати. Благотворная кулинарная идея о добавлении крови христианских младенцев в мацу родилась в Италии в католической среде. Известен исторический эпизод, происшедший в средние века и положивший начало кровавым наветам: В 1475 году в итальянском городе Таранто один христианин поссорился с евреем и, желая ему отомстить, убил мальчика по имени Симонино и обвинил в этом евреев. Далее речь пошла о материнских чувствах. Симонино всем было жалко, евреев совсем наоборот… Далее образцово-показательный суд инквизиции, а ля дело Бейлиса…

Между прочим, Италия дала миру еще одну чудную антисемитскую традицию. Ге́тто (от geto nuove — «новая литейная», еврейский район Венеции, впервые упоминаемый в 1516 году). Во время расцвета Венецианской республики четверть населения города Венеции были евреями, а сам город в значительной степени имел репутацию Одессы. И слово «Венеция» тогда ассоциировалось с погромом, а не с кинофестивалем. Недаром Шекспир поселил своего Шейлока именно там. А Венецианский купец для Шекспира был, разумеется, одессит. А потому все коллизии, которые проистекали из происхождения и профессиональной деятельности Скупого рыцаря, естественно, должны были проходить в еврейской Венеции.

Евреи же в Венецианском гетто жили как раз не плохо. Да, еврейская часть города была окружена стеной. И каждый год, во время знаменитого венецианского карнавала, на центральной площади города, возле строящего собора Святого Марка, торжественно сжигался на костре самый толстый житель еврейского района. При этом окружившие праздничный костер венецианцы в масках изящно иронизировали.

Но евреи на изящные шутки и нежные экзекуции не обижались, так как в остальном никаких особых преследований не испытывали. Хотя, многие из них, в тайне от власть предержащих, соблюдали диету. И, почувствовал внезапную тяжесть в штанах, ясно отдавали себе отчет в том, что жизнь в Венеции в те годы была сурова, а нравы просты. А свойственное некоторым евреям ожирение объясняли их вредными пристрастиями, заблуждениями, ошибками, странностями, противоречиями в мировоззрении и завихрениями в мозгах. И погрязших в ожирении соплеменников никоим образом не оправдывали. Добавляя при этом, что праздничный костер на площади Святого Марка и есть глубинная правда, очищенная от скверны. И что они целиком «за». А потому всегда в первых рядах. Лихо отплясывая «семь сорок» с дровами в руках. И что желание мерзкого еврея-толстяка не быть поджаренным — это желания не горемыки, изможденного трудом и голодом, но сытого и привередливого лакомки. И сотрясает мир воплем он совершенно безосновательно. Тем более что русофобская неутомимость этого прохвоста не знала предела. И что никакой серьёзной и сосредоточенной внутренней жизни за ним никогда не наблюдалось, только жрал.

И что день независимости Венецианской республики, Рождество да день тезоименитства Папы Римского — самые большие и светлые праздники для каждого честного венецианского еврея. А таковых, что не секрет, немало. И на обоих обожаемый венецианских дожей каждый еврей всегда готов вылить по ведру нектара в любое время дня и ночи. И вообще, молоко у матери Блока было совсем другое, чем у матери Мандельштама, как это вообще можно не понимать!?

Эх, блядь, хоть бы один танк «Меркава», да на площадь Святого Марка! Вот бы карнавал удался!!!